И проехали. Только позади мотоцикл маячил всю дорогу до Коростыня. Половина пути, однако. На въезде махнули мотоциклу, чтобы он подъехал. Подъехали. За дозаправку бензином попросили провезти до главного в городе НКВД. Повязанного надо отдать, пусть люди работают. Потом попросили военторг показать, девушек надо приодеть в форму. Перекусить, кроме всего прочего хочется… Девушки ужинали в ресторане, а парни в машине. Не транспортабельны были, раненые. Все фляги вместо воды заправили крепким чаем с сахаром. Взяли несколько буханок хлеба. Галеты хорошо, а кусок хлеба лучше! Погранцов угостили трофейными сигаретами и поинтересовались, они с нами или обратно? Если с нами, то пусть лидируют, так проще мосты проезжать, а то их на маршруте много. Но, они решили вернуться назад, человека мы в НКВД сдали, вопросов нет. Только попросили бензина канистру отлить. Отлили. Иван был счастлив! Он попал в колею.

Снова дорога под колёсами, но теперь, кроме Ивана все в форме РККА. Девчата в командирской форме, но петлицы рядовых, хотя и старшинский набор взяли и лейтенантских в три кубаря. Кто знает, что потребуется? Иван посмеялся, что целый серпентарий везёт на золотых петлицах. Кинули в ответ обратку, что шутить ефрейтор не умеет. Иван огрызнулся в ответ, что он обычный раненый боец, а не цирк шапито. Поэтому начинаем аттракцион. Очки типа «консервы» на глаза для обкатки обновы, кутаемся в плащ – палатки, а оружие в руки. Конечная цель город Киев. Расчётное время прибытия часа через три.

Всё зависит от подсветки ночных фар и более всего от качества дороги. Тронулись! Ночная тьма основное время передвижения любых войсковых колонн. Узкое место, это мосты. Только машине Ивана это не препятствие. На дверях авто прилеплены обозначения медиков. Белый круг с красным крестом. Такие машины старались не тормозить и пропускать первыми.

Все встречные понимали, что время в пути, это жизнь или смерть. Люди понимали, а вот воронки от авиабомб на дороге нет. Гонку в ночи пришлось прекратить. Пикап Ивану удалось затормозить в последний момент перед воронкой. Помогла земля, выброшенная взрывом и запах взрывчатки, заполнивший воздух. Благо форточка на двери была приоткрыта. Иван включил дальний свет и даже обомлел, воронки впереди до самой границы света и далее, причём как по дороге, так и по кювету. Возможно, и далее от дороги есть воронки, но видимость перекрыта сгоревшей техникой. Не хочется, а надо ждать рассвета. Очутиться в воронке, а потом пытаться выбраться из неё, этого счастья не нужно. Ждать придётся до окончания летней ночи. Это сравнимо со временем проезда до Киева, но, увы, придётся ждать.

Иван открыл дверь и вышел на дорогу. Надо объяснить людям возникшую проблему. Частично проблему пояснили запахи, что висели в воздухе. Остальное рассказал Иван. Все прониклись и согласились, что лучше ждать рассвета, чем застрять в воронке. На высказанную Иваном мысль, что хорошо бы, куда свернуть с дороги и там уже ждать, медички сказали о грунтовке, уходящей в сторону от шоссе. Только что проехали.

Пришлось развернуться и проехать обратно, благо это всего сотню метров проехать. Грунтовка езженая, протекторы шин продавлены в пыли. При съезде глаз зацепился за некую вспышку по курсу. Сознание отметило, что это, скорее всего огонь. На шоссе его видно, а при съезде, его похоже прикрыло рельефом местности или кустами, или деревьями. Пришлось выходить и интересоваться, кто что видел. Потом, есть смысл проехать на огонёк или стоим и ждём рассвета у дороги? Народ в кузове женским большинством высказался, что едим, поскольку надоело сидеть в кузове впритык друг к другу и подгибать ноги под лавку. Есть общее желание прилечь и полежать. Уступил Иван просьбе, но попросил всех приготовить оружие. Само собой, на всякий случай.

Две сотни метров по грунтовке с небольшим поворотом за косогор и подъехали к первому дому поселения. В окне видно мерцающее пламя от керосиновой лампы под потолком. Событие странное для военного времени. Хотя, если есть керосин и желание, то время не такое и позднее, по часам и полуночи нет. Иван подъехал к началу тына и остановился. Вылез из кабины и дал команду покинуть кузов пассажирам желающим размяться. Предупредил, что желающие могут присесть на дубочки под тыном и если не пустят на сеновал, то придётся ждать рассвета на дубочках или желающие могут постелить спальные мешки и поваляться на траве. Впрочем, и пройтись по деревне можно, но группой и при оружии. Желательно недалеко, в пределах видимости плетня и машины.

Сам Иван подошел к воротам на двор и постучал по доскам. Залазить в палисадник и стучать в оконное стекло посчитал лишним. Хозяин и так услышит, раз не спит. На стук из темноты от следующих домов гавкнул кобель, глухо, словно кашляя. Гавкнул и молчок. Умён, молчит, дальше слушает. Звякнул на двери чипок, открылась дверь.

– Кто тут?

– Красноармейцы мы, хозяин, вот приехали.

– Что – то припозднились вы, заждался я вас.

– Извините, хозяин, то вы не нас ждёте, мы другие. По дороге ехали в Киев, а тут за дорогой к вам не проехать по шоссе, всё разбито, вот и свернули сюда. Примите?

– Вот, значит, как. А много вас?

– Девять человек, шесть женщин и три раненых. Нам бы до рассвета переждать.

– Вот, значит, как. Куда же вас определить? Девять человек не шутка.

– Сеновал есть или что подобное? У нас, что подстелить своё есть.

– Вот, значит, как. Для хороших людей найдётся, не сеновал, но найдётся. Сено там тоже есть, свежее, значит.

Хозяин спустился с крыльца и прошел к воротам. Глянул на улицу, щёлкнул засовом на воротах и приоткрыл их.

– Вот, значит, как. Проходите на двор. Авто загонять будите или на улице оставите? Места, значит, на дворе мало, но такая кроха влезет.

– Вот, значит, как. Страсть, что тут было. На нас германец тоже бомбы сбросил. На том конце улицы стёкла вылетели и скотину побило. Это когда им аэропланы из колонны подырявили. Тогда они бомбы куда зря, значит, побросали. Вот нам и досталось.

За столом в горнице, теперь уже при закрытых шторами окнах, хозяин дома рассказывал про события в округе за прошедшие сутки. Прямо от Советского Информбюро. Ни по голосу, ни по значимости информации, ничуть не Левитан. Однако для данной местности новости значимые. Колонна шла на Коростынь, но не дошла. Остатки рассовали, кого куда. Главное от дороги подальше, там такое творилось, особенно дальше, где топливо и боеприпасы везли. Около часа кошмар, что было. Хозяин в омшанике отсиживался, заколел, хотя и в тулупе был.

Иван сразу взбодрился. Своих людей он уже определил, кому, куда и даже караул организовал парный, посменный, как положено. Хотя очень сомнительно, что кто – то заснёт, употребив наркоту. За столом остались хозяин и за компанию, как старший из гостей по званию Иван. Хотелось хозяину, вроде как душу излить, но было что – то иное и прочее другое, до которого разговор пока не дошел. Хозяин никак не решался, присматриваясь к Ивану, ни о деле сказать, ни предложить разойтись.

– Так вы, отец, местный пасечник?

– Вот, значит, как. Пасечник! Как есть пасечник! Местный, значит.

– Тогда есть дело. Как отец, продашь нам от пчёлок всякого разного?

– Вот, значит, как. Купить хочешь? А чего, значит, отдать не просишь или не заберёшь просто так? Вас вон скока и при оружии, значит. Какой – то ты правильный слишком, городской, что ли?

– Детдомовский я, сирота.

– Вот, значит, как. То – то, смотрю я, чего ты мне в сыновья набиваешься? Сирота, значит.

– Хозяин, если что не так, извини. Если не желаешь продавать, то скажи где другого пасечника найти можно? У вас тут, или по дороге, где проживает дальше. Очень нужно. Пасечники они же все знаются меж собой. Или не так?

– Вот, значит, как. Очень нужно. Так чего нужно, я так и не услышал. И, значит, не продам, а сменяю. Только всё без обмана.

– Да я всё куплю, то есть сменяю. Прополис нужен, настойка прополиса на спирту, пыльца там или перга, вроде так. Мёд в сотах или засахарённый.