— Питер, — повторил Дима и на мгновение замер. — Ты хочешь меня, я это чувствую, — насмешливая улыбка. — Вот тут… — Рука Димы легла на пах Питера. — Так что не сопротивляйся и будь паинькой…

Еще один невообразимый поцелуй. Питерсон не сразу понял, что рука Димы расстегнула его ширинку и проникла внутрь.

— Что ты делаешь?! — Питерсон отпихнул Диму от себя.

— Я хочу помочь тебе получить удовольствие…

— Хочешь удовольствия?! Так ты его получишь!

========== Глава 17. Последствия прошлого ==========

Глава 17. Последствия прошлого

Следующее утро началось с глубочайшего шока. Дима все помнил. ВСЕ! Он вскочил с кровати и умчался в ванную. Парень не верил и не хотел верить отражению. Шею и грудь покрывали лиловые засосы. Ему хотелось разбить зеркало, чтобы не видеть всего этого. Хотело избавиться от ощущение чужих пальцев, блуждавших по его телу, легких и дерзких поцелуев, покрывавших его кожу. Таким грязным Дима еще никогда себя не ощущал. На глазах наворачивались слезы боли и обиды. Даже не снимая джинсы, он залез в душ и включил воду. Ноги его не держали. Он осел на плитку, обнимая свои плечи, которые содрогались при каждом всхлипе. Ледяная вода смешивалась со слезами и текла вниз. Было холодно, но этот холод был ничем в сравнении с болью в груди.

— Что ты творишь?! Ты же заболеешь!

Вода теплеет, но Диме все равно. Он закрылся от всего вокруг, поглощенный своей болью. Теплые руки обнимают его, вырывая из собственных мыслей. Парень чувствует, как намокает одежда того, кто пытается его успокоить. А ведь действует. Все же могло обернуться еще хуже. Дима это понимает и всхлипы слышны все реже и реже. Он разжимает руки, прислоняется к мокрой одежде и обхватывает спину своего успокоителя. Все могло обернуться значительно хуже, если бы эти близнецы добились своего. Немного отстранившись, Дима находит то, что искал. Ему хотелось немножко радости. И он ее взял, запечатлив поцелуй на губах Питера. Пусть это он — тот, кто даже не скрывает своего желания обладать им, кто почти заявил свои права на него, кто вчера дал его телу разрядку. Но он тот, кто бросился его спасать, кто не идет напролом, кто вчера не воспользовался своим шансом поиметь его.

Это просто поцелуй. Небольшая доза счастья, которую Дима может позволить себе взять за свои страдания. Пусть это парень. Пусть Питерсон. Пусть потом он пожалеет об этом. После него все вернется на свои места. Дима так решил и так будет…

***

— Профессор, вы тут? Вы не отвечали, так что мы…

Дима с Винсом пришли в назначенное время и место… вроде. Больше дверей с пылающими зелеными факелами они не нашли. Помещение было меньше предыдущих апартаментов профессора Дроклова и по тому казалось еще больше заставленным. Видимо, профессор постарался унести из подземелий все и поплатился за это свободным местом. В середине комнаты стоял стол с большим котлом, к которому слизеринцы и направились. На столе еще лежала доска, два ножа и несколько коробочек. В самом котле было пусто.

— А нам можно тут находиться, если его нет?

— Сказал прийти — мы пришли.

Из центральной комнаты вели три двери: выход, спальня и еще одна. Поскольку дверь в комнату с кроватью была приоткрыта, парни позволили себе туда заглянуть. Однако они были разочарованы — то была обычная спальня. Их надежды увидеть что-то действительно стоящее не оправдались. Единственное, что указывало на хозяина комнаты — было обилие зеленого цвета.

Закрыв дверь, Дима и Винс переглянулись, а потом вместе перевели взгляды на третью дверь. Они хотели уже постучать, но услышали доносящиеся из-за нее голоса. Один было еле слышно, а другой играл на повышенных тонах и явно принадлежал Дроклову. Почувствовав неладное, Дима отстранился, потянув за собой друга — правильно сделал. Дверь резко распахнулась, ударив шкаф с мелкими сосудами. Вместе с дверью в помещение влетел Лимпфон, приземлившийся на пятую точку, обижено потирая ушибленную голову. В дверях моментально появился хозяин апартаментов. Если сказать, что профессор Дроклов был в ярости — значит, ничего не сказать. Волосы были распущены и падали на лицо, кожа пылала в приступе бешенства, глаза метали молнии. Казалось, что если к нему поднести бумагу, то она определенно вспыхнула бы. Было видно — преподаватель еле сдерживал себя. Упираясь в дверные косяки, он прерывисто дышал. Студентов он даже не замечал.

Профессор Лимпфон же смотрелся тоже совсем иначе, сидя на каменном полу у ног Дроклова. Он выглядел довольным, хотя у него и была разбита губа, а рукой он держался за живот. В остальном — почти как обычно: величествен и спокоен. Он оказался значительно наблюдательней, так как почти сразу подмигнул двум слизеринцам. Лимпфон уже хотел что-то сказать, но Дроклов его опередил:

— Подумай дважды, прежде чем сказать что-то еще! — его речь была похожа на шипение.

— Гектор, ты…

— Подумай!.. — огонь в глазах Дроклова стал еще выразительней.

Лимпфон только тяжело вздохнул, поднимаясь с пола. Он скрестил руки на груди и закрыл глаза, задумавшись. Повисла тишина. Дроклов не своди глаз с Лимфона, второй стоял не двигался, а Дима и Винс смотрели то на одного, то на другого преподавателя.

— Ладно, — Лимпфон довольно улыбнулся.

— Ч…? — Дроклов разом выпал в осадок.

— Ладно. Я принимаю твои условия, но… — он ткнул в Дроклова пальцем. — Я волен использовать все средства, которые посчитаю нужными! — Лимпфон подошел и, приобняв Диму за плечи, направился к выходу. — Так что Диму я забираю.

Уходя, Дима увидел побледневшего и встревоженного Дроклова, который был готов сорваться с места и броситься вдогонку, но так этого и не сделал.

***

— Что нужно было Лимпфону? — задал вопрос Винс только пришедшему Диме.

— Он просил кровь дракона.

— Зачем она ему?

— Не знаю, но не к добру это все. Кровь дракона применяется только в особо сложных и сильнодействующих зельях… — Дима сел рядом с Винсом на свою кровать. — А почему ты здесь?

— Тебя жду. Да и Чарем попросил «погулять».

— Профессор так быстро тебя отпустил?

— Он взял твои ингредиенты и кое-что у меня, — Винс продемонстрировал указательный палец. — Кровь девственника. А потом отпустил. После вашего ухода он был таким серьезным, решительным…

— Что же между ними произошло?

— Что между ними произошло? — перекривил чей-то голос. — А с вами-то что такое?!

Слизеринцы разом осмотрели комнату — вроде, никого. Однако балдахин второй кровати на противоположном конце комнаты распахнулся. Том, похоже, не спал — дремал. Так что, наверное, слышал их разговор. Гриффиндорец направился к ним и, разглядывая двух парней, прислонился к кровати Стива.

— Что с вами-то такое? — уже беспокойней повторил он. — Я вас не понимаю. Что вы себе думаете? — слизеринцы только непонимающе переглянулись. — Вот ты, Загорный. Все же знают, что у тебя с этим магспирантом ничего нет, да и не с кем другим тоже. Почему же ты отвергаешь Питера? Оправдываешься тем, что он парень? Да на это уже давным-давно всем плевать. В конце же концов, хоть тебя и определили на Слизерин, ты не такой уж и темный. И все равно водишь Питера за нос!

— Думаешь мне нравиться, что он за мной бегает? Да я бы с радостью послал его куда подальше, вот только он никак этого не поймет.

— Так оборви его надежду. Скажи ему все прямо, — Том прыснул, будто говорил понятные ребенку вещи. — А ты, Маклакенс. Ты вообще какой-то неправильный. Должен признать, что ты не такая скотина, каким я тебя считал.