— Пусть мальчишки займутся, — одновременно говорим мы друг другу и тут же ржём.

— Ещё одно. Нам нужны лёгкие ящики по нашему росту, — излагаю следующую проблему.

Ледяная молча смотрит, затем делает жест рукой «Внимание» и начинает плавное дирижёрское движение. Вовремя догадываюсь и:

— Пусть мальчишки займутся, — говорим хором и опять хохочем. Хорошо быть правителем. Есть проблемы? Так есть и подданные! Это их проблемы!

— Веселитесь? — застукивает нас на горячем физкультурник. — Молчанова, помощь твоя нужна.

Вскакиваю с величайшей готовностью и скоростью, которую позволяют ноющие мышцы. Мы идём к турнику, около которого толпятся одноклассники. За нами неторопливо передвигается Ледяная. Мы сегодня, как варёные ходим.

Физкультурник по пути объясняет задачу. Отдаёт мне замусоленную толстую тетрадку, надо записать результат.

— Они без вас расслабляются, а когда вы рядом — из штанов выпрыгивают. В вашем присутствии рекорды ставят.

— Пусть только попробуют не поставить, — обещаю я, и так рявкаю на подходе, что Семёныч спотыкается. — А ну, рав-няйсь, колченогие!

Линия, по которой они должны стоять, напоминает небрежно брошенную на пол нитку. Которую после моей зычной команды будто потянули за концы. Придирчиво оглядев идеальную шеренгу, заявляю:

— Владимир Семёнович! Если кто-то превзойдёт свой результат, сразу мне говорите, — это я пальцем в небо ткнула, что мне Семёныч сразу и поясняет:

— Вот тут гляди и сама увидишь, — показывает предыдущую страницу. Ну, это я не успею, решим по-другому. Объявляю личному составу:

— Те, кто превзойдёт собственный результат, будут поощрены. Поцелуй ручки принцессы или королевы на выбор.

— Утверждаю, — вяло машет рукой Ледяная. Народ возбуждённо гомонит. Физкультурник млеет. О такой бешеной мотивации можно только мечтать, и она у него есть.

— Тихо, колчерукие! По списку! Арентов, выйти из строя! На исходную!

Короче, дело пошло. Я поигрываю нейлоновой ножкой, иногда стукаю носком туфельки по полу, отсчитывая подтягивания. Мальчишки то и дело украдкой пялятся на мои коленки. Короче, жизнь кипит. Была мысль присесть или поднять коленку, якобы как опору для записи. Но решаю не хулиганить. Ледяная не одобрит. Да как бы и мальчишки на слюни не изошли.

По итогу только трое заслуживают высочайшей награды. Но пыжились все! Двое выбрали Ледяную, один — меня. Остальные завистливо комментируют.

После физкультуры ждём парней, уходим вместе. Как-то Ледяная покаялась:

— А я никогда их не ждала. И вообще, старалась на них внимания не обращать.

Сейчас ждём. Есть и меркантильный интерес. Во-первых, свои сумки мы сами никогда не носим. Не царское дело. Во-вторых, безопасность. Не, никто на нас не нападёт. Но мелкота иногда так носится. Парни обеспечивают надёжный проход. Двое спереди, остальные сзади колонной.

Наш авангард неожиданно притормаживает. Натыкаюсь на их спины, выглядываю. Кто там? Зазевавшийся учитель? Нет, я что сглазила? Перед парой моих парней стоят двое из старшего класса. Они чуть крупнее, старше, и некая градация по возрасту в Лицее существует. Что-то похожее на дедовщину в слабой форме.

Кажется, это юристы. На лицах эдакое сановное вальяжное недоумение: почему эта мелочь дорогу не уступает? К чувству превосходства над младшими добавляется нотка межфакультетских противоречий. С трудом скрываю взметнувшееся изнутри ликование. Есть контакт!

— С дороги! — холодно командую я.

Один издевательски приставляет руку к уху, спрашивает другого:

— Что-то пискнуло рядом. Ты ничего не слышал?

— Муха пролетела, наверное, — предполагает тот с серьёзным видом. Быстро, очень быстро яналиваюсь таким родным и горячо обожаемым бешенством. Даже мышцы болеть перестают. Пока никто беды не чует. И хорошо. А парни-то мои слегка мандражируют. Эх, ну всё надо делать самой!

— Артём, Миша, быстро сюда, — бросаю приказ за спину. Сама обхожу упёршихся друг в друга парней слева.

Коридор широкий, не меньше двух метров, но вслед за вызванной парой подходят и образуют пробку все остальные. Буквально через считаные секунды дерзнувшие встать у меня на пути плебеи, окружены плотной толпой недоброжелательных парней.

— Вы двое — этого, а вы — того. К стене обоих, руки зафиксировать, — приказ, дополненный повелительными указаниями высочайшим пальчиком, после заминки исполняется быстро и грубо.

Заминка кончается после моего небрежного толчка в плечо одного из юристов. Того, который муху услышал. Вокруг меня начинается толкотня и через несколько секунд юристы прижаты спиной к стене. Каждая рука в жёстком захвате. Выражение вальяжного превосходства не успевает исчезнуть с их лиц. Или не понимают до сих пор, что происходит.

— Вот такие знатоки законов учатся на юридическом в нашем славном Лицее, — сарказм льётся густым ядовитым потоком, — до сих пор не знают, что в нашем родном Отечестве принято правостороннее движение.

Перед началом активных действий не помешает вселить в своих людей уверенность в своей правоте. Профи этого не нужно, но где они, эти профи? Ласково улыбаюсь пытающимся сохранить уверенность юристам.

— Будете путаться у нас под ногами, яйца оторву. Всё понятно?

— Зубами оторвёшь? — нагло ухмыляется один, — Или ручками поработа… у-у-й!

Со мной так нельзя разговаривать. Мой кулачок туманной тенью размазывается по дуге, упирающейся в лицо дерзнувшему, и влепляется в глаз. Тут же, хотя команды не было, юрист получает несколько тяжёлых ударов по корпусу от ребят. Ду-ду-дум-м! И кто-то зацепил удачно, юрист корчится. Взглядом приказываю его отпустить, сопротивляться всё равно не может. Крепко хватаю за шевелюру, к которой уже не надо тянуться. Вот она, под рукой. И отшвыриваю его к противоположной стене. Кто-то добавляет ему пинка. Одобряю.

— Тебе тоже нужны дополнительные разъяснения? — нежно гляжу в лицо второго, уверенности там уже не нахожу.

— Н-нет, — мотает головой. Повелительно указываю пальчиком парням, что его надо телепортировать на правильную сторону.

Дальнейшее передвижение проходит без происшествий. Пока перемена не кончилась, рисую мелом на доске схемы передвижений и действий в разных случаях. Возбуждённые мальчишки внимательно слушают. Тут же назначаю группу экстренного силового воздействия. Выбираю самых крепких.

— А если они в дежурство угодят?

— Значит, нужны подменные, — рассудительно отвечаю я, — пусть сами подберут. Вы лучше знаете, кто чего стоит.

— И чтобы в следующий раз мне не приходилось лично руки пачкать! Я что ли драться за вас буду? — это не просто претензия, это сильнейший упрёк. Мальчишки пристыжено утихают.

С самого момента стычки и до сих пор Ледяная глядит на меня расширенными глазами. Сажусь рядом, встречаю её взгляд, чмокаю в её сторону воздух перед собой. Ледяная приходит в себя, как от толчка.

Со звонком приходит Апполинариевна и все посторонние мысли долой. Математика предмет серьёзный, хотя… хотя о геометрической прогрессии меня уже на экзаменах спрашивали. Чувствую себя, как после освежающего душа в конце трудного жаркого дня.

1 октября, понедельник, время 13:45

Лицей, преподавательская.

Длинная перемена перед шестым уроком.

— На Молчанову не нарадуюсь, — громко делится впечатлениями физкультурник, — С её приходом класс, как подменили. Никого не надо заставлять. Молчанова рявкнет, все бегают, как муравьи потревоженные.

Физкультурник радостно смеётся, потом закатывается ещё очередным приступом.

— Она их колченогими обзывает, никто даже не думает обижаться, ха-ха-ха…

Химичка морщится от громкого смеха, но поддерживает.

— Дисциплина укрепилась сильно. Девочки весь класс в кулаке держат.

— Да. И Вика Конти ожила, — соглашается математичка, — раньше, как в стеклянном колпаке сидела. А сейчас? Чуть кто зашумит, только глазами поведёт — мгновенная тишина. Мне и замечаний делать не приходится.