-… последствия будут такими же, - Аваддон понял это без всяких пояснений. – Поражение земли в этом месте может оказаться настолько сильным, что пострадает не только Гнилой Котлован, но и поселения гораздо дальше его.

- Есть еще третий вариант, - сказал Ноам, мрачно глядя в сторону медленно осыпающегося Серого Пика. – Самый надежный и самый тяжелый из всех.

- Да, - снова легко угадал его мысли Аваддон. – Мы должны раздавить Вулкан. Выжечь всю его мощь до самого дна, не дав ему оказать на окружающий мир никакого влияния.

- Задачка, достойная Благословенных вроде нас, - сдержанно хмыкнул Ноам. – Многие считают, что ты сильнее меня. Я так не думаю, но скажу тебе честно, сейчас я сильно сомневаюсь в том, что мы справимся даже общими усилиями.

- Должны справиться, - сказал Аваддон, поворачиваясь всем корпусом к ревущей горе. – Мы не можем подвести его.

- Верно, - Ноам тоже развернулся к цели, сосредотачивая на ней все свои духовные и магические силы. Это заставило его глаза принять пронзительный бирюзово-стальной оттенок, особенно яркий в холодном морозном воздухе. – Спасем его город.

- Если силенок хватит, - чуть улыбнулся Аваддон, глянув на него незабываемым золотисто-угольным взглядом. – Знаешь, с такой древней магией я еще не сталкивался.

- Я тоже, - Ноам небрежно пожал плечами. – Но и любить нам раньше не доводилось. Так что шанс есть.

- Думаю, ты прав.

- Что ж… вперед?

- Вперед.

*

В день ожидаемой гибели Гнилого Котлована Дирн чувствовал себя скверно как никогда. Ему было так больно и одиноко, что жизнь казалась неумеренной пыткой, он с отчаянием думал о своих немногочисленных летах и ужасался одной лишь мысли о предстоявшей ему бескрайней жизни.

Он не мог находиться среди людей, его раздражали разговоры, слезы, молитвы, поэтому, несмотря на сильный холод, он покинул общий костер и двинулся прочь из лагеря.

Равнина, на которой временно обосновался народ, заканчивалась на севере грядой высоких белых холмов, холодных и величественных в своей одинокой неподвижности и суровом равнодушии ко всему происходящему вокруг. Туда-то Дирн и направился, выбрав самый высокий из холмов, где, как ему казалось, никто не сможет помешать его мрачным размышлениям. И все-таки ему не повезло.

Достигнув вершины, он обнаружил на плато группу юношей лет восемнадцати-двадцати, надеявшихся, по-видимому, разглядеть отсюда извержение Серого Пика. Они были взволнованы и подавлены, как и все люди на равнине, появление Дирна совершенно их не заинтересовало. Он встал чуть в стороне, обратил взгляд в том же направлении.

Злиться по поводу того, что его одиночество все-таки нарушили, больше не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Может, только умереть, и то не слишком сильно. Сейчас ему было настолько плохо, что он не мог даже хотеть чего-либо. Он смертельно устал и был убит окружившей его действительностью.

Прошел час или чуть меньше, когда вдали, в той самой стороне, куда они так тревожно вглядывались, небо потемнело, словно кто-то обмакнул его в чернила, и бешеный рев земли сотряс основания мира, донесшись до их слуха ужасающим смертельным гулом.

Дирн закрыл глаза и приготовился к прощанию.

*

Энергия Серого Пика была не просто мощной, она поражала своей истребительной яростью, чудовищным объемом и неслыханной разрушительной силой. Стоило Ноаму и Аваддону прикоснуться к ней, как она немедленно понеслась наружу, разверзая свою адскую пасть в алчном стремлении поглотить все на своем пути.

Они были готовы к чему-то подобному и все равно испытали шок, вступив в бой с настолько неукротимой энергией. Поначалу даже удерживать ее было не просто, не говоря уж о том, чтобы раздавить, но для них уже не было пути назад. Поэтому они выкладывали все свои силы, выкладывали даже те ресурсы, о которых раньше не подозревали, и боролись исступленно, как никогда раньше.

Поначалу казалось, что это безнадежно, Серый Пик разорвет их броню и вырвется на свободу безумным торжествующим вепрем, но постепенно, очень медленно и с огромными усилиями, им удалось взять над ним верх и начать медленно загонять обратно в недра земли, постепенно подавляя его энергию, расщепляя, лишая былой силы.

Вот только природа не желала так легко сдаваться. Словно живое разумное существо, она время от времени коварно затихала, а затем снова начинала неистово биться в сковавших ее тисках, причиняя огромную боль тем, кто, собственно, загнал ее в эти тиски. В один из таких свирепых порывов Ноам чуть не споткнулся и все же устоял, вцепившись с еще большей злостью в ледяного монстра.

- Умрем, но сделаем это! – закричал он, со смехом и болью продолжая натиск.

Аваддон мысленно поддержал его энтузиазм, но вслух ничего не сказал: на это просто не хватало сил. Энергия Серого Пика казалась бесконечной, она будто тянулась до самого земного ядра, вилась бесчисленными корнями и сражалась за свободу яростно, как дикий зверь. Но она никого не любила, и это, возможно, и стало причиной ее поражения.

Когда Ноам и Аваддон начали уже всерьез бояться, что не смогут дойти до конца, борьба внезапно закончилась. Ледяные залежи иссякли резко, в один миг, встретив свой конец на непостижимой глубине, которую было трудно осознать. Это произошло так неожиданно, что они продолжали еще какое-то время прожигать уже безобидную землю энергетическими выбросами, прежде чем осознали, что биться больше не с чем.

Серый Пик – этот могущественный природный левиафан – оказался все-таки не бесконечным. Грохочущий шум разрывающихся пород, оглушительный вой ветра, грозные раскаты вулканической энергии – все разом стихло, повергнув их на несколько мгновений в глубокий слуховой шок. Они не сразу поверили, но многократные тщательные проверки, в конце концов, заставили их убедиться в реальности происходящего.

Ноам слабо рассмеялся, а Аваддон позволил себе вдохнуть полной грудью. Каким бы невероятным это ни казалось, они и правда… победили.

*

Таких устрашающих демонических небес никому из жителей Гнилого Котлована еще не приходилось видеть. Чернильные разводы то и дело вспыхивали зловещими светло-синими и ярко-золотыми сполохами, а звуки, что доносились оттуда, впору было принять за разразившийся апокалипсис. Страшно было даже смотреть в ту сторону, не говоря уж о том, чтобы находиться там.

Дирн наблюдал эту картину со странным чувством: его злило и ранило то, что он видел, и вместе с тем он испытывал что-то вроде благоговения, настолько ошеломительным и фантастическим было это зрелище. В особенности эти странные сполохи… будто сплетения золотых и синих молний…

Его соседи все еще были рядом, на холме: они то и дело что-то кричали, в ужасе смотрели в ту же сторону, а иногда и потрясенно вскрикивали при особенно грандиозных вспышках. Дирн почти не замечал их, его больше занимали собственные мысли и чувства, но когда один из мальчишек вытащил откуда-то подзорную трубу и начал комментировать свои открытия, ему волей-неволей пришлось обратить на него внимание. Потому что говорил паренек действительно странное.

- Весь город цел! – очевидно, обладатель подзорной трубы сам не мог в это поверить. – Черт возьми, он цел! Даже Зеленый Лось на месте, а ведь он всего в трехстах метрах от Пика!