— Что же по-твоему произошло?

— Такое бывает. Врачи говорят, что редко, но бывает. Для полного выздоровления ХанЫль не хватало маленького толчка. ЮнМи заразила мою жену уверенностью в том, что та здорова. И она действительно выздоровела. Мы же пошли к врачам только через пару недель.

— Моя ХанЫль очень мнительная, — после паузы продолжает СанРи, — и как выясняется, легко внушаемая. Поэтому у меня огромная просьба к тебе, отец.

СанРи замолкает и смотрит на отца со значением. ДонВук стоически вздыхает.

— Не говори при ХанЫль ничего плохого про ЮнМи и ЧжуВона. Я ей сочинил, что ты лишил ЧжуВон наследства нарочно, чтобы приучить его к самостоятельности. А на самом деле ты ничего против ЮнМи не имеешь. Ещё я ей сказал, что тот контракт с ЧжуВоном ты негласно санкционировал.

Глаза ДонВука вспыхивают, но ни слова против он не произносит.

Через полчаса СанРи выходит из кабинета, весело подмигивает секретарше и удаляется. Он сделал это! Впервые в жизни он смог переиграть отца, заставить его полностью согласиться со всеми своими предложениями. Он согласился, по-крайней мере в присутствии ХанЫль порочить ЮнМи и ЧжуВона не станет. А там кто знает? Может и присутствия ХанЫль не понадобится.

Сеул, квартира Агдан

9 июня, время 19:00.

Смотрим всей семьёй передачу с моим участием. СунОк только что пришла, успевает к началу.

Телеканал C3TV-Goodtv

— И как сейчас ваши отношения с ЧжуВоном? — спрашивает ИнЧжон, когда на последних кадрах вдаль уезжает красный кабриолет.

Удивлённо смотрю на ИнЧжон, идеально вжившуюся в роль ведущей. Удерживает от естественной реакции, — «А ты как будто не знаешь!», — лёгкая отстранённость в её тоне. Подружки так не говорят. Затем восхищаюсь ей, хотя, наверное, это сценарист такой умный, нашёл, как неожиданно начать программу. И что ответить?

— Это все сейчас знают. Мы недавно поженились.

— Когда свадьба?

— Свадьба событие серьёзное, надо долго готовиться. Где-нибудь в середине лета справим, — нам не до свадьбы было, создание фильма съело все силы и время.

— Как ты думаешь, ЮнМи, кто победит в вашем противостоянии с Севером? — ИнЧжон задаёт ключевой вопрос. Не слишком ли рано? Наш диалог, кстати, не прописан. Заготовки у ИнЧжон, без сомнения, есть, но мои ответы мне никто не диктует. Да здравствует свобода!

— Надеюсь, что я, но гарантировать результата никто не может. Мы даже не знаем, на каком уровне киноискусство в Пукхане. КНДР крайне закрытая страна.

— Я могу кое-что гарантировать, — делает неожиданное для меня смелое заявление ИнЧжон. Опять удивлённо смотрю на неё. Вот это было оговорено. Режиссёр просил меня не прятать эмоции, так что никакого покер-фейса.

— Во-первых, ЮнМи, твой ролик обречён на коммерческий успех. Многие будут смотреть из простого любопытства, что же там Агдан сотворила? Так будут думать.

— Согласна, первоначальный интерес гарантирован…

— Во-вторых, твоё личное участие привлекает внимание. Япония и Франция пойдут на просмотр стройными рядами, все, от детей до стариков, — загибает второй пальчик ИнЧжон.

— В-третьих, участие «Короны» не надо сбрасывать со счёта, — улыбаясь, делаю комплимент. ИнЧжон возвращает улыбку и загибает третий палец.

— В-четвёртых, личные отношения звёзд привлекают дополнительное внимание. В фильме ведь не обошлось без ссылок на ваши реальные отношения? — точно, это режиссёр! Иня так никогда не говорила, и додуматься едва ли могла до такого вопроса.

— Не обошлось, — соглашаюсь, — Например, он всегда открывает дверь машины передо мной. И розовый цвет я ненавижу. Всегда его ругала, когда он мне розовые розы дарил.

— Да, что-то такое я припоминаю, — задумывается ИнЧжон. Вспомнила, наверное, как я букет в раковину бросила.

— И это что, всё? — ИнЧжон выжимает из ситуации всё, что можно.

— А что ещё? Ругаемся и спорим мы часто. Хотя в последнее время реже. Его невест я отпугивала, но в фильме это подано по-другому.

Рекламная заставка.

— Скажи, ЮнМи, как ты определишь жанр своего фильма?

— Драматический водевиль, — отвечаю, чуть подумав, — Не очень серьёзный жанр, но и не совсем легковесный.

— Как думаешь, какая судьба ждёт твой фильм? — совсем глубокомысленные вопросы начинаются. Местный режиссёр — серьёзный дядя.

— Я не надеюсь, что он станет мировым киношедевром. Только не дебют, шедевры не создаются новичками. Тем не менее, он войдёт в историю. Не в историю искусства и кино, а просто в историю.

Настаёт очередь ИнЧжон делать удивлённое лицо. Ну, не всё же мне!

— Хейтеры могут меня обвинить в том, что я пошла на политическую спекуляцию, и в чём-то будут правы, — удивление на лице ИнЧжон переходит в крайнюю стадию, — Нет-нет, я всего лишь хочу сказать, что даже из слов недоброжелателей можно выудить зерно истины. Мой фильм — шаг политический, он не просто так санкционирован правительством. Когда я говорю, что он войдёт в историю, я имею в виду, что этой кинодуэлью мы возобновляем с Севером политический диалог. Ведь, как ни крути, но это общение. И наконец-то общение между нами происходит не посредством артобстрелов.

— Дипломатия средствами кино?

— Название кто-нибудь придумает. Твоё тоже подходит.

— Думаешь, этим обменом фильмами дело не кончится?

— ИнЧжон, ведь создано международное жюри, которое будет решать, кому присудить победу. За его работой будут следить, результаты обсуждать. Это не кончится за три дня. Если дипломаты обеих стран постараются, диалог продолжится в других сферах.

— Каких именно?

— Может, перемирие заключим, может, какую-то торговлю начнём.

— Кстати, ЮнМи, вот список членов жюри, — ИнЧжон делает знак рукой и на большом экране на заднем плане выплывают строчки списка. И кто там у нас? Финн, бразилец, индиец, турок, китаец.

— Я так понимаю, китаец в комиссии это уступка Пукхану, — комментирую я. Немного разбираюсь в международной политике. КНДР — вассал Китая, две последние коммунистические страны.

— Не слишком ли много уступок? — неуступчиво заявляет ИнЧжон, — Один член жюри будет явно благоволить Северу, ты дала им фору в пол-месяца…

— Есть и на моей стороне преимущества, — не соглашаюсь, — Я — мировая звезда, пусть и не первого плана…

— Первого! — ИнЧжон принимается противоречить на каждом шагу.

— …задумала свой фильм задолго до начала съёмок. Ничего не делала, это правда, но в голове уже что-то складывалось. А моим соперникам пришлось стартовать с места без всякого разгона. Так что две недели им на раздумья, это справедливо.

— Холь! — заключает ИнЧжон, — Настаёт время очередной рекламы. Может, зарядим наш любимый танец?

— В укороченном варианте, — уточняю я, встаю и скидываю жакет — Why not?

Я потом посмотрела, неплохо получилось. Реклама женской спортивной одежды перемежалась нашими с ИнЧжон выкрутасами.

На этом интервью заканчивается.

— А я тоже так умею, нисколько не хуже, — СунОк смотрит на меня с ожиданием похвалы в свой адрес.

— Нет, онни, — я нахожу слова, чтобы увильнуть от прямого ответа, — с ИнЧжон у нас сложившаяся пара, а с тобой мы не совпадаем фигурами. Тебе нужна другая партнёрша, с более женскими формами.

СунОк задумчиво хмурится, где же ей такую партнёршу найти? А я нахожу ещё слова.

— У тебя сиськи больше и задница толще, я не попадаю своим телосложением в твой нахально сексапильный стиль.

— Юна! — мама легонько хлопает меня по затылку. Мульча на моих коленях поднимает на неё морду. Смотрит спокойно, без всякой угрозы, но пристально.

СунОк гордо скашивает глаза на свою грудь, которая явно не меньше второго размера.

— Да, — подтверждаю я, легонько щипая за один из её дерзко торчащих холмиков, — Наконец-то ты начала откладывать лишний вес в нужных местах, жиробасина!