– Тео, ты здесь? Я могу войти? – не получив ответа, добавила она.

Положив кисть на стол, парень со вздохом повернул голову и промолчал в ответ.

– Я знаю, что… – не успела закончить Амелия, как услышала быстрое:

– Входи, Амелия.

Тихо закрыв за собой дверь, девушка не спеша подошла к столу, за которым работал Тео. Художественные кисти и яркие краски всегда были небрежно разбросаны по его периметру, как и пара недочитанных книг, страницы которых украшали несколько крошечных брызг. Личная мастерская Тео представляла из себя просторную, светлую комнату с пятью стеллажами, заставленных сверху донизу разрисованными вазами. Из широких окон открывался вид на райские красоты долины водопадов, высокие фонтаны и цветочные сады, по которым Тео изредка прогуливался в компании неразговорчивого одиночества.

– Работаешь на чем-то новым? – Амелия обвела взглядом новую вазу, которую расписывал парень. – Мне очень нравится…

– Ты хотела поговорить? – не поднимая взгляда, перебил девушку он.

– Вчера ты пропал после ужина… я переживала, – бесшумно опустившись на стул, сказала принцесса. Девушка потянулась за не так давно законченной вазой Тео, на которой красовалось павлинье перо.

– Положи на место, – проигнорировав слова Амелии, сказал парень.

– Твой отец искал тебя сегодня утром, – поставив вазу, через полминуты девушка заговорила вновь. – Думаю, он собирался обсудить с тобой детали грядущего торжества в Бронтфелле в честь нашей помолвки.

Парень набрал немного краски на кисть и продолжил вырисовывать намеченный узор.

– Тео?

– Сегодня я буду занят, – с неохотой ответил он. – И не пытайся развлечь меня беседой, Амелия, – добавил Тео, смешивая в палитре циановый голубой и зеленый цвета.

– Полагаю, мне стоит уйти? – тихо произнесла девушка, в очередной раз обведя взглядом комнату.

Опустив взгляд и продолжив работать над завершением рисунка, Тео промолчал, надеясь, что Амелия еще недолго будет обременять его своим присутствием. Поднявшись со стула, девушка направилась к выходу из мастерской, покрутив обручальное кольцо на пальце, украшением которого служила маленькая жемчужинка.

– До встречи за ужином, – напоследок произнесла она, прикрывая дверь.

Как только Амелия вышла из комнаты, через минуту Тео встретился с еще одним нежданным гостем, однако на сей раз более желанным. В распахнутое настежь окно неуклюже залетела большая птица, едва не смахнув несколько ваз с полок своим длинным хвостом. Отложив кисть, Тео мгновенно выскочил из-за стола.

– Как ты сюда пробрался? – с удивлением произнес он, осторожно перенося птицу на стол.

Сложив крылья и выправив хвост, пернатый огляделся по сторонам и грустными глазами посмотрел на Тео.

– Прости, что не навестил тебя вчера. Но жемчужное кольцо, которое ты стащил у леди Стрип, все равно придется вернуть, – добавил парень, погладив пернатого гостя по голове.

Нобл – Тео дал ему благородное имя в ту же секунду, когда на парня взглянули два синих глаза. Нобл был подобен большому попугаю, за которым длинным шлейфом тянулся ступенчатый хвост. Он представлял из себя белоснежную птицу, за исключением хвоста и крыльев, которые будто художник раскрасил в лиловый, синий и нежно-бирюзовые цвета. Большие глаза Нобла обрамляли пушистые ресницы, а кончик синего клюва украшало родимое пятнышко белого цвета. Эта удивительная птица не была похожа ни на одну, каких прежде встречал Тео, и парень до сих пор жил в догадках, кого же однажды купил на ярмарке в центре Эльбурна. От других птиц Нобла также отличала неподдельная любовь к жемчугу, что крайне удивляло молодого принца и расстраивало прекрасных леди, которые после прогулки в саду оставались без любимых украшений. Но самое главное, о чем совершенно не догадывался Тео – прямо под его носом жил уникальный лирахвост, ступенчатый хвост которого обладал способностью сиять в темноте, оставляя за собой сказочный шлейф из прекрасных огоньков, что украшают ночное небо. К слову, даже Нобл не догадывался об этом, наивно полагая, что он принадлежит к исключительному виду попугаев, как обычно говорил Тео. Как же сильно он ошибался…

Взгляд птицы был прикован к очередной вазе, которую снаружи наполняли художественные идеи принца. Нобл всегда с восхищением разглядывал узоры, которые создавал Тео.

– Нравится? – вытирая остатки краски с лишних кистей, спросил парень. – Она любила бирюзовый, использовала его чаще остальных цветов. Всегда говорила, что он символизирует умиротворение и духовную чистоту, – вспоминая слова давно покинувшей его матери, продолжал Тео.

Сделав несколько неуклюжих шагов, Нобл положил голову на плечо парня.

– Ты бы ей понравился… – погладив птицу, прошептал Тео.

А тем временем четвертая неделя продолжительного плавания на излюбленном корабле лорда Кэролла подошла к концу. Всего лишь за двадцать восемь дней судно преодолело огромный путь, миновало множество портов, чудесных земель и наконец встретилось с индийскими водами. Временами корабль останавливался в крупных городах, чтобы пополнить запасы провизией. И пока Тирелл терпеливо выносил вынужденные остановки, его сестра оттачивала навыки стрельбы из лука вместе с незамедлительно присоединившейся к ней Шерри, которая усердно впитывала новые уроки. По пути в Бронтфелл капитан Гибсон не проронил ни единого слова, целенаправленно ведя корабль в порт Делиона. Мира продолжала тренироваться на палубе, оставляя зарубки на мачте корабля. Недолго думая, к ней в очередной раз присоединялась неугомонная рыжеволосая девочка, которая горела желанием научиться не просто махать шпагой из стороны в сторону. Кстати говоря, обучалась она не только боевому искусству, но и основным правилам этикета, поскольку по придуманной легенде Тирелла – Питер и Шерри были родственниками двоюродной сестры леди Леи Кэролл, которая давным-давно обосновалась в Париже. Разумеется, никакой сестры у нее не было, но Тирелл был твердо уверен в том, что Его Величеству явно неизвестно всего о семейном дереве Кэроллов. Парень быстро нашел язык с новыми друзьями сестры и даже перестал думать о том, насколько разгневан его отец. К слову, нам тоже с вами об этом думать не стоит, дабы не омрачать яркие краски путешествия. Солнечный свет озарял широкую палубу, на которой Шерри и Мира устроили очередной тренировочный бой. Паруса раздувались подобно змеиным капюшонам от порывов теплого ветра, который гнал судно к восточным берегам. Питер отыскал в своей каюте пару старых книг, которые читал последние два дня, в то время как Шерри пыталась совладать с музыкой, восхищаясь игрой Миры на фортепиано. После обеда корабль должен был остановиться в порту восточного Эльбурна, а на следующее утро, по мнению мистера Гибсона, прибыть в Делион. Под звук стальных клинков Пит жевал яблоко и дочитывал книгу, устроившись среди бочек на палубе, пока Тирелл о чем-то говорил с капитаном корабля.

– Как только мы прибудем в королевский порт, два экипажа доставят нас прямо к подножию Бронтфелла, – спускаясь, оповестил Питера Тирелл. – Спину ровнее, Шерри! – переводя взгляд, крикнул он.

– Мы настолько далеко зашли, что меня больше не удивляет даже игра Шерри на фортепиано. Никогда бы не подумал, – перевернул страницу Пит, на плечо которого приземлилась голодная чайка.

– Из Миры выходит неплохой учитель, – сев рядом, произнес Тирелл. – Шерри целеустремленная, надеюсь, мы сможем отыскать ее родных.

– Нам нужен хороший план, по которому мы будем действовать в Бронтфелле. И желательно корабль, на котором мы всегда сможем уплыть, если что-то пойдет не так… – продолжил Питер, попытавшись смахнуть неугомонную птицу, которая охотилась за яблоком.

– Через четыре дня состоится торжественный бал во дворце, на котором мы – обязательные гости. Желательно разузнать обо всем до этого события, чтобы после приема мы смогли вежливо удалиться, – рассуждал Тирелл.

– В лучшем случае это будет так, а в худшем лорд и леди Кэролл прибудут в Бронтфелл, Его Величество узнает правду обо мне и Шерри, а глупая чайка доест мое яблоко… – понижая интонацию, ответил Питер.