Итадори только рад быть полезным. Под тяжёлым взглядом Тоджи он чувствует себя неуютно и совершенно не знает, куда деться. Переступает с ноги на ногу, дёргает раздражённого Мегуми за рукав рубашки и бегает глазами по статуям во дворе.

— Можете вообще не приходить, — ворчит дон, подкуривая сигарету. — Превращаете мои семейные ужины в свои пидорские посиделки, — от этой шпильки Итадори всполохом краснеет, хоть Тоджи и делает вид, что говорит только о Гето и Годжо. — Кенто, друг, как ты их терпишь?

Пока Нанами только открывает рот, Сатору громко продолжает, обращаясь к Юджи.

— Скоро катать Кенто будет его жених, приедет специально для этого. Он звонил утром, — на последний словах Годжо с гаденькой улыбочкой разворачивается к Фушигуро-старшему. — Старик, найдёшь для них комнату с двуспальной кроватью?

— Годжо, — потирая переносицу под очками, уставшим и смущённым голосом тянет Кенто. Тоджи с застывшим лицом цыкает, щелчком отправляя сигарету в мусорку.

— Вот оно как, — бурчит себе под нос и идёт к дверям. — Чего-то я не понимаю…

Мегуми следует за отцом, недоверчиво вглядываясь в его широкую спину. Итадори подхватывает ручки коляски Кенто и катит её вперёд. Наклоняется к Нанами, о чём-то негромко спрашивает. Мей с Юй в гостиной, никак не могут оторваться друг от друга, пока Цумики и прислуга накрывают на стол. Сёко курит на веранде. Тот отдых, который она устроила себе, пока наёмники «Колледжа» разъезжали по острову в поисках оружия, кончился. За последние дни женщина сделала столько, что полностью оправдала своё жалование. Она же помогла «Самураям». Они тоже приедут отметить удачное завершение миссии.

— Ты же говорил, что парень Кенто хочет устроить сюрприз? — тихий голос Гето возвращает в реальность заднего дворика поместья дона. — Но Нанами не выглядел удивлённым.

— А, — отмахивается Годжо и подходит к Сугуру так, чтобы он тоже мог опереться здоровой рукой на костыль. — Так он сам всё разболтал. Слишком любит Кенто. Ты будешь в восторге от этого солнышка…

— Ему будет больно видеть Нанами в таком состоянии, — задумчиво прикусывает губу крысёныш.

— Зато он сможет посмотреть, как Кенто встанет из коляски и вернётся к нормальной жизни, — пожимает плечами Сатору; он не шутит и не смеётся — в этом нет смысла, потому что Гето точно знает, каково ему на самом деле.

Сукуна действительно пытал и Кенто, и Мей Мей, и Тодо с Утахиме, чтобы выяснить, что именно лежит в скании. Сломанные кости и перебитые жилы срастаются не так хорошо, как хотелось бы. Вот уже четыре дня Нанами на коляске. Сёко не смогла спасти его глаз, и сейчас на месте пустой глазницы плотная повязка. Мей Мей каждое утро ходит на перевязки. Гето вместе с ней — его рана в плече и ожоги от ударной волны взрыва оказались тяжёлыми. Два дня он лежал в лихорадке, и только сегодня смог наконец подняться на ноги. Сам Годжо считает, что отделался легче остальных: сломал бедро, когда, поймав свою красавицу, слетел с мотоцикла.

— Мне звонил Мигель, сказал, что Ураюме сбежала, — устало выдыхает Сугуру. — Но Юджи сработал чисто, когда разговаривал с американским агентом.

— Той женщиной? Юки, кажется?

— Да. Он объяснил, что картеля и Двуликого больше нет. Выплатил неустойку. Осталась пара проверок — и Итадори с Мегуми передадут мне обещанную часть денег и активов.

— Ой, мой парень станет наркобароном.

— Я не… — вскидывает голову Сугуру, но, столкнувшись взглядом с Годжо, продолжает спокойнее: — Я не наркобарон. Ты же помнишь наш уговор с Ютой.

Годжо смеётся, притягивая Сугуру к своей груди. Кладёт подбородок на его макушку. Теперь от информатора пахнет настоящими бинтами — он с утра ходил на перевязку.

— Да-да, он нам тротил и все списанные пушки, какие только есть на его складах, а ты навсегда покидаешь остров.

Плечи Гето вздрагивают и опускаются. Сатору не видит лица, но уверен, что информатор состроил самую понурую крысиную морду из всех возможных. Вчера вечером Годжо уже наблюдал стихийную истерику, начавшуюся тогда, когда у Сугуру не вышло собрать волосы в пучок. После того, как он срезал часть прядей ножом, пришлось убрать длину до плеч. Из-за этого короткие волосы на затылке падали вниз и не хотели фиксироваться резинкой. Годжо помог, завязав пучок чуть ниже. Потом долго гладил Гето по спине и молчал. Понимал, что причина раздражения вовсе не причёска.

— В Исландии очень холодно? — глухо спрашивает красавица, плотнее прижимаясь носом к плечу Сатору.

— Зато мы купим тебе кучу новых свитеров. Выберем самые жуткие: с блёстками и бахромой, — улыбается Годжо, покачиваясь из стороны в сторону, чтобы успокоить.

— Ладно, — со вздохом соглашается Сугуру. — Завтра начну собирать вещи. Иди первый к Тоджи, я покурю.

Он мягко толкает Сатору в грудь. Слои одежды скрывают бинты, за которыми наполненные жидкостью волдыри. Гето больно. Ночью он комкал одеяло, прижимая к животу, и скулил. Годжо едва нащупал свои костыли, чтобы добраться до кухни, а потом держать Сугуру за непривычно голую и холодную шею, пока он мелкими глотками пил воду.

Гето достаёт пачку неловко. В ней уже лежит зажигалка.

— Иди, — снова бросает он, онемевшими пальцами цепляясь за сигарету. Сугуру тяжело сгибать перевязанную руку, поэтому он поворачивается полубоком — не хочет, чтобы наёмник видел, как трясётся кисть, как приходится тянуться к фильтру губами. Годжо, дождавшись, пока он подкурит, подкрадывается со спины, забирает сигарету. Ловко хватает её и со смехом вставляет в свои губы.

— Эй ты!.. — Гето возмущён. Оборачивается и мажет рукой по воздуху, пытаясь отобрать.

— Ну же, — Сатору отпрыгивает на костылях. Сугуру, как зомби, шагает следом.

— Идиот, — говорит крысёныш и прыскает со смеху, когда Годжо пытается отбиться от него костылём, но качается, почти теряя равновесие. Гето вовремя подхватывает его за руку. Сатору кривится от боли — у него на предплечьях ожоги; та же гримаса у Сугуру — ему больно сгибать локоть. Непонятно, кто улыбается этому первый, но через секунду смеются оба. Годжо выцеловывает на лице красавицы пунктиры ссадин, которые уже схватились корочками. Разворачивает сигарету фильтром к Гето, подносит к губам. Бывший сицилийский информатор, а в скором будущем — любимый гость домика в Лунде, затягивается, снова опираясь на костыль того самого гостеприимного хозяина.

— Ничего не хочешь у меня спросить? — говорит Сугуру, выдыхая дым.

— Нет-нет, для свадьбы рановато, понимаешь ли…

— Идиот! — Гето пихает в бок, и Сатору ойкает, потому что рёбра болят тоже. — Спроси, откуда я знаю про Болгарию и Рико.

— А-а, — тянет Годжо, смотрит мимо скании на красный закат за деревьями сада. Рассеянно чмокает Сугуру в висок, старается не замечать, как кончики чёрных волос щекочут шею. — Потом. Как-нибудь потом.