Пауза. Осознали? Продолжим.

— Что в это время происходит? Организм при дефиците кислорода начинает расширять сосуды. А ещё он получает стимул для развития кровеносной системы. Горцы, например, так тренируются постоянно. Просто по условиям жизни. Поднялся в горы, а на высоте воздух более разрежённый, кислорода меньше. На высоте организм находится в режиме кислородного голодания, и ему приходится наращивать мощь и эффективность кровеносной системы. Сосуды расширяются. Спустился с гор, кислорода больше, сосуды сужаются. В результате у горцев очень эластичные и крепкие сосуды. Они практически не страдают сердечно-сосудистыми заболеваниями в отличие от равнинных жителей.

Лекция это хорошо и замечательно. Медицинского многопрофильного центра я заменить не смогу. Но Ледяная права, что-то можно сделать самим и даже очень многое. Пока один способ вижу выполнить приказ королевы — внедрять полезные привычки. Девочками мы и так занимаемся, сбрую, как у меня, приобрели все.

После нашего кафе меня сопровождает охранник Гена. Работа не бей лежачего, раз в день сопроводить меня от кафе до дома. Папахен озаботился.

7 мая, среда, время 09:50

Особняк в посёлке в 35 км от Московского Кольца по Ленинградскому шоссе.

Алекс Прохоров.

— Скидка в пять процентов вам, Пётр Валерьевич, как раз пригодится, чтобы ремонт отметить, — сдержанно улыбаюсь хозяину.

Нравятся мне такие клиенты. Да он ещё моего отца, как оказалось, знает. С меня ростом, не приходится задирать или опускать голову, чтобы разговаривать. Приятное лицо, не без строгости, но приятное. Сильно удивился скидке, так что пришлось объяснить, что работнички слегка налажали. Невооружённым глазом ни за что не заметишь, так у меня-то вооружённый! Увод в пару миллиметров плоскости кафельной стенки мелочь, другие, даже мастеровитые шабашники, если не выпрыгнут за полсантиметра, гордятся. Но у нас такая технология, что я даже представить не могу, как они это сделали!

Идём по плиточной дорожке к кованым воротам.

— Только женщинам своим не говорите про эти мелочи, Пётр Валерич.

— Не учите меня жить, молодой человек, — улыбается хозяин, — я им правду скажу. О том, что ваши допуски в два раза меньше, чем у остальных, самых лучших фирм.

У-ф-ф-ф! Наконец-то расстаёмся, человек приятный, но долго улыбаться мне трудно. Гораздо легче другое, например, «обрадовать» свою бригаду тем, что вместо двадцати пяти процентов премии они получат только пятнадцать. Скидку-то я дал не за счёт своей доли.

— Иди назад, я порулю, — беспрекословный Стёпа отправляется назад.

Не самый приятный парень, Степан Махотин. Забрал его из одной бригады по просьбе старшего.

— Ничего такого не скажу, Алексей Александрович, крепкий парень. Два мешка цемента принести, запросто, даже не крякнет. Но мутный какой-то. С ребятами почти не общается, в глазах что-то нехорошее…

Вот и забрал к себе, водителем. Нахрен мне водитель не нужен, но сопровождающий сгодится. Как экспедитор в не слишком ответственных делах, короче, давно нужен мальчик на побегушках. Неразговорчивый? Так это плюс! Дюжий? Может, если что, мне шею свернуть? Может. Только я скорее ему лезвие в глаз воткну. Первый раз что ли?

А когда выяснилось, что он сидел, вопрос был решён окончательно. Долго, целых пару минут, не хотел говорить, за что.

— Жену придушил, тварь ебл… — выдавил он тогда из себя несколько слов, — ноги раздвигала перед кем попало.

Голос был удручённый, наверное, думал всё. Накрылась какая-никакая работа. Поэтому моё решение взять его водителем-экспедитором на побегушках вызвало робкую радость. И зарплата всего в тысячу рублей не огорчила. Лучше, чем ничего. И последние мои слова воспринял правильно.

— Хорошо, что ты сидел. Если что, я тебе просто кишки наружу выпущу, никто тебя искать не будет. Такое будет у тебя увольнение. Хорошо меня понял?

В глазах увидел то, что надо. Школу жизни парень за решёткой прошёл, знает, кому и когда надо подчиняться. Волк против леопарда слабоват будет. Да по характеру он и на волка не тянет. Так, усмехаюсь про себя, гиеновидная собака. Хотя всё это не важно, главное, что все эти волки и собаки звери стайные, привычные подчиняться вожаку.

И мне нужен помощник! Задолбался я один суетиться.

До выезда на шоссе пара километров, и что за девушка к нему идёт неторопливо? «Самара» мягко шурша шинами, замедляет ход, останавливается. Красивая девушка лет около двадцати в сарафанчике чуть выше колен. Стёпа сзади зачем-то начинает возиться.

— Стёпа, тихо сиди. Не отсвечивай.

Опускаю стекло, вопросительно гляжу на хорошенькое личико, в облаке светло-русых волос. Тёмненьких предпочитаю, но когда попадается такая красавица, всё равно, какая масть.

— Вы в Москву?

И голосок приятный, а в серых глазках и без подводки красивых что-то такое чувствуется. Мы, — не сами по себе мы, а, как мужчины, — для неё клиентская база. Интересно, у меня есть нечто похожее, когда я гляжу на потенциальных заказчиков. Надеюсь, нет.

Чувствуется сомнение, оценивает опасность с нашей стороны. И не будь я так безразличен к её решению, точно отказалась бы садиться в машину.

— Да, — после слегка затянувшейся паузы, — подвезёте?

Открываю дверцу, девица ныряет на место рядом со мной, возится с ремнём безопасности. Птичка в клетке. Хотя я не решил ещё, нужна мне эта птичка или нет. С профессионалками забавляться, как пшённую кашу есть, без соли и масла. Никакого удовольствия.

Едем. Выруливаем на шоссе, девушка успокаивается окончательно.

— Что, с клиентами не срослось?

— Да попадаются иногда козлы всякие! — с чувством отвечает, с эмоциями. Не заплатили что ли? И только после ответа осознаёт, что проболталась, практически декларировала свою профессию. Хм-м, а зачем скрывать? Смотрю оценивающе, встречаю дерзкий прямой взгляд.

— И сколько за час?

— Триста, — недолго думала. По внешнему виду судя, не врёт.

— А за двоих?

— Пятьсот. Вообще-то двойная оплата полагается, но всё-таки домой подвозите… но деньги вперёд и презервативы обязательны.

— Да я так, теоретически… — слышу вздох разочарования сзади.

Не стал бы её покупать, к профессионалкам обращаюсь, когда совсем припрёт, а до этого ещё далеко. Хотя уже поздняя весна, девки давно разделись, светят и дразнят своими коленками и другими частями тела на каждом шагу. Но я забегался в последнее время, да и слежка эта…

Так, а вот этот съезд я помню. Был здесь разок. Притормаживаю, сворачиваю.

— Вы куда? — вскидывается наша пассажирка. Останавливаюсь. Скандалов нам не надо. Да и сама она, не очень, если честно. Это Стёпа там что-то вздыхает.

— Тут озерцо есть, очень симпатичное. Окунуться хочу. Но ты можешь нас тут подождать. Через полчаса вернёмся.

Но вид её ножек подталкивает на непредвиденные расходы. Достаю пятисотку, самую крупную купюру.

— А давай мы тебя наймём на часок, — вынимаю небольшую упаковочку оттуда же, из сумки на поясе, — зачехлиться есть чем.

Привычный найм девицу успокаивает. Удивительно. Кто нам помешает после всего дать ей по башенке и отобрать деньги? Если мы что-то задумали, то разве нас остановят выданные ей деньги? Но вот поди ж ты, успокаивается.

Притормаживаю. Колею впереди выбили несуразно глубокую. Выгоняю Стёпу с лопатой, обрушить вниз стенки выдавленного и схватившегося жарой грунта. Иметь под рукой подчинённых очень удобно.

Стёпа недолго пыхтел. Провал в колее около метра, а парень он дюжий. Стою у машины, наблюдаю.

— Сруби вот этот гребешок, а то днищем задену, — через полминуты можно ехать.

— Молодец! — хвалю парня, когда мы уселись, выдаю ему пакетик с кругленьким колечком из латекса, — держи. Честно заработал на девушку.

Честно заработанная девушка чуть усмехается. Я ж не знал, что так получится. Даже немного жаль, что так вышло.

Озерцо на месте, вода прозрачная, кое-где мальки шныряют, солнце светит и греет щедро. Красота! Раздеваюсь, приятно холодит ноги чистая вода, омывающая крупную гладкую гальку.