– Кто такой? Чего надо? – Низким басом спроси здоровяк.

– Я к Шершню. Дело к нему есть.

– Нет тут таких. Пшел вон от сюда!

– Меня Кнут прислал.

– Не знаю такого. Катись, давай, пока целый. Считаю до трёх.

– А ты умеешь?

Мордоворот угрожающе зарычал и двинулся на Акутуса, но тот с силой ударил его, стопой в колено. Послышался хруст. Здоровяк закричал бы, но следующий удар, Акутус нанес костяшками пальцев в шею, ломая кадык. Вместо крика, тот захрипел, валясь на землю, хватаясь руками за горло. Минута и он затих.

– Я пытался по-хорошему. – Развел руками Акутус. Он направился ко входу. Взбежал по ступенькам, как вдруг, дверь стала открываться, и Акутус едва успел уйти в сторону, спрятавшись за ней. На крыльцо вышел второй охранник, благо не такой рослый, явно слышав, как первый кого-то прогонял. Наверно решил узнать как тут дела. Увидев своего коллегу на земле, он схватился за рукоять короткого меча, висевшего на поясе. Но Акутус не дал ему это сделать. Он зашел сзади и свернул тому шею. Забрав меч себе, нырнул внутрь, и на пару мгновений задержался, прислушиваясь. Из прихожей вела дверь, вполне обычная, и звуки доносились хорошо. Стандартный набор пьяных разговоров, ругани, окриков. Потасовки снаружи ни кто не слышал. А значит, можно было вновь воспользоваться эффектом неожиданности. Подхватив стоящий рядом табурет, он, рывком отворив дверь, ворвался внутрь. На вид увесистый и крепкий, табурет, быстро сдался, рассыпавшись уже после первого удара о спину ближайшего от входа. Правда, ножка, оставшаяся в руке, прослужила дольше, размозжив еще насколько голов. «Веселый Бражник» располагался в типовом бараке. Его зал представлял собою несколько бывших, жилых комнат, между которыми убрали перестенки. В образовавшемся помещении, было пять столов с лавками, и подобие барной стойки. В этот вечер заведение было битком. Около тридцати человек повскакивали с лавок. Эффектно появившись и сходу убрав четверых, Акутус, не ожидая такого аншлага, решил приостановить свое продвижение вглубь зала. Предпочтя, в сложившейся обстановке, держать выход за спиной, он, держа в одной руке меч, в другую взял кинжал и приготовился к рубке. Будучи твердо убежден, что в бандитских притонах, невинных не бывает, угрызениями совести, он бы потом не мучился. Повисла неловкая пауза. После которой, оценив возможные варианты: бей и возможно умри, или беги и выживи, большинство присутствующих решило ретироваться, через запасной выход. Большинство, но не все. Сквозь бегущих людей, ругаясь и толкаясь, в сторону Акутуса двинулось шестеро. Определив угрозу, он решил сменить тактику. Воткнув меч и кинжал, в столешницу рядом, он, отдернув полы куртки, привычно провел пальцами по метальным ножам, у себя на поясе. Шесть выверенных движений, шесть точных попаданий, пять трупов. Все внезапно стихло. Образовавшуюся тишину, нарушали лишь стоны шестого, которому Акутус поцелил в ногу. Человеку с приметной татуировкой на шее. Акутус не спеша прошелся и собрал свои ножи. При этом разглядывая, уже считай, бывшего хозяина «Веселого Бражника» и ни как не мог понять. Худой, не высокого роста, с редкими, гнилыми зубами, явно употребляющий, всякую дрянь, о чем свидетельствовали запавшие глаза, обрамленные темными кругами. Не может быть, что бы он охотился на Белла. Акутус надеялся выйти на крупного хищника, а перед ним был, в лучшем случае, мелкий падальщик. Доставая очередной нож, он краем глаза уловил движение слева. Резко развернувшись и уже почти метнув нож, в последнюю секунду остановился. Из полумрака, спрятавшись за ящиками со спиртным, на него смотрели четыре пары глаз, полных ужаса. Это были местные девицы легкого поведения и тяжелой судьбы, в замызганных ночных рубашках.

– Брысь! – Сказал Акутус, опуская занесенную для броска руку, кивнув в сторону двери. До них медленно доходило, что убивать их не будут. Взявшись за руки, они осторожными шажками дошли до середины комнаты, а за тем бросились от туда во весь дух. Он подошел и рывком поставил раненного на ноги, прижав к стене рукой.

– Ты ведь, Акутус, да? Я слышал про тебя. И теперь вижу, что не врали. Но я вроде не переходил тебя дорогу. Зачем ты здесь? – Тот, кого звали Шершнем, пытался говорить уверенно, но голос его дрожал.

– Пришел понять, почему малек вроде тебя, решил замахнуться, на такую крупную рыбу как Нейтан Белл?

– Так ты, что же работаешь на Белла? Ауу! – Акутус ударил его в живот.

– Все время забываю, что вначале нужно пояснять. Я – спрашиваю, ты – отвечаешь. Не наоборот. Если ты не даешь ответа или мне кажется, что ты врешь, я делаю тебе больно, и с каждым разом, боль будет лишь усиливаться. Ну, что попробуем? На кого ты работаешь? Кто дал заказ?

– Никто. Я сам решил его убрать. – С гонором ответил Шершень. Акутус кивнул и ударил его по ребрам. Стараясь на первый раз бить не слишком сильно, он все же, судя по всему, парочку сломал.

– У тебя слишком хрупкие кости, что бы так выделываться.

– А с чего ты взял, что я на кого-то работаю? Парень я самостоятельный.

– Воля ваша. – На сей раз, двумя ударами, Акутус сломал ребра, с другой стороны. Для симметрии. – Ты мелкая сошка. Владелец клоповника – вот твой потолок. К тому же, некто Кнут, обмолвился, что ты связался с серьёзными людьми. И я склонен ему верить.

– Кнут… Гнида… – Пробормотал, Шершень.

– В его защиту, скажу, что я не оставил ему выбора. Впрочем, как нет его и у тебя. – Не желая, проторчать, тут всю ночь, Акутус взял метательный нож и вонзил его рядом с тем, что уже был в ноге Шершня, стараясь не задеть крупных артерий. И немножко провернул.

– Если скажу, я труп! – Закончив орать от боли, прокричал Шершень.

– Ты труп, в любом случае. Судя по твоему виду, осталось тебе год, два. Это при условии, что ты переживешь сегодняшнюю ночь. Ну же, Шершень. Не лишай себя этих двух лет. – Шершень стонал и морщился, от боли, но Акутус видел, что он сейчас мучим дилеммой: страдать и умереть сейчас или потом. Но сомнений не было, что тот выберет. Люди, а особенно людишки, всегда выбирали второе.

– Лады. Я расскажу, с кем дела имею. Очень надеюсь, что вы поубиваете друг друга. Он пришел сюда месяца три назад. На первый, беглый взгляд – богатенький фраер, средних лет. Очень хорошо одет, как говорят с иголочки. С ним охрана, на вид армейская, или бывшие. Он подсел ко мне за стол, платок под жопу постелил. Любого другого, я бы высмеял, избил и обобрал бы до нитки, радуясь, что фраерок так удачно заблудился. Вот только, как-то сразу стало понятно, что надо сидеть ровно и без резких движений. В трущобах быстро чуйка на опасность развивается. Иначе не выжить. Так вот от него ею, прямо, веяло. А взгляд… Чем-то похож на твой. Буд-то сама костлявая, на тебя смотрит. И не заблудился он. Ко мне пришел. Сказал, что есть у него желание, кое-какими делами в городе заняться, и что для части из них ему нужны молодые, злые и голодные парни. А это один в один мои хлопцы. Много денег обещал. Я сказал, что это заманчиво, но все дела в городе уже давно поделены местными матерыми, и лезть в них вредно для жизни. Он ответил, что бы я не беспокоился на счет старых пердунов, что давно уже не настоящими делами заняты, а какими-то мутными торговыми схемами, на которых жируют. А прибыль делят с чинушами из ратуши, пока честный бандит вынужден довольствоваться мелочью из карманов. В общем, озвучил всё то, что давно крутилось у нас в головах.

– А имя у этого благодетеля есть?

– Он не представился. Я потом спросил, но он не ответил. Больше я этот вопрос не задавал.

– Где живет? Где бывает?

– Я тоже хотел знать. Как только мы поручкались, отправил за ним двоих хлопцев, что б глянули что, да как. Утром следующего дня, на пороге стояла коробочка, а в ней четыре глаза. И что странно, тела тех двоих, так нигде и не нашлись. И типа я этого больше не видел. От него только человек приходил, один из вояк. Давал наводки. Встретить контрабандистов и позабирать у них все не честно нажитое, несколько складов «накрыли», какие-то конторы брали с сейфами. На счет последних, было четкое указание всех убрать, кого там встретим. Со всего добытого треть мы отдавали, остальное себе. Потом я выяснил, что это были места и люди Белла. Человек он в городе уважаемый и я все ждал, когда же мне за него предъявят, но, как и сказал тот мужик, беспокоиться было не о чем. Матерые стали исчезать, кто-то добровольно, кто-то навсегда. Даже не знаю, остался из них кто в городе или нет. А месяц назад за Белла награду назначили. Мои, город перетряхнули, но найти не смогли. Сегодня слух пошел, да не один. Сразу три места называли, где он сидеть может. Я людей разделил, послал проверить. А это ты слух пустил? Умно. Убьешь меня теперь?