Винс ткнул Диму и показал пораженными глазами на их декана. Второй удивленно переводил глаза с одного на второго. Винс закатил глаза и жестом показал помолчать.
Дима этого не знал, но для Дроклова такое состояние было необычным. Он редко рассказывал про себя, а в особенности про школьные годы. Его почти всегда заставали в плохом расположении духа, так что на разговор с ним особенно не тянуло. Он учил Винса еще с первого курса и тогда его чаще видели в относительно хорошем настроении. А после прихода Лимпфона три года назад — все изменилось.
— Профессор, а как именно Лимпфон портит вам жизнь?
— Что-то среднее между вашими ситуациями.
— Кстати, профессор, вы же зачем-то искали меня или Винса.
— Да, искал. Поскольку подземелья сейчас в таком состоянии, то и мне пришлось переселиться. Я хотел сообщить, что матч по квиддичу с Рейвенкло пройдет за две недели до Рождества. Я мог бы вывесить объявление, но не в гриффиндорской гостиной же, — он фыркнул и снова поднялся на ноги. — А еще я хотел попросить вашей помощи в приготовлении одного зелья. Мне вы понадобитесь в субботу после обеда. Но я хотел еще попросить Диму достать мне корень пайкустика и слезы дракона. Сможешь?
— Второй компонент у меня есть, а первый надо попросить прислать из дома.
— Вот и хорошо! — Дроклов хлопнул в ладоши и в глазах у него заиграли дьявольские искорки. — Тогда отдыхайте. В случае чего, если вам срочно понадобится меня найти, то моя комната перенесена на четвертый этаж в конец восточного коридора. Не ошибетесь. Возле входа горит зеленое пламя, — Дроклов встал и направился к двери.
— Профессор, — преподаватель обернулся, — а вы никогда не пытались наладить с ним отношения?
— Пытался.
— И чем все кончилось?..
— Он подумал, что я благосклонен к нему и… попытался затащить меня в постель…
***
— Мы слышали, что недалеко происходила какая-то возня, но не думали же, что все так плохо, — Сьюзан-белка устроилась рядом с Винсом, готовая в любой момент юркнуть под кровать.
— Вот видишь, что твои сокурсники натворили! — Винс продемонстрировал затягивающиеся раны на руках.
— А ведь вы тоже постарались дать сдачи. У Стива был синяк под глазом, а у Питера все бока в отметинах. Сейчас ими занимается Элиз, так что вскоре они будут в норме.
— Жаль. А я хотел было хвастаться фиолетовым глазом Оувинса…
— Зря ты так. Он бы первым не начал.
— Ага. Тогда чем он занимается последние три года?! Он даже дома пытался меня достать!
— Про это он не упоминал…
— Странно, что он не поделился своими достижениями с вами. Кстати! Почему двум слизеринцам была оказана такая честь, что гриффиндорка пришла их навестить?
— Хотела вас проведать, нельзя что ли?
— Можно, но все же. Каждый раз, когда ты к нам вот так «просто» приходишь — у тебя какое-то поручение, — Дима снял компресс с плеча, синяк под которым уже пропал.
— Вообще-то, — белка начала смешно перебирать лапками, — моей главное затеей было все-таки убедиться в вашем хорошем самочувствии, но поскольку я все равно собиралась к вам… меня попросили передать вам сообщение…
— Какое же?
— «Сегодня мы откроем всю правду, если правильно сказать свою часть. Сегодня в семь вечера. Шатер в гостиной Гриффиндора», — Сьюзан-белка перескочила на колени Винса и поочередно осмотрела парней. — Вы придете?
— Откроют всю правду?..
— У меня такое чувство, что я не хочу ее знать.
— Приходите. Будет весело.
— Как вчера? — недовольно уточнил Винс.
— Да-а-а, вчера точно было весело. — подтвердил Дима.
— Но, в общем, было весело! — Сьюзан взобралась на плечо Маклакенса. — Что вам конкретно не понравилось?
— Шутишь что ли?! Я целовался с Камистером, а еще меня Оувинс раздел!
— А меня заставили присосаться к Питерсону. Я, хоть и был пьян, но все прекрасно помню!
— Гарантирую: сегодня вас целоваться никто не заставить. Если только вы сами этого не захотите…
***
— Итак, сегодня мы сыграем в другую не менее забавную игру: «Я никогда не…»!
Они снова сидели в красно-зелено-золото-серебристом шатре в дальнем углу гриффиндорской гостиной. Почти ничего не изменилось с прошлого раза, вот только пропала парящая корзинка, да и бутылка на столе была иной и наполненная чем-то другим. Дима и Винс сели вместе рядом со Сьюзан и Бет, не намериваясь менять свое месторасположение. Питер и Стив выглядели, будто ничего и не случилось. Видимо, Элиз зналась на медицинских заклинаниях. Дима хмуро наблюдал за говорившим Питерсоном, таки ожидая подвоха.
— Для тех, кто такой игры не знает — поясню. Каждый по очереди говорит правдивую фразу, например: «Я никогда не был в гостиной Хаффлпафа…». Те, кто там были, сделают глоток из горлышка. Вы не сможете этого утаить, как бы ни старались, так как рука сама потянется к бутылке. Говорящий должен говорить только правду, иначе ничего не произойдет. Будут вопросы?
— Что в бутылке? — этот вопрос хотел задать и Дима, но Бет высказалась первая.
Питер глянул на Джереми.
— Там что-то на подобии коктейля. Называется: «Сладкое забвение».
— Что там намешано?
— Не знаю, но для жизни не опасно. Вот, — Стефолтон потянулся, взял бутылку и сделал глоток.
— Не убедительно…
— Если больше вопросов нет, тогда каждый сделайте по глотку и вы в игре.
Стив взял бутылку из рук друга и сделал небольшой глоток, дальше это сделали Питер, Том, Элиз и Сьюзан. Винс какое-то мгновение колебался, поглядывая на Стефи. Девушка ему кивнула, и он глотнул, передавая бутылку Загорному. Дима недоверчиво посмотрел на жидкость оранжево-красного цвета, но тоже сделал глоток. Напиток был сладким и горьким одновременно, но приятным на вкус. Он легко тек по горлу, обволакивая его теплом, но не обжигая. Дальше слизеринки сделали по глотку. Когда бутылка вернулась к Джереми, он потянулся и поставил ее в центр стола.
— Контрольный: я никогда не учился в другой школе кроме Хогвартса.
Дима мгновенно подался вперед и взялся за горлышко бутылки. Даже не успев сказать и слова (или остановить себя), он сделал хороший глоток и поставил бутылку на место.
— Действует. Тогда начинаем. Том?
— Стоп! А какие границы?
— Все, что ты захочешь нам про себя поведать, Варлуок. Все, что захочешь! — Питер мельком глянул на Диму.
