- Ты спятил! Быть того не может!

- Ты уверен?!

- Тебе врать-то не стыдно?!

- Да не вру я! Это правда!

А затем еще более интересное:

- Черт… твою мать… что это такое?!

- Что?

- Что ты увидел?

- Это же… это… Черт, да… Это Благословенные!

- Чего?!

- Благословенные держат Вулкан! Они его глушат!

- Дай посмотреть!

Подзорная труба моментально оказалась в руках у другого парнишки, который после нескольких минут гробовой тишины изумленно выдохнул:

- И правда…

- Ты уверен?! – завопили остальные. – Что они делают?! Как они выглядят?

- Магия… они, похоже, адски сильные…

- Кто это может быть?

- Их двое. У одного черные волосы и золотые глаза. А еще тонкие черные линии на лице. А второй блондин, волосы длиннющие, а глаза как бирюза…

Дирн, напряженно прислушивавшийся к разговору с самого начала появления подзорной трубы, в мгновение ока материализовался рядом с пареньком, без единого слова вырвал у него драгоценный предмет и, не обращая внимания на возмущенный ропот, принялся оглядывать точку апокалипсиса. В первые секунды он видел только осыпающуюся тьму, разноцветные вспышки и чугунное небо, а затем внезапно наткнулся… наткнулся на… них.

Его сердце дрогнуло и забилось так сильно, что он едва не потерял равновесие. Он не верил своим глазам. Это были они… Вдвоем…

Вдвоем!

Бок о бок, словно старые, уверенные друг в друге товарищи…

Дирн не анализировал, не обдумывал, не пытался понять, проследить причинно-следственную связь. Он просто всучил подзорную трубу владельцу и побежал. Побежал искать Сполоха, побежал туда, где хотел быть всем своим сердцем, всей своей сущностью, плотью и разумом. Всегда хотел, а теперь, кажется, получил возможность осуществить свою мечту без всяких страданий.

Он не анализировал. Он знал душой, что сегодня, наконец, мог позволить себе сделать то, что еще пять минут назад считал чем-то абсолютно невозможным.

*

Залатав по мере сил истерзанные породы, Ноам и Аваддон остановились на краю бездонной пропасти, спокойно созерцая плоды своих трудов. Оба были страшно измучены, но еще держались на ногах и чувствовали естественное после успешно выполненной миссии, заслуженное удовлетворение.

- А знаешь, - сказал Ноам с легким смешком, - мы ведь едва справились.

- Я знаю другое, - сказал Аваддон серьезно. – Приди мы сюда поодиночке, у нас не было бы ни шанса.

- А Дирн прагматичен.

После такой реплики даже Аваддон не удержался от сдержанного смешка. Правда, он почти сразу вновь стал серьезным, поскольку ощутил нечто, что в первый момент счел внезапным помутнением рассудка.

Хотя им с Ноамом так и не удалось выследить Дирна, они все равно ежечасно были настроены на его духовный поток в надежде, что парень захочет когда-нибудь вновь связаться с ними, и сейчас они четко ощущали его присутствие… совсем близко от себя.

Разрывающе близко… Так близко, что их не разделяло, по-видимому, даже километра…

Это казалось сном, жестокой шуткой и все-таки было правдой.

Обменявшись полубезумными растерянными взглядами, Аваддон и Ноам синхронно повернулись в ту сторону, откуда несся знакомый поток.

*

Ни один камешек в Гнилом Котловане не сменил своего положения, ни одно деревце не согнулось, Дирн вполне в этом убедился, промчавшись через город взъерошенным отчаянным вихрем, от которого так и веяло необузданной дикой радостью. По правде говоря, сейчас он мало думал о сохранности домов и деревьев, все его мысли были сосредоточены только на одной картине. На той картине, где Ноам и Аваддон вместе сражались против бушующего Вулкана.

Вдвоем. Как одно целое. Тут можно было сделать только один вывод. Они смогли… смогли принять друг друга, сделать то, на что невозможно было даже надеяться.

Дирн оставил Сполоха на окраине города и побежал через широкое поле в сторону Серого Пика.

Как раз в это время снова пошел снег: не дикий и ветреный, как это часто здесь бывало, а нежный и неторопливый, празднично добродушный, покрывавший землю красивым пушистым ковром. Он лишь самую малость затруднял видимость и приятно охлаждал разгоряченную кожу.

Дирн вглядывался вперед, не замечая того, что было под ногами, спотыкался, снова вставал и продолжал бежать, как будто остановка могла стоить ему жизни. Мягкое белое марево впереди представлялось абсолютно безжизненным, но вскоре его рассекли две отчетливые темные фигуры, быстро двигавшиеся навстречу… Еще один, самый неистовый рывок – и Дирн забыл обо всем в горячих, все еще казавшихся нереальными объятиях, которых ему так мучительно не хватало все это время.

Он не сразу осознал, что творит, а когда понял, что рыдает, одновременно рассмеялся, утыкаясь лицом в плечо Аваддона и в то же время с силой притягивая к себе за шею Ноама. Ни разу еще они не доводили его до слез и никогда не предполагали, что плакать он в итоге будет от счастья.

- Вы спасли мой город, - ревел он сквозь улыбку, которую невозможно было забыть. – Город моих бедных родителей… Я никогда этого не забуду… Никогда…

Ошеломленный Ноам и убитый внезапной встречей Аваддон только крепче прижимали его к себе, все еще не веря своему счастью.

- Я больше так не смогу, - обливаясь слезами, безнадежно сказал Дирн. – Я не смогу больше без вас! Пожалуйста, не воюйте больше… Я этого не вынесу…

- Все в прошлом, Дирн, - глаза Ноама тоже заблестели. – Мы теперь даже… дружим?

- А как же, - без всякого смущения подтвердил Аваддон. – Уже почти полгода вместе тоскуем. Такой дружбе многим остается только завидовать.

Дирн снова рассмеялся, в этот раз уже почти совсем безболезненно, затем радостно и восхищенно оглядел их обоих:

- А я не верил… что вы сможете принять это.

- Знаешь, - в своей обычной, расслабленно-снисходительной манере сказал Ноам, - мы просто подумали, что если ты смог принять нас обоих, что само по себе невероятно, то наверняка и мы сможем поладить друг с другом ради того, чтобы совсем не потерять тебя.

- И все-таки твой уход был безжалостным, - с застарелой болью припомнил Аваддон. – Мы едва не сошли с ума.

- Но если бы я не сделал этого, разве сейчас мы бы были вместе?

Аваддон наклонился низко-низко к его лицу, легонько боднул носом в щеку:

- Хитрый жестокий мальчишка…

- Поддерживаю, - Ноам с другой стороны прижался носом к его шее. – Воистину, ты гораздо великолепнее меня.

- Ого! Да вы, господа, едва на ногах держитесь! Думаю, пора идти.

- Куда?