А Сугуру Гето — маленькая сицилийская крыса — говорил об этом так просто и буднично, словно это не самая ценная информация, которой он владеет.

От этой мысли тело Сатору вибрирует, набухают вены на кулаках, лопнувшие сосуды выпрыскивают кровь в белки глаз. Контролировать себя всё сложнее.

***

Цумики нет дома. Наёмник прислоняется разбитым лбом к кожаной обивке двери и снова думает о том, какой же идиот. Если бы он не разломал пополам свой телефон, то смог бы сейчас позвонить Фушигуро. Вежливо попросить побыстрее закончить с делами и вернуться в квартиру. Эта вынужденная любезность успокоила бы и самого Годжо. Но теперь ему придётся ждать.

Сатору говорит себе, что совсем не нервничает. Отковыривает штукатурку от стены просто потому, что она там лишняя. В десятый раз жмёт на кнопку звонка, потому что — ну а вдруг Цумики не слышит. Вздрагивает, когда из соседней двери выходит старушка с болонкой, потому что эти итальянские женщины — настоящий кошмар: взбитые начёсом кудри, слой алой помады, амбре тяжёлых, совсем не летних духов, и верещащая псина подмышкой. Соседка кивает Сатору, не обращая внимания на истерику своей собаки, проворно приседает и прячет ключ под коврик. Годжо не верит своим глазам. Стоит женщине скрыться за поворотом лестничного проема, как он тоже наклоняется и отодвигает рукой коврик у двери Фушигуро.

Нет, нет, нет. Девчонка практически сбежала от мафии, она не может вот так прятать ключ.

Но Цумики слишком долго живёт в Италии. Беззаботность с вином впиталась в кровь. Под ковриком лежит ключ.

Сатору открывает дверь и пьяно заваливается в квартиру. Ему нужна только одна вещь: записанный на клочке бумаги номер Мегуми, который Цумики две недели назад сообщил Такума. Конечно, своенравный крошка Мегуми возьмёт трубку, только если звонок поступит с телефона сестры. И то после случившегося на Сигонелле дважды подумает. Но Годжо станет спокойнее, когда он найдёт этот чёртов листок. На пол летят книги с полок, руки сметают со стола тетради и кисти. Сатору нужно делать хоть что-то. Если на секунду прекратить двигаться, то нарастающая внутри энтропия разорвёт тело на куски.

Наёмник стягивает с верхней полки альбом, бегло перелистывает и отправляет на кресло. Схватив за корешок, трясёт толстую энциклопедию. Листка с номером нигде нет. Годжо уверен, что Цумики записала его вручную. Слишком рискованно вбивать такое в телефон.

Хлопают кухонные шкафы и ящики стола. Годжо мечется по залу, оставляя после себя хаос. Подкидывает в воздух покрывало с дивана. Заглядывает под него, чувствуя, как в таком положении кровь болезненно приливает к вискам. Оказывается, всё это время у Сатору дико трещит голова.

За спиной с тихим скрипом открывается дверь.

— Цумики, мне нужен… — начинает Сатору, оборачиваясь.

Так и замирает. С открытым ртом и поднесённой к затылку ладонью.

На пороге стоит Гето Суругу. Сначала это кажется галлюцинацией — мало ли какие дела могло натворить подскочившее давление. Но проходит секунда, а контур высокого мужчины остаётся на месте. Сатору жадно впивается в него взглядом. Чёрный костюм, чёрный пучок волос, подведённые чёрным глаза. Блять, эта сука успела сгонять домой и накраситься.

— К стене, — говорит, нет, рычит Сатору. Он сам не знает, как в его вытянутой руке оказывается пистолет. Но металл вибрирует, соглашаясь с намерением своего владельца как можно скорее пробить белый лоб крысы.

— Сатору, подожди… — Гето смеет разговаривать.

От первой пули Сугуру спасает хорошая реакция и дрожь, которая в последний момент простреливает суставы наёмника.

Гето рвётся к кухне. Спотыкается о разбросанные книги. Так нелепо, будто он просто парень, испугавшийся перестрелки, а не тот, кто заложил вчерашних товарищей Сукуне.

— Годжо! — восклицает Сугуру с укором, словно Сатору не прав и напрасно снова целится.

— Ты работал с Сукуной?

— Да, но…

Следующий выстрел вышибает сноп опилок из столешницы.

— Ты привёл его на базу Махито?

— Я, но…

Сатору опускает глок и идёт к кухне, где прячется Сугуру. Лучше придушить его собственными руками.

Крыса, услышав шаги, срывается с места, перелетает через стойку и собирается мимо Годжо улизнуть в середину зала. Но тупой трусливый Гето не понимает, что до этого все их драки были детской забавой. Сатору развлекался, позволяя Сугуру использовать красивые приёмы из редкой русской системы единоборств. Теперь наёмником движет четкая цель — любым способом отделить длинноволосую голову от шеи, а душу — от тела.

Сатору хватается за рукав пиджака, тот съезжает по телу Гето. Сугуру активнее подаётся вперед, чтобы ткань соскользнула с плеч. Годжо рушит его планы пинком — заряжает подошвой тяжёлого ботинка в спину, оттягивая пиджак на себя. Крыса, теряя равновесие, летит лицом в диван. Ойкает и шипит, когда разбитым носом приземляется на жёсткую спинку. Нервно натягивает пиджак обратно на плечи.

— Да послушай же! — голос Сугуру дрожит как перед истерикой.

— Я уже слушал, — с улыбкой отрезает Годжо и неспешно движется к информатору.

Гето некуда бежать. До входной двери целых десять шагов по прямой. Сатору всадит пулю в спину быстрее, чем Сугуру успеет сделать хотя бы три.

Наёмник при любом раскладе пристрелит Гето. Медлит, потому что…

Об это «потому что» разбивается здравый смысл. Потому что Сугуру больно красиво размазал чёрную краску по векам? Потому что смотрит с животным страхом в глазах? Потому что так упорно пытается что-то сказать?

— Сатору, мы должны вместе… — пробует произнести Гето, но Сатору затыкает его новым пинком. На этот раз прямо в солнечное сплетение. Маленький диван кренится, едва не переворачиваясь. Трещат рёбра, с хрипом из крысиной груди выходит воздух.

Годжо ищет слова. Вроде «Из-за тебя я проебался, а я жуть как не люблю проебываться» или «Умоляй, и тогда я, может, тебя пощажу». Но горло сводит спазмом. Сатору боится слушать Гето, потому что стоит тому придумать что-то изобретательнее, чем «Я не виноват, меня заставили, прости», и Годжо рискует поверить. Это так тупо и драматично, что наёмник подумывает пустить пулю сначала себе в бедро — немного остудить пыл.

Заворожённый его приближением, Гето не двигается. Вжимается в спинку и тяжело дышит.

— Я могу объяснить, — пытается говорить тише и осторожнее, таким тоном успокаивают диких зверей.

У Годжо в голове залпом искр взрываются мысли. Объяснить: почему всех подставил? почему притащил Сукуну, который увёз с собой Кенто, Иори и Тодо? почему оказался подлецом?

Гето — доказательство того, что Сатору сентиментальный идиот. Любой наёмник должен мало-мальски разбираться в криминальном мире. Знать, что снайперы неожиданно стреляют с далёких крыш, мошенники пытаются запудрить мозги, а информаторы — продают информацию. Всем. Без разбора. Любому, кто предложит за неё деньги. Их можно за это убивать. Но сейчас Сатору хочет застрелить не какого-то там информатора, а конкретно Сугуру Гето. Красивого до невозможности предателя, которого ещё пару дней назад прижимал к себе и жадно целовал.

— Сатору! — хрипит Сугуру, бледнея.

Как опустить молот на статую Давида, плеснуть бензин на портрет Джоконды, закрепить динамит на дубовом каркасе Собора Парижской Богоматери. За такое горят в аду. И Сатору будет — в своём личном. Навсегда запомнит застывшее посмертной маской лицо Гето. Отдаст этому видению душу, каждую ночь в кошмарах вымаливая прощение. Но поступить по-другому не может.

Дуло глока у лба. Сатору жмёт на спусковой крючок.

========== Глава 12, где пистолет стреляет ==========

Комментарий к Глава 12, где пистолет стреляет

Напоминаю: события предыдущих двух глав происходят **28 апреля 2021**

Из ежедневника сицилийского торговца информацией Гето Сугуру

26 марта 2021 года

— Заехать в супермаркет (за продуктами! продукты ≠ сигареты и вино);

— Встреча с Ю. Совершенно секретно.

Гето ждал парня в квартире. Такие информатор снимал, когда опасался даже тех ушей, что есть у стен. Когда сделка требовала абсолютной тайны. Дом в центре Катании, по проспекту под окнами непрекращающимся потоком движутся люди, в подъезд можно зайти и с улицы, и через арку, и подняться по пожарной лестнице. За стеной, в соседней квартире, шумная соседка, этажом ниже — приезжий искусствовед, который хотел сделать дом достопримечательностью, даже начал водить экскурсии. Постоянный гомон, топот, громкая итальянская брань и десятки людей, шляющихся по лестничным пролётам. Лучшего места, чтобы остаться незамеченным, не существовало.