— А-а, — вроде как понимающе тянет Сатору. Но с места не двигается.

Вдруг поднимает руку, и Гето в ответ вздрагивает, готовый отразить удар. Но те самые — крупные и длинные — пальцы цепляют прядь челки. Заправляют за ухо. Проходятся по виску, щекотно касаются уха.

— Не трогай, — Сугуру шлепком бьёт по руке.

— Тц, — щёлкает Годжо языком и, наконец, отодвигается к стене, освобождая проход. — Иди.

Гето как будто заново учится дышать. Свежий воздух рушится на него каменной плитой. С трудом замещает табачный дым и противный аромат лимона в лёгких. Ноги ватные, предательски подрагивают. Но нужно найти в себе силы улыбнуться и, оглянувшись, бросить привычное: «Идиот». Конечно, ни черта не выходит, Сугуру давится этим словом, закашливается и сам — блять, как же стыдно — выглядит дураком. Но успокаивает себя тем, что имеет право на эти эмоции: реши Годжо добиться правды о Болгарии, труп Гето не скоро нашли бы в этой подворотне.

За стол Сатору возвращается вместе с Сугуру. Как и хотел, садится рядом. Тут же подходит официант, ставит перед наёмником тарелку со спагетти, щедро посыпанными сыром, и стеклянную бутылку колы.

— Вот так бы сразу, — улыбается Годжо. — Передайте шефу спасибо!

Гето без аппетита режет кусок тунца. Ему в бокал подливают вино, которое он тут же вливает в себя одним глотком. Вместо хорошего шардоне с дубом и ванилью чувствует только терпкий масляный вкус.

— Ну, друг, рассказывай, — Тодо уже доел; крошечные ресторанные порции точно не для этого здоровяка.

Сатору всасывает в себя спагетти, запивает колой и произносит:

— Как видишь, подвижки есть. Например, в этот раз мы не подрались, хотя…

— План. Он имеет в виду твой план, — останавливает поток бреда Гето. Нанами так увлечён едой, что не может сейчас выдать своё универсальное «Годжо».

— Нет, Сатору всё понял правильно, — орудуя во рту зубочисткой, хмурится Аой. — Я сразу понял, что ты для моего друга — тот самый типаж.

Брови Сугуру взлетают так высоко, а уголки губ растягиваются так сильно, что он всерьёз переживает о своей коже. Она вот-вот треснет.

— Типаж?

— Не обращай внимания, — советует Утахиме, подобревшая от вина. — Лучше давайте про план. Годжо?

— А-а, план… — Сатору моментально становится скучно. — Здесь всё куда проще.

Он внезапно притягивает Гето к себе, положив руку на плечо. Тыкает пальцем в его грудь.

— Это мой план. Он находит оружие, мы его забираем. Все получают свои деньги, избегают проблем и припеваючи живут дальше.

***

— Для начала нам нужно выйти на панду.

Все доели, и теперь Сугуру может курить за столом. Рядом с Нанами новое ведёрко с крепким льдом, а в нём вторая бутылка вина. До встречи с торговцами оружием пара часов.

— «Панду»? — Утахиме пробует слово на вкус. — Здесь есть зоопарк?

— Синьоре хватит, — обращается Гето к подошедшему официанту.

Тот разливает шардоне на три бокала, потому что Годжо тоже хочет попробовать.

— «Панда» — это кодовое название группировки, торгующей оружием в Италии, — на тон ниже объясняет Сугуру после того, как официант возвращается в зал.

— «Куколки», «Панда»… Как-то всё несерьёзно.

Гето косится на Годжо. Он, рассуждающий о серьёзности с бокалом вина в руке, исключительное зрелище. Судя по удивлённо прищуренным глазам Нанами, такое случается раз в жизни.

— Кстати, в том казино не было никаких «куколок», — тут же реабилитируется Сатору. — Кроме тебя, — пихает Сугуру в бок.

— «Куколки», потому что синьора Нобара занимается магией вуду. Делает куклы с нитками из одежды мудаков и протыкает им яйца, — в тон отвечает Гето.

— Интересное хобби. А что с «Пандой»? Ребят мучает бессонница?

— Нет, здесь всё проще. Чтобы попасть в их штаб-квартиру нужно получить флаер у панды. Этим займётся Иори.

Утахиме немного ведёт, она перебрала этого гадкого маслянистого вина. Главная улица в Таормине одна, по ней непрекращающимся потоком идут люди. От неё в разные стороны петляют узкие подворотни, мощёные дорожки и крутые лестницы. Где-то темно и жутко, будто можно свернуть с оживлённого проспекта и сразу получить дозу героина в вену от тех самых ребят, про которых рассказывала мама — «они будут предлагать наркотики, а ты отказывайся!». С другой стороны — фрески, цветочные горшки, прилавки с сувенирами и огромными бугристыми лимонами. Туристов весной немного, поэтому торговцы не сильно усердствуют. Сидят, уткнувшись в телефоны, или голосисто обмениваются шутками.

Иори сказано свернуть направо сразу после дома с пальмами. Она проходит уже третий такой. Второй ориентир: лестница, на ступенях которой стоят горшки с кактусами. Два наверху слева, два на первых ступеньках справа. Расписная керамика плывёт перед глазами, вазы никак не сосчитать, потому что их то две, то сразу десять.

— Мерзавцы, — ругается Иори и прислоняется к стене, чтобы перевести дух.

— Синьора Утахиме лучше всех подойдёт для этого дела.

На самом деле, Гето не уверен в своём выборе. То ли это всё шардоне, то ли акклиматизация после перелёта, но та самая синьорина Утахиме пьяна. Прикрыв глаза, покачивается на стуле и реагирует на своё имя через подозрительные две секунды.

— А? Что? Я?

— Вы, — Сугуру убеждает сам себя.

— Почему? — для Годжо это наверняка личное оскорбление; и этот факт одна из причин выбора Иори. Другие Гето перечисляет, загибая пальцы:

— Мне там не обрадуются. Синьор Тодо слишком… — сначала Сугуру думает выразиться помягче, но потом смотрит на Аой и решает, что тот не обидится, — слишком угрожающий.

— А я?

— Тебя они знают, — отвечает Гето, хотя уверен, что Годжо спросил именно ради этого ответа.

— Кенто?

— И его.

— Откуда?

— Они знают о том, что дон Фушигуро принимает гостей.

— Много заплатили?

— Могли бы и больше.

Гето сначала говорит, а потом почти до крови кусает себя за губу. Не одна Утахиме охмелела от вина. Выдыхает тихое «блять».

— Не волнуйся, никто не питает иллюзий по поводу твоей преданности, — Сатору усмехается, видимо, безумно довольный своей выходкой.

— Зачем им приглашать Утахиме?

— Она назовёт имя поручителя.

Иори давно работает в частной военной организации «Самураи». Она прекрасно знает стандартный план политического переворота в маленькой африканской стране: захватить международный аэропорт, дальше — центробанк, потом — убрать ключевых чиновников. Она может вести переговоры с правительственными агентами, составлять смету, где все позиции стреляют или взрываются, из люка рендж ровера палить по колёсам преследователей на полном ходу. Но никогда, ни разу в жизни она ещё не чувствовала себя настолько похожей на героиню шпионского боевика, как сейчас.

Едва не повалив на землю вазу с кактусом, она сворачивает направо, отодвигает рукой чью-то добела выстиранную простынь, проходит между двумя домам. Перед ней улица с местными туристическими агентствами. Здесь людей ещё меньше, но зазывалы всё равно стоят у дверей. Среди них панда. Человек в огромном плюшевом костюме чёрно-белого медведя. «Лапы» сложены на выпирающем пузе, в них зажата пачка листовок.

— Кхм, — Утахиме кашлем прочищает горло и привлекает к себе внимание; панда поворачивает круглую голову с большими пуговицами на месте глаз.

— Я слышала о ваших экскурсиях на остров Изола Белла от Мигеля, — нужно говорить уверенно, но Иори никак не может отделаться от мысли, что разговаривает с плюшевой пандой. — Мигель сказал, что они самые интересные.

Утахиме не знает, кто такой Мигель. И не представляет, где вообще находится названное ею место.

— Мигель? Как его здоровье? Давненько он к нам не заходил, — голос из недр костюма звучит пугающе бодро.

— Услышав имя поручителя, панда отдаст флаер, где будет написано время и место встречи.

— Так просто? Никаких проверок?

— Никаких. Это пустая формальность.

Плюшевые лапы перебирают листовки, как колоду карт. Иори думает выхватить одну и побежать прочь, петляя по паутине улочек.