– Незачем. – потягиваясь и разминая с хрустом кости, заметил спутник. – Смотри. – и протянул руки к сложенным веткам.

Его ладони несколько раз обернулись, и сухой валежник вспыхнул, как от факела, словно облитый земляным маслом.

– Учитель. – благоговейно, широко раскрыв глаза и отказываясь им верить, прошептал юноша. – Как это…

Старик, краем глаза, отметил про себя восторженный взгляд того, кто должен был стать его учеником, но сделал вид, что не заметил. Он несомненно остался доволен впечатлением, произведённым на Гелерда. Первый шаг был сделан.

– Понравилось?

– Да-а. – задыхаясь от восхищения, выдавил из себя . – И я… – он осёкся, боясь обмануться в ожиданиях.

– Конечно.

– Когда? – голос дрожал.

– Урок первый гласит… – старик предоставил юноше закончить фразу.

– Терпение. – склонил голову ученик. – Я помню, Учитель.

Костёр – это хорошо. Костёр – это тепло и уют, возле него можно предаваться размышлениям и сладким воспоминаниям, смотря в пламя и провожая взглядом, взлетающие вверх искры.

Гелерд сидел, положив подбородок на колени, и разглядывал ярко-оранжевые языки, жадно пожирающие дерево. Он думал о Шазе. Ему очень хотелось, чтобы сейчас она сидела рядом, положив голову ему на плечо, и чтобы её волосы укрывали его спину и грудь. Молчать и мечтать.

– Не спишь? – Тамадар повернулся на другой бок. Он и не думал спать – его занимало поведение и мысли подопечного. – Грустишь о девчонке? – и не дожидаясь ответа, продолжил: – Это хорошо.

– Чего хорошего? – понуро спросил ученик мага. – Чего хорошего ты находишь в том, что я потерял любовь?

– Хорошо то, что она у тебя есть. – проникновенно сказал старик. – И я очень хочу, чтобы ты её сохранил, и что важно, остался ей верен.

– Можно подумать, здесь есть с кем ей изменить. – съязвил Гелерд.

– Не переживай, я тебе это предоставлю. – Тамадар снова повернулся, теперь уже спиной к нему. – Всё! Спать. Завтра с рассветом в путь.

***

– Это всё?

Два малюсеньких куска руды, лежащие на столе никак не могли удовлетворить потребности мага. Пражан сделал так, как рекомендовал мастер Риз, включая обещание виселицы любому, утаившему руду. Видимо, горожане исключительно блюли закон или минерал для них ничего не значил – Пражан не верил в магию, и то, что так ценилось в Массале, здесь ничего не стоило.

– Да, мастер Риз. – бурмистр пожал плечами, и поджав губы, добавил: – И это с учётом, что один из кусков принадлежал мне.

Юноша с любопытством глянул на самого уважаемого гражданина города, который только что признался в преступлении.

– Не надо так на меня смотреть. – бросил мастер Солет. – Как ты правильно заметил, кто-то мог когда-то давно, в молодости, просто выиграть в кости и спрятать до поры до времени в укромном месте. Так, на всякий случай.

– Но мне этого мало. – некоторой долей раздражения и досады сказал Риз. – Это ничтожно мало.

– Пражан не дойная корова, и твоя королева не доярка, чтобы нас цедить. – довольно резко осадил мага бурмистр. – Больше нет и не будет. Хочешь больше – отправляйся в Каишт и сам добудь сколько тебе потребно.

Риз скривил рожу, понимая, что слишком сильно надавил на Солета. Продолжая требовать сверх того, что было обещано, они вполне могли остаться вообще ни с чем.

– Прости, мастер Солет. – лоб мага пересекли морщины. – Это я с досады. Уж очень рассчитывал на большее. А в Каишт я больше не пойду – страшно. Один раз мы оттуда еле выбрались, возможно, заплатив высокую цену. Я даже не знаю, как это отзовётся для нас в будущем. – он махнул рукой. – Ну, раз нет, значит нет. Придётся обходиться без неё.

*

– Леди Саффи, что это значит? Ты, что ж это, отсылаешь меня?

В походном шатре королевы сидели семеро – Риз, Цера, Додиан, Логар, Ларс, Кадин, произведённый из десятников в сотники и командующий сорока молодыми сагрнскими и сама Саффи. Обсуждали план зимнего похода по землям Севера. И вот чего Саффи совсем не ожидала, так это подобной реакции командира пражан.

– Я тебя не понимаю, мастер Додиан. – королева в недоумении обвела всех взглядом. – Что тебя не устраивает?

– Меня, – еле сдерживая ярость, заявил предводитель пражан, – не устраивает то, что мы, встав под твои знамёна, должны разделиться, а ты, вместо того чтобы вести нас, наоборот, идти с нами не хочешь.

– Но с тобой пойдут мои самые доверенные люди.

– Нет. – Додиан был непреклонен. – Пражане делиться не будут и пойдут только под твоим знаменем. Или мы не тронемся с места.

– Но… – Саффи вконец растерялась.

Сидевшая до этого молча Цера, притянула к себе потерянную девушку, довольно бесцеремонно взяв её за шею. Быстро-быстро зашептала ей что-то на ухо.

– Нет. – Саффи испуганно отстранилась. В её голосе звучала неподдельная тревога. – Нет.

Цера повторила движение. На этот раз значительно грубее. Снова зашептала, но уже куда жёстче. В глазах Саффи блеснула влага, но она быстро взяла себя в руки.

– Хорошо, мастер Додиан. – голос приобрёл металлические нотки. – Я иду с тобой. Риз, ты пойдёшь с Церой. И не спорь. – видя, что брат собирается оспорить её решение, остановила его. – У нас договор.

– Останься сегодня со мной, пожалуйста. – её голос умолял.

Они уже с начала похода жили в разных палатках. Она с Роксаной, он с Вороном. Всё-таки Саффи была девушкой и девушкой незамужней. А кривотолки… Кривотолки никому не нужны.

– Мне очень плохо и страшно. У меня нехорошее предчувствие. Расскажи, как прежде, дома, сказку или любую ерунду, и дождись, пока я усну. Пусть будет как раньше. Провалиться бы этой Цере к Зарам. Житья от неё нет. Всё учит, учит, надоела своими поученьями. Гамалу отослала и нас разлучила. Ну зачем?

– Гамалу отослала, чтобы не отвлекаться на него и помогать мне. А нас она тоже правильно разделила – я твой брат, и могу говорить от твоего имени. Потерпи, мы скоро снова будем вместе. Ворон тоже пойдёт с тобой. Не спорь – мне так будет спокойнее. Ну давай ложись. Я тебе что-нибудь спою.

Саффи свернулась калачиком, обняв колени руками. Меньше всего она была похожа на грозную королеву, готовящуюся воевать с полмиром. Сейчас она походила на маленькую, восьмилетнюю девочку, ждущую сказку от брата. У Риза самого на глазах навернулись слёзы – он тоже не хотел расставаться.

Спи, непоседа, сладок твой сон.

Расступятся тучи, уйдя в горизонт.

Солнце уснуло, трудный день проведя.

Спи, моя радость под звуки дождя.

Так когда-то пела ему мама. Он нечасто пел ей эту песню. Она напоминала ему о прошлом и становилось грустно.

Пусть годы пройдут, ты узнаешь, что сон.

Только один лишь приносит покой.

Ну а пока, радость моя,

Спи, мой хороший, под звуки дождя.

Риз не заметил, как по его щекам покатились крупные капли, а нос подозрительно чем-то забился.

Засыпай поскорей, позабудь про печаль.

Только б подольше тебе не терять.

Пусть грозы пророчат, вдаль уходя,

Спи, моя жизнь, под звуки дождя.

Саффи засопела. Риз осторожно, чтобы не разбудить, поправил на ней, съехавший с плеча, плед, и ласково погладил по золотым волосам. Сердце разрывалось от нежности.

Юноша вышел на улицу. Холодный ветер наскоро высушил щёки. Он быстро зашагал в сторону своего шатра и не слышал, как за тканью палатки тихо плакала его сестра.

Лицо, сидевшего напротив гападанина, скалилось в похотливом подобии улыбки. Он жадно переводил взгляд с посла на большой, сделанный из бамбука, короб. Что там находилось, тёмно-серый не мог не догадываться. Раз этот чужак прибыл сюда, значит, ему что-то нужно от него, а прийти без подарка, значило умереть. Гападан не жаловал гостей из Империи, но принёсший подобный дар, вполне мог рассчитывать на благосклонность вождя.

Вождь. Сорокалетний толстяк, с тонкими ручками и такими же ножками, нехарактерных для мощных и сильных гападан, вряд ли смог бы занять сколь-нибудь приличный статус в любом другом племени. Своим положением он был обязан тем, что забеременевшие от него женщины, как и ото всех в его роду, приносили в основном девочек, и что важней всего, как минимум половина выживала.