— Звучит как тост, — поддерживает Хакари.
Все чокаются. Стакан Гето «Панда» игнорирует, словно от прикосновения к нему алкоголь может стать мочой. И это было бы забавным, если бы Сугуру не чувствовал давящего напряжения. Мерзкое, липкое ощущение: его — безоружного, в одном тонком халате и с разбитым носом — здесь хотят пристрелить, как поганую крысу.
— Теперь можем перейти к делу, — сухо начинает Нанами.
— Подождите, — Оккоцу жестом останавливает его и обращается к Рике, тенью замершей у стены. — Милая, если не хочешь здесь находиться, можешь подняться наверх. Мы быстро.
Девушка мотает головой. С последней их с Сугуру встречи она стала ещё тоньше и меньше. В свои почти тридцать выглядит совсем ребёнком. Низкая, хрупкая, с большими глазами и чёрными гладкими волосами, она среди хлещущих виски мужчин кажется недоразумением, случайно спутавшим детскую площадку с футбольной.
— Тогда начнём, — улыбается Юта. — Рассказывайте, зачем вы здесь.
Рты одновременно открывают трое — Утахиме, Кенто и Сатору. Нанами замолкает из вежливости, уступая место Иори, но ей приходится остановиться, потому что Годжо говорит громче и веселее.
— Нам сказали, что ты здесь главный по части пушек, — Гето не видит Годжо, но уверен, что тот сейчас лучится своей аурой клоуна. — И мы щедро платим за информацию о том, не было ли за последнюю пару недель крупной сделки с десятками тонн оружия. Или, может, много мелких. Любые подозрительные движения, новые люди, скандалы, интриги…
— Годжо, — Нанами разве что огнём не дышит.
— Ах да, я — Сатору Годжо, если вы вдруг не знали, — идиот, видимо, обращается к Инумаки и Хакари.
— Они знают, это Ацуя был не в курсе, — щурясь от улыбки, отвечает Юта. — Он поехал обратно к Изола Белла, надо отремонтировать «Гориллу».
— Это второй катер? Что с ним? — невпопад спрашивает Иори.
— Мы пробили ему мотор, — довольно скалится в ответ Тодо. — Хорошая история, потом расскажу.
— Синьор Юта, есть ли у вас какие-то сведения? — напоминает о предмете разговора Кенто.
Оккоцу задумчиво смотрит поверх головы Утахиме на Хакари и Инумаки. Сугуру поворачивается, чтобы увидеть, как Тоге быстро показывает пальцами несколько жестов.
— Крупная партия оружия здесь, в Сицилии? — задумчиво переспрашивает Юта. — Её пытались продать?
— Не обязательно. Она просто у кого-то есть, — произносит Сатору. — Со всеми вытекающими.
— Хакари, знаешь что-нибудь? — напрямую задаёт вопрос Оккоцу.
Сугуру внимательно следит за выражениями лиц «Панды». Ему очень важен ответ.
— Я контролирую все сделки на острове, — запуская пятерню в волосы, отзывается Кинджи. — Странных новых закупок не было. Все продолжают сотрудничать с нами.
Инумаки дёргает Хакари за рукав. Показывает что-то. Гето в который раз клянёт себя за то, что не знает языка жестов. Может, это знак для вспыльчивого Кинджи: раз информации нет и денег не заплатят, то пора топить крысу. Опасения Гето запивает виски.
— Тоге сказал, что есть одна подозрительная отмена…
— А, помню, — кивает Юта. — От Махито.
Сугуру вздрагивает. Он ожидал услышать это имя и надеялся на него, но лучше было бы прочитать его в СМС-сообщении, отплыв на достаточное расстояние от насыпного острова и дома Оккоцу.
— Можно подробнее? — просит Нанами.
— Конечно. Махито и его «Проклятья» — долгое время наши постоянные клиенты. Но недавно, буквально неделю назад, они решил отказаться от наших услуг. Мы связали это с тем, что они сблизились с Сукуной…
— Вот так поворот, — с наигранным придыханием произносит Годжо. — А при чём здесь он?
— У этого больного свои каналы поставки оружия, — Хакари говорит сквозь зубы. — С ним никто здесь не работает. Слишком большие риски.
— Риски? — спрашивает Утахиме.
— Риски стать обивкой для мебели, — подмигивает Сатору, но никто не смеётся. Гето, как и «Панда», прекрасно знает, что дела обстоят именно так. Двуликого не любят в Италии; только самые отчаянные бандиты и мафиози согласны с его методами ведения дел.
— Или недосчитаться кишок, — добавляет Юта. — Махито давно пытается наладить с ним связи и, видимо, в этот раз получилось. Теперь «Проклятья» будут работать с его партнёрами.
— Занятно, — растягивает слово Годжо и, нагнувшись вперёд, поворачивает голову к Нанами и Гето. — Что думаете?
— Потом обсудим, — обрывает Кенто. — Стоит проверить его.
Теперь пора уходить. Сугуру ждёт спасительных слов: «Спасибо, синьор Юта, выпишите нам чек», но всё снова катится к чертям.
— Не знаешь, как нам с ним связаться? С этим Махито, — зачем-то — господь, какой же идиот — спрашивает Сатору у Юты.
Тот только и ждёт этого вопроса. Снова жмурится, растягивая губы улыбкой.
— Лучше спросите у Гето. Махито ведь его парень.
Тупоголовый Хакари гогочет. Все остальные с интересом обращают взгляды на Сугуру. Тот отвечает кривой усмешкой, пытаясь сделать её максимально безразличной.
— Ой, прекрати, — смеётся в ответ Сатору и пускается в рассуждения, помогая себе вальяжными жестами: — По нему не похоже. Нет, конечно, измена со мной не считается за измену. Это приобщение к прекрасному. Как вместо мазни сходить посмотреть на Рафаэля.
Гето очень не хватает категоричного «Годжо» от Нанами, но тот в отместку за увиденное недавно решил никак не участвовать в обсуждении личной жизни информатора. Спокойно потягивает виски, наверняка прокручивая в голове шаблон заявления на увольнение.
— Мы расстались, — со вздохом отвечает Сугуру; он понимает, что от него не отстанут, пока тема себя не исчерпает. С одной стороны — придурок Сатору, которому явно нравится обсуждать то, что нормальные люди не выносят за пределы спальни, с другой — Юта, решивший убить врага морально. Иори и Тодо просто с интересом слушают сплетни.
— Расстались? — деланно удивляется Хакари. — Ты вроде подставлял зад за деньги. Разве в этом случае говорят «расстались»?
Гето с улыбкой сносит эту пощёчину. Думает, кому подороже толкнуть информацию о том, что у Кинджи встаёт, только если у грудастой девчонки между ног болтается член.
— Что ж ты раньше не сказал, — снова скалится Годжо; и Сугуру кажется, что ненавидеть его сильнее просто невозможно. — Денег у меня ой как много.
— Вряд ли столько, сколько у Махито, — небрежно спорит Юта. — Он продаёт людей и их органы на чёрном рынке. Торгует женщинами и даже детьми…
— Эту девочку ты у него купил?
От вопроса Сатору у Гето немеет всё тело.
Годжо говорит про Рику.
Сугуру невольно подаётся вперёд, чтобы посмотреть на придурка. Из всех мыслимых и немыслимых вариантов диалога он — кто бы сомневался — выбирает худший.
— О вкусах не спорят. Но у тебя они хуже некуда, — продолжает идиот. Тон невинный и расслабленный, но Сугуру знает, что это не спасёт. — Настоящий извращ…
Всё происходит быстро. Слишком быстро для глаз Гето.
Сатору Годжо невозмутимо, как ленивый большой кот, переносит вес тела на левую руку, упираясь локтем в подлокотник дивана. Миг — то место, где находилось его лицо, вспарывает металлическая молния. За диваном, лязгнув, приземляется на пол метательный нож. Рядом с камином разочарованно фыркает Рика.
Это не случайность и не совпадение, читает Гето по самодовольной улыбке Сатору. Он увидел движение тонких девичьих рук, увернулся от ножа так, словно ему послали воздушный шарик.
— Не смей говорить плохо о Юте, — захлёбываясь гневом, шипит женщина. Кладёт руку на пояс, чтобы достать очередное лезвие.
Когда Гето говорил про поджидающие в доме Оккоцу опасности, то имел в виду не громилу Хакари, не Инумаки с его арсеналом крупнокалиберных пушек, не самого Юту, а вот эту миниатюрную тихоню. Дикую, свихнувшуюся суку.
— Не то проткнёшь меня зубочисткой? — зевает Годжо.
— Эй! Успокойся! — вскакивает с места Утахиме.
— Давай, Рика, задай ему, — Хакари по другую сторону баррикад.
Женщина, вооружившись ножом побольше, приближается к дивану. И Гето, привыкший работать с бандитами, понимает общее настроение: Тодо стоит со скрещёнными на груди руками и усмехается уголком губ, Кинджи шепчет что-то Тоге, и тот довольно кивает, Иори тянется за пазуху, чтобы вытащить ствол. Гостиная, где только закончились переговоры, превращается в арену для боя без правил. Сейчас двухметровый безумный наёмник будет избивать тощую девчонку, дышащую ему в пупок. Или она его. О Рике ходит много странных слухов.
