Цумики поднимает успевшие покраснеть глаза. От их выражения у Гето неприятно колет в груди.

— Вы же говорили, что нельзя…

Годжо цокает и своими крупными ладонями накрывает руки девушки.

— Как видишь, план полетел к чертям, — пожимает плечами он. — Теперь инструкции Кенто не действуют. Чтобы спасти его зад, нам придётся нарушить их все. Поэтому бери телефон и звони.

Когда Фушигуро отходит от стола, чтобы найти мобильный, Сугуру разворачивается и шепчет на ухо Годжо:

— Звонить? У неё есть номер?

— Да, мы уже писали Мегуми, когда я был на базе, — объясняет наёмник. — Но Нанами запретил Цумики связываться с братом после этого. Военные или люди Сукуны могли засечь сигнал.

— Это глупо, Сатору, — шипит Гето. Теперь он понимает, зачем Годжо пришёл в квартиру Фушигуро. Но это выглядит таким наивным и абсурдным, что поверить сложно. — Сын Тоджи не дурак. Он давно избавился от того телефона.

— О нет, когда дело касается сестры — он полный идиот, — отмахивается Сатору. Сугуру хочет продолжить, но Цумики возвращается, плечом придерживая трубку.

— На громкую, — одними губами произносит наёмник.

С замершим сердцем Гето ждёт механической итальянской болтовни о том, что абонент не абонент. Крутит в голове возможные варианты: связаться с Мигелем и попросить узнать, где сейчас Сукуна? Попытаться выйти на контакт с подкупленными людьми в калабрийском картеле? Или…

— Цумики! — голос механический, но он определённо принадлежит Мегуми. — Быстрее собирай вещи, срочно свяжись с отцом…

Пацан тараторит, глотая слова, а Сугуру захлёбывается вырвавшимся «блять». Малолетний идиот оставил себе телефон. Тот самый телефон. На него пришло сообщение от Цумики за полчаса до того, как Сатору Годжо ворвался в ангар на военной базе. У Гето трясутся руки от мыслей о том, что было бы, доберись Сукуна до этого мобильного. У Юджи не вышло бы спасти любовника от гнева. Мегуми бы за рёбра подвесили на колючей проволоке военной базы. План бы пошёл прахом…

Хотя — останавливает себя Сугуру — он и так пошёл прахом. Какая к чёрту разница.

— Ничего не спрашивай. Слышишь, Цумики? — шепчет Мегуми в трубку, разбавляя фразу тяжёлым дыханием.

— Не только Цумики, но и дядя Сатору, — бодро отзывается Годжо, подмигивая Гето.

Из телефона доносится растерянное «А?»

— Крошка Ме… — нараспев начинает наёмник, но его перебивает хриплый от удивления тон пацана:

— Что вы там делаете? Вы разве не?..

— Не где? — хватается за ниточку Гето, наклоняясь ближе к мобильному. Цумики отшатывается, испугавшись резкого движения. Она будто в трансе: не верит, что слышит голос брата — живого и здорового.

Фушигуро в телефоне громко выдыхает, вместо ответа на вопрос нерешительно задаёт собственный:

— С вами ещё?..

— Да, это Гето Сугуру, — обрывает информатор. — Я потом всё тебе объясню. Если хочешь выжить, то рассказывай всё, что знаешь.

Пацан быстро собирается, больше не тупит, не тратит время:

— С нами Ураюме, — говорит Мегуми, и Сугуру приходится рукой закрыть рот Годжо, чтобы тот не вздумал вставить шуточку. — Она вся светится и говорит, что Сукуна уехал развлекаться с незваными гостями. Мы с Юджи думали, это про Сатору. Хотели сами связаться с ним или Цумики по этому номеру, но срабатывала переадресация. Чёрт, это всё…

— Какой-то пиздец, — безрадостно помогает Сатору, сдвинув ладонь Сугуру со своего рта.

У Цумики, которая держит телефон, начинают мелко дрожать руки.

— Юджи не знает, где точно сейчас Сукуна? В Калабрии? — спрашивает Гето.

— Ураюме говорила про дом там. Но не думаю, что он поехал бы в Сан-Лоренцо, скорее речь о том, что рядом с Мессиной.

Сугуру бурчит под нос: «Так и знал». Сатору всё ещё сжимает его кисть своими горячими пальцами, удерживая на уровне подбородка. И Гето вздрагивает от низкого голоса — он через ладонь посылает волну вибрации по всему телу.

— Мегуми, — говорит Годжо, — у Сукуны действительно заложники. Он держит их у себя и хочет взамен сканию с пушками. Гето всё мне рассказал. И у нас есть план, — на этих словах Сугуру хочется перекреститься, — но вам с Юджи нужно быть на связи и приготовиться валить с Сигонеллы по звонку. Понял?

— Хорошо, — глухо откликается Фушигуро.

— С кем это ты там? — в трубке невнятный вопрос откуда-то издалека.

Цумики, поняв, что разговор вот-вот кончится, крепче сжимает мобильный, отчего дрожь передаётся предплечьям.

— М-мегуми, с тобой всё хорошо? — сдерживая слёзы, торопливо спрашивает она.

— Я в норме, — коротко, но тепло отвечает Мегуми. Через телефон слышно, как кто-то рядом с пацаном шумит, будто дёргает дверь. — Блять, отключаюсь, — шепчет Фушигуро и сбрасывает.

— Он так… Выражается, — вздыхает Цумики, растерянно опуская мобильный на стол.

— Потому что он сидит в логове Сукуны и болтает с Сатору Годжо по мобильнику, — стонет Сугуру, зарываясь пальцами в мокрые волосы. Он успел принять душ, но снова чувствует себя потным и грязным. Происходящее сводит с ума.

— Брось, Двуликому некогда сейчас заниматься разговорчиками мальчишек, — откидываясь на спинку стула, отмахивается Годжо. — У него полно дел. Пытать Кенто, например.

— Он не?..

— Никогда, — отвечает Сатору и судорога проходит по его лицу. Он тут же прячет её за широкой улыбкой, обращаясь к Цумики: — Видишь, твой братик цел. Теперь пора позвонить отцу.

Сугуру хватает наёмника за локоть. Тянет на себя, чтобы заглянуть в бесстыжие тупые глазёнки. Звонить дону сейчас? Чтобы послушать вопли, от которых из ушей польётся кровь?

— Годжо, ты…

— Уверен, — прищёлкнув языком, с полуслова понимает наёмник. Вернее, ему кажется, что понимает. Потому что следующим Гето хотел сказать не «уверен», а «конченый». — У меня есть одна идея. Вот только тебе, крыска, она вряд ли понравится.

***

Уши до сих пор заложены. То ли от рёва Фушигуро, который, даже успокоившись, продолжал говорить на три тона выше, чем способен обычный человек. То ли от того, что Годжо выжимает сто пятьдесят на альфа ромео. Сигналы темпераментных итальянских водителей, которых наёмник подрезает и обгоняет по встречке, сливаются в один непрерывный гул.

— Если нас остановит полиция…

— Как, по-твоему, она это сделает? — смеётся Сатору, сворачивая на свою полосу за секунду до столкновения с фордом. Гето было тянется к ремню безопасности, но убирает руки. На такой скорости он просто разрубит тело пополам, а голова всё равно влетит в подушку и треснет, как переспевший арбуз.

— Тебя лишат прав, — снова пытается остановить безумие Сугуру.

— Серьёзно? Зачем они вообще? — Годжо не сбавляет скорость на повороте и вписывается в него чудом. Не иначе постаралась иконка святого Франциска на бардачке. Он покровительствует не только Италии, но и безбилетным пассажирам. Гето билет на эту поездку не взял бы и даром, поэтому — считается.

— Чтобы водить машину, — сквозь зубы цедит Сугуру. — Они нужны для этого.

— Смотри, как круто у меня получается без них, — парирует Годжо и сдаёт назад, потому что свернул не туда на перекрёстке.

Навигатор такой манёвр не понимает, путается и после совета ехать прямо, сразу просит держаться левее, развернуться и потом — направо. Сатору свободной рукой выключает телефон. Гето с ужасом смотрит на ту самую свободную руку. Оказывается, наёмник всё время держал руль только одной.

— Сбавь немного! — взглянув на дорогу, паникует Сугуру. — Ты снесешь шлагбаум!

Годжо смеётся.

Гето косится на него, цепляя безумную улыбку и сверкающие под стёклами очков глаза. Уверенности в том, что Годжо смирился с ситуацией, всё ещё нет. Может, он притворялся у Цумики, а сейчас, вдавив педаль, отправит альфа ромео прямиком в опущенный шлагбаум. Машине снесет крышу вместе с головами водителя и пассажира. И никакой святой Франциск не сможет прирастить их обратно.

— Ангел Господень… — беззвучно начинает Гето.

Визжат тормоза, тачку заносит, кружит, но она останавливается в полуметре от ворот. От выдоха у Сугуру ноют рёбра.