– Добро! Спи, пока нужное не соберу.

Следующие сутки превратились в однообразную, бесконечную бойню. Я во главе вооружённого отряда прорывался к очередной Серой Пелене и двумя точными выстрелами "успокаивал" Минотавра с Мумией, а потом вдрызг разбивал топором панцири Ладоней. Сколько их переколошматил даже и не помню! Всё слилось в один однообразный квест. Пелена… Беру у воительниц пару арбалетов… Вклиниваюсь в серую дымку… Стреляю вначале в Мумию, потом оприходую Минотавра и расправляясь с "чурЮпахами”"… Пелена рассеивается… Бегу к следующей… Беру арбалеты и…

…И вот и всё! Стою на стене Нест, щурясь от яркого солнца, восходящего из‑за горизонта. Вокруг измученные лица Защитниц и ни одной Твари.

– Сукааа!!! – кричу в сердцах, не в силах сдержать эмоции. – Здравствуй, солнышко!!! Мы их "сделали"!!!

Больше суток на ногах – сильная штука. После эмоционального всплеска я почувствовал себя обессиленным и уснул тут же, приваливались спиной к холодному камню "ловена". Не помню даже как меня отнесли в комнату и уложили в кровать – "потерял себя" основательно.

Проснулся рано утром и потянувшись, бодро вскочил, разминая затёкшие мышцы "боем с тенью". После этого оделся и спустился в таверну, где были заняты, несмотря на рань, все столики.

– О! Вот и наш соня очухался! – приветливо взмахнув рукой, проорала пьяненькая Дахха.

– Ну надо же было немного прикорнуть! – улыбнулся я в ответ.

– Ахаха! И это у него немного! – рассмеялась не менее "подогретая" Тиусса. – Двое суток влёжку!

– Двое?

– Ага! Уже хотели спорить, как долго ты ещё сможешь подушку мять.

– Ничего себе! – подобная новость меня ошарашила. – Допускал, что немало продрых, но чтобы так…

Воительницы в зале встретили мои слова дружным хохотом.

– Я поняла, что с ним! – не унималась Тиусса. – Сколько раз он в Серую Пелену входил! Вот и дала она Тени умение спать до тех пор, пока жопа плоской не станет! Давайте, подруги, за это и выпьем!

Все устали и почти хором проорали:

– За Юрия!

Растерялся, чего тут говорить. Такого, честно говоря, не ожидал. Несмотря на необычность ситуации, в груди разлилось тепло – теперь я почувствовал себя не просто в Нест, а частью большой семьи.

– За Юрия пить не надо – он сам за себя может! Ну, если нальют, конечно! – ехидно ответил я, чем вызвал новый массовый хохот.

В руке тут же появилась кружка с вином.

– За Нест! Круче нас – нас только горы!

Тост был принят и все снова выпили.

– Дахха. – обратился я к боевой подруге. – Это получается, что и проводы погибших проспал.

– И это тоже… Не расстраивайся… К сожалению, ещё не раз придётся на Последнем Походе присутствовать и, дай Сёстры, чтобы только в качестве провожатого… – грустно произнесла Защитница.

– Много легло?

– Могло быть и больше, если бы не ты со своим умением в Пелене биться, но четыре плота уплыли…

Четыре плота… По трое на каждом… Двенадцать человек уже никогда не вернуться… На душе стало тоскливо и праздничное весёлое настроение сошло на нет.

– Пошёл я к себе. Чувствую, что надо вурту настроить и вечером помянуть погибших хорошей песней.

– Правильно. – согласно кивнула Тиусса. – Иди, Тень, и уж постарайся! Мы тебя тревожить не будем.

Вернувшись в свою комнату, я взял инструмент и задумался. Чего бы из прошлого перевести на местный язык? В голову ничего не лезло, пока вдруг не вспомнилась одна не слишком известная, но очень мне понравившаяся песня. Розенбаум… "Вечерняя застольная", как ни никакая другая, подходила к моменту. Взяв серый лист бумаги и грифель стал адаптировать слова, пытаясь передать такой простой и пронзительный смысл текста.

Не заметил, как наступил вечер. От последней доводки песни меня отвлёк тихий стук в дверь.

– Ты это… Готово? – спросил меня, просунув голову в комнату, слуга. – Собрались все. Только тебя и ждут! Даже вино нетронутое!

– Сейчас буду. – обнадёжил я мужчину.

Оделся, привёл себя в порядок и взяв вурту, пошёл к народу.

Зал в таверне действительно был забит до отказа – яблоку негде упасть.

– Воительницы! Храбрые защитницы и защитники Нест! – начал я, взобравшись на импровизированную сцену. – Честно скажу – не моя это песня, но в моем мире тоже знают горечь утрат и радость жизни. Один очень талантливый человек написал её и извините, если некоторые слова покажутся странными и непонятными.

– Ничего! – крикнула воительница из зала. – Хорошую песню и без слов поймём! А то, что будет непонятно – потом спросим!

Одобрительный гул прошёлся между столов.

– Ну, что ж…

Перехватив вурту поудобнее, я взял первые аккорды и стал петь. В зале стояла гробовая тишина. Все внимательно слушали со слезами на глазах, не притронувшись к еде и вину.

Последний куплет пропел как можно сильнее, вкладывая в него всю душу:

– "Родные!

Нас в живых ещё не так мало.

Поднимем!

За удачу на тропе шалой!

Чтоб ворон, да не по нам каркал!

По чарке, по чарке!

По чарке, по чарке!"

Молчание… Воительницы сидели с минуту, практически все прикрыв глаза, каждая вспоминая что‑то своё, личное.

Потом, словно по команде, раздался дружный вопль:

– По чарке!!!

Женщины вскочили со своих мест и в едином порыве подняли кружки с вином вверх.

– Поднимем!!!

Ко мне, опираясь на палку, подошла одна из Защитниц с перевязанной рукой – явно серьёзно досталось во время Кровавых Лун. Долго смотрела в глаза, а потом… Поклонилась!

– От всех нас, Воин Тень, спасибо! Так уважить и живых, и мёртвых может не каждый!

Очередной раз смутившись за сегодняшний день, я промямлил:

– Да что я? Сказал же – не моя песня…

– А душа твоя! Так вложил её, что мурашки по всему телу! И горевать, и жить хочется одновременно! Теперь видим, что не зря Сёстры к нам в Нест тебя послали! Достоин быть одним из нас и в бою, и на пиру!

Блин! У самого слезы на глаза навернулись. Не говоря ни слова, я запел "Легенду" и зал снова погрузился в молчание.

Любая грусть со временем уходит, оставляя место для веселья и жизни. К концу нашей славной попойки все расслабились и вновь зазвучали шутки.

Хмельной и довольный, поддержал народ очередной порцией частушек, растопив последние невесёлые мысли. Наконец, мой концерт закончился и я уселся за столом.

– Чего всё глазами зыркаешь? – добродушно спросила Тиусса, подливая мне очередную порцию вина.

– Да так… А чего Наследницы с Правой не видно? У них там всё в порядке?

– Вроде нормально! Правая не пришла, так как дел много после набега Серых, а у Бейллы время Брачного Ложа наступило – сейчас на Главной площади себе семенников набирает.

– Чёрт…

Настроение упало "ниже плинтуса". Не ожидал такого. Что ж… Насильно мил не будешь! Мне не впервой огребать на личном фронте.

Залпом выпил вино и со злостью впечатал кружку в столешницу под удивлённые взгляды собутыльниц.

– Ты чего, Тень? – спросила озадаченная Тиусса.

– Ничего. Голова разболелась. Видимо, от Серой Пелены ещё не отошёл. – соврал я. – Пойду‑ка к себе. Отлежусь…

Встав из‑за стола, незаметно покинул гулянку, закинув вурту на плечо.

Дошёл до гостевого дома, стараясь не смотреть в сторону Главной площади, чтобы ненароком не увидеть променад Наследницы и оказавшись у себя, рухнул на кровать не раздеваясь.

Голова пустая… Пытаюсь заснуть, но не получается – перед глазами стоит лицо Бейллы. Усталость и хмель незаметно дали о себе знать и я погрузился в тяжёлое забытьё.

– Нет! Ну ты и молодец! – услышал сквозь сон голос Наследницы. – Я его на площади ищу, а он опять спит! Кто мне грозился незабываемое Брачное Ложе устроить?!

– Так там и без меня "устроильщиков" хватает. – попытался ответить я как можно более равнодушным голосом.

– Хватает! Четверых уже подобрала.