Музыка кончается звуком разбившегося стекла. Мы в это время вступаем в ящик, разворачиваемся лицом наружу и закрываем глаза. Подбежавшие «техники», по четверо к каждой, уносят ящики за кулисы, в обнимку уходят «шеф» и «худрук».

Пока переводили дыхание, накидывали плащи и переобувались, напряжённо вслушиваюсь в зал. А там — тишина! Несколько секунд спустя её смывает нарастающий шум, который переходит в грохот штормового прибоя. Ну, слава Луне! Равнодушных нет.

Когда выходим и рулим к своим местам, слышу: «Ледяная! Светофор!». Вот ведь, всё-таки прижилось прозвище, найти бы остряка. Нет, чтобы простенько и с изыском так и называть меня Принцессой. Мерзавцы!

30 октября, вторник, время 18:30

Лицей, большой актовый зал.

Лениво переговариваемся с Ледяной, делимся впечатлениями о выступлениях конкурентов. Хотя это слишком громко сказано: впечатления. Ничего нас не впечатляет, что заставляет надежду в сердцах нашего класса перерастать в уверенность. Мы победим. По реакции зала я ещё за кулисами поняла, что шансы научников на победу, подаренные волшебным голоском Гали Терещенковой, растоптаны нами в пыль. Остальные и близко не стоят. Одноклассники говорят, что традиционно жюри в огромной степени ориентируется как раз на реакцию зала.

Лично мне до одного места, выиграем мы или нет. Мы своё взяли, произвели фурор. В сердцах и памяти всех зрителей выжгли, выгравировали, вытесали наши божественные образы. Ничем это не сковырнёшь.

Последние уходят со сцены.

— Ваше величество, вам кто-нибудь запомнился? Хоть кто-то тронул ваше ледяное сердце? — вопросительно смотрю на Ледяную. В ответ — слабая улыбка и чуть более заметное качание головой. Вот так с ней всё время и «говорим». Напоминает игру в пинг-понг со стенкой. Обдумываю хулиганство, может ущипнуть её за бедро, чтобы подскочила и хоть что-то голосом сказала? Ночная Луна с ней, пусть даже матом. Ладно, не буду при посторонних разрушать величие нашей королевы.

Есть ещё причина для моего равнодушия. Слишком много сил мы вложили в номер. Даже некий ущерб учёбе наблюдается. У меня точно. Ничего фатального, особенно с учётом усложнённой программы, никаких троек. Но несколько четвёрок меня тоже раздражают. Утешаю себя тем, что ситуация похожа на стартовый разгон, отступаешь, чтобы прыгнуть вперёд. Следующую четверть сделаю лучше, есть узкие места, чтобы их закрыть. Поэтому лично меня первое место сильно не обрадует. Потребуется выступать ещё на районном конкурсе, б-р-р-р… хватит с меня! Но судя по всему — придётся.

Ледяная умеет быстро двигаться, но в обычной жизни никогда не суетится. Вот и сейчас, поворачивает голову в сторону жюри медленно, как орудийная башня крупного калибра. Они сидят в первом ряду, перед ними пара сдвинутых столов. Вокруг них учителя и работники школы, как защитные редуты, не подберёшься. Ледяная обращает внимание на затянувшиеся споры в жюри. Чего-то они там не поделили и никак не придут к согласию.

Завуча по ЮП я плохо знаю, только в лицо. Остальные знакомы. Наш завуч, директор и преподавательница музыки. С завучем по ИМ ещё на экзаменах познакомилась, он председателем приёмной комиссии был.

По всему видать, директор завершает дискуссию почти силовым путём. Переходом к голосованию.

— Ваше величество, а что будут делать, если голоса поровну разделятся? — смотрю на Вику и она, о счастье, размыкает уста.

— В таком случае голос председателя считается за два.

А, ну да! Стандартная практика.

Зал стихает. Директор, вышедший на авансцену, всем своим видом оправдывает прозвище, данное ему шкодливыми лицеистами. Круглое лицо, увенчанное сверкающей лысиной, пухлые пальцы, короткие толстые руки, вся фигура, будто слеплена из сарделек и шариков. Одно слово — Колобок.

Лицо Ледяной, и без того небогатое на эмоции, застывает гипсовой маской. Чего это она? Прокручиваю в голове слова Колобка. Чего-о-о-о?!

— Ввиду очевидного и фатального превосходства команды 9ИМ-1 жюри выносит их номер за пределы конкурса за первое место, — Колобок поднимает голову от бумаги с решением жюри и одним взглядом заставляет зал стихнуть.

— Вместе с тем жюри считает, что класс 9ИМ-1 больше всех достоин представлять Лицей на районном конкурсе. Приз зрительских симпатий тоже по праву принадлежит им. Представителя 9ИМ-1 прошу подойти и получить приз.

— Всем сидеть! — сама не успела ничего сообразить, на рефлексах команду подаю. Наш секретарь, уже приподнявшийся над сиденьем, плюхается обратно.

— Ловушка, — шепчу на ушко Ледяной, — нельзя соглашаться.

— И что делать? — вопрос требует срочного ответа, Колобок смотрит требовательно, педагоги тоже скрестили на нас взгляды. Быстро объясняю ситуацию, насколько могу видеть. Королева кивает и встаёт.

— Мы подумаем над вашим предложением, господин директор, — холодная вежливость и ничего более. Ледяная не ждёт ответа, тут же садиться. Вздыхаю с облегчением, королевское слово сказано, теперь никто его не пересечёт, даже она сама.

Внутри, пока очень робко, ещё ничего не ясно, растёт радостное предвкушение. Всегда меня патриарх ругал, за то, что слишком обожаю ближний бой, увлекательную резню. «Один убитый враг без потерь для нас лучше, чем десять, если мы теряем хотя бы одного», — вот что он всё время мне втолковывал. Но сейчас речь о фатальных потерях не идёт, в шахматной игре кровь не льётся, так что можно. Всё можно!

Ваш ход, господин директор!

Конец главы 4.

30 октября, вторник, время 19:15

Лицей, большой актовый зал.

Колобок растерянно смотрит вслед двум девушкам в коротких плащах. Учителя удивлённо, публика же больше таращится на ножки. Девушки идут в ногу, не торопясь, но довольно быстро, с еле заметной притягивающей взгляды раскачкой…

— А вы чего? — оборачиваюсь, когда до дверей остаётся несколько шагов, и лёгкий повелительный жест, — Быстро за нами!

Класс 9ИМ-1 срывается с места, как птичья стая. Поток парней обтекает Колобка, самые быстрые распахивают перед нами двери, другие формируют эскорт. Перед выходом успеваю заметить в глазах нескольких мелких девчонок, ближе всех сидящих, всплеск восхищения и жгучей зависти.

— Ребята! Постойте! Подождите! — за нами в холл выскакивает секретарша директора, Диана Леонидовна. Молодящаяся фигуристая дама, брюнетка с причёской каре. Хотя почему молодящаяся? Ей лет тридцать пять, не юница, но молодая особа в расцвете лет.

Шаг мы почти не замедляем, но послушать можно.

— Ребята, вернитесь! Вас приз ждёт, заберите его, — тарахтит сбоку секретарша. На миг Ледяная останавливается, бросает на меня короткий взгляд.

— Нет, Диана Леонидовна, — мой тон убивает на корню всякую надежду на уговорить, — Мы не согласны с решением жюри и приз забирать не будем. Так и передайте Пал Петровичу.

Возобновляем наш забег, оставляя позади растерянную секретаршу.

Мы идём в наш класс. О собственном экземпляре ключей мы давно позаботились. Это просто. Изготавливается дубликат и назначается Хранитель ключа, который и несёт все заботы, связанные с этим. Алексей Каршин, удостоенный этой чести, доволен безмерно. Это придворная должность, позволяющая ему постоянно отираться рядом с коронованными особами. Досталось ему по тривиальной причине, он неестественно для мальчишек своего возраста аккуратен. Почти как девчонка.

Мальчишкам некоторое время приходиться ждать за дверью, нам надо переодеться. Когда все рассаживаются, начинается внеплановый урок. Провожу такие время от времени.

— Ваше величество, — лёгкий поклон в сторону Ледяной, ответное опускание ресниц, — мальчики. Попробую объяснить, что происходит, насколько мы можем судить. Всего мы не знаем.

Ситуация элементарна. Но только для первого шага.

— По непонятным причинам директор нарушил Положение о конкурсе «Осенний бал». Это очевидно. По условию на район отправляется команда, занявшая первое место. Если мы первого места не заняли, нам там делать нечего…