– Это что же вы так далеко драпать настроились?
– Вот видите? Я об этом вам в самом начале сказал. Это самое примерное, что надо сделать прямо сейчас. Отойдут войска или нет, это дело десятое. Можно группы и к врагу в тыл послать в места, где большие лесные массивы и дороги с мостами работают. Не пошлёте вы, пошлют другие. Не соберёте вы окруженцев, соберут другие. Даже враг.
– Вы знаете, что вы за свои речи уже пожизненную отсидку сейчас заработали? Возможно, даже расстрел.
– Думаю меньшим отделаться, поскольку я очень больной на всю голову и что говорю и делаю, обычно не помню. Меня комиссуют скоро.
– Может вы и дурак. Вас лечить будут, но никто не комиссует.
Никто больше Ивана не трогал. Никто не интересовался его персоной. Праздник прошел и всё. Почти всё, поскольку на Ивана сразу насели медички. Те самые, которых он вывел в Киев из Пинска. Младший техник, это уже целый квадрат на петлице, что отнесло Ивана на равную ступень в званиях с девушками по Красной армии. Медички военфельдшеры с одним квадратом, а Иван техник с одним квадратом в петлице. В пехоте, это звание соответствует младшему лейтенанту. Но пока в званиях Красной армии полный бедлам. Чего стоит сравнить младшего техника с младшим политруком, оба младшие, но политрук, это два квадрата или лейтенант по армейски, а техник это один квадрат. Квадрат, это слишком мало, поэтому молодые придали ему другое название – кубарь. Ясно, что в кубе реально квадратов неисчислимое множество. Однозначно побольше, чем в ромбе, шпале или даже звезде.
Документы водителя своим парням Иван пробил самостоятельно. Не было у него желания пересекаться с Соломиным. Ничего особенного, но тем не менее. Обстоятельства были такие, что в штате работников госпиталя люди не состояли, и вопрос надо было решить только личной инициативой Ивана. Хорошо, что до этого Микола и Тимоха получили справки из госпиталя с фотографиями и печатью, за подписью главного врача. Какой – никакой, но вполне официальный документ.
Доброе слово, хороший бакшиш, в виде трофейного парабеллума, трофейные консервы и сигареты с бутылкой французского коньяка, вопрос с приёмом экзамена на документы водителя урегулировали. Пришлось только отвезти Начальника автомобильного полигона на место и проехать по трассе экзамена на полуторке. Поскольку, оценка такая как «удивительно» для парней, по мысли Ивана, была явно не достаточной, пришлось возвращаться в учебные классы. Там долго и обстоятельно пришлось собеседовать с капитаном о том, что такое машина и каково её устройство. Всё это без билетов и подготовки. Зато в графе оценки появилась запись «хорошо», а на вклеенной в документ фотографии, оттиск фиолетовой печати учебного центра.
Оценка «хорошо», это не потому, что что – то люди не знают. Это вполне реальная оценка, поскольку всего знать нельзя. «Отлично» ставится только в документы водителей, которые возят от генерала и выше. Такова специфика данного вопроса. Был такой случай в практике капитана, поэтому он до сих пор и не майор, хотя по выслуге и заслугам вполне достоин такого звания. Когда возник вопрос, почему собственно стажёров за документами от госпиталя привёз Иван, а не капитан госбезопасности Соломин, то капитану всё разъяснили. Это люди, которые к госпиталю как работники никакого отношения не имеют. Это раненые, вот и всё их отношение к госпиталю.
– Да, младший техник, опять вы меня ставите в состояние не вполне привычное. Прямо и не знаю, что сказать.
– Товарищ капитан, а что тут говорить? Какая разница кто выдал бы этим парням документ водителя? Экзамены они ведь все сдали, как положено. Нареканий с вашей стороны нет. Парни тоже вам очень благодарны за оказанное им внимание. Всё нормально.
– Согласен. Ладно. В добрый путь!
На следующий день Иван доложил главному врачу, что можно привлечь как водителей два человека из раненых на излечении. Это красноармейцы Николай Макухин и Тимофей Перекатиполе, они имеют документы на право управления автомобилем. Уже вечером новые работники гаража вливались в местный коллектив. От главного врача новые водители получили по два треугольника на петлицы. Гараж по штату работников госпиталя был теперь полностью укомплектован всеми водителями. Это обстоятельство благоприятно сказалось на работе автотранспорта. Шесть человек на три машины обеспечивали посменную, через день работу водителей на технике госпиталя.
Вот такая предистория, у появившегося у девиц военфельдшеров желания освоить вождение машины. Отнекиваться и отказываться перед шестью девушками, которые настроены весьма целеустремлённо, Иван не смог. Обучение свелось к изучению, что есть эмка и как её заставить двигаться. Естественно под чутким присмотром прекрасных девушек. Упор был весь в обучении именно на отработку, как завести и поехать на рабочей машине. Что может быть проще? Вот на это самое простое и потратили всё время. В общем, научились и на показатель топлива смотреть и на амперметр посматривать. Даже дикой экзотикой для женщин, «кривым стартёром», как правильно пользоваться.
Несколько раз удалось каждой стажёрке проехать самостоятельно несколько кругов в госпитальном дворе, как по часовой стрелке, так и против, даже со встречным транспортом. Применили полуторки и пикап. Первый выезд за город оказался и последним. Немцы вплотную занялись Киевским укреплённым районом и самим городом. Пикап, сверху прикрытый маскировочной сетью, органично вписывался в росшие при дороге деревья и кусты. Поэтому особых проблем от авиации, рядом с зарослями не было, но смотреть на небо приходилось.
Под горячую руку истребителю люфтваффе попалась эмка, которая мчалась в пригороде Киева по дороге. Немец сделал заход и машина не имея возможности повернуть ни в право, ни в лево, из – за домов и полисадников у дороги, попала под струю трассеров, прямо на глазах у Ивана и одной из военфельдшеров. Судя по тому, что машина вильнула с дороги, и смяв радиатор и капот впритирку проехала рядом с домом, а остановилась, упёршись бампером в электростолб, ею никто не управлял. Истребитель прошел над улицей, но деревья и кусты скрыли его цель, а точное место было потеряно, поэтому пилот улетел на поиск другой цели.
Иван выскочил из машины и бросился к эмке, прихватив с собою бинт и жгут. Расстояние было всего метров десять или пятнадцать, если не через кусты, а по дороге. Водителю повезло, что пулемёт на самолёте был под обычный патрон Маузера, а не крупнокалиберный. Пули вспороли крышу и зацепив пассажиров эмки, вынесли стекло на улицу и продырявили капот, из которого поднимался пар, может даже вместе с парами бензина. Вначале следовало, людей сразу из машины побыстрее и подальше убрать.
Водителя удалось достаточно легко вытащить, хотя руль сильно мешал, зато дверь открывалась в передней части. Правая рука у его френча была пропитана кровью, может, даже кость перебита пулей немного выше локтя. Иван сразу прощупал плечо и не найдя выше повреждений пережал мышцы жгутом. Потом врачи будут разбираться с пулевым повреждением у локтя. Надо оттащить человека в сторону, в безопасность и смотреть второго, кто в кабине. Там всё в крови, а дом не даст открыть вторую дверь в кабине со стороны пассажира. Вытягивать второго придётся через дверь водителя.
Увидев второго, Иван оторопел. Пуля снесла женщине почти половину черепа и кровь, фонтаном с ритмом пульсации сердца, изливалась и пузырилась, заливая женщину и салон машины. Организм штука сложная и, похоже, он пытался остановить кровотечение, забивая сгустками пузырящиеся сосуды. Видимо, вены были перекрыты, а вот давление в артерии, сгустки успевало выталкивать. Рот постоянно делал вдох, рождая один звук «э – э–э – э–э», хлюпая при этом содержимым горла и рта. Выдоха не было, и эта непонятная картина сбивала с нормального понимания ситуации. Потом зрение увидела немыслимое. Женщина была беременна и явно на последних месяцах. Таких женщин Иван насмотрелся, когда они приходили на дом к отцу для последних очень приватных консультаций, это было в том двадцать первом веке. Века меняются, вид беременной женщины нет.
