Он никогда особо не вдавался в дела Ноама, но недавно узнал, что, оказывается, ответственность на нем лежала действительно чудовищная, и то, что он так успешно и уверенно держал ее, было достойно восхищения.

Стоило видеть лица чиновников Белого Колизея, когда Аваддон впервые согласился таким вот образом выручить Ноама. Что и говорить, картина была бесценной. С тех пор они частенько практиковали этот маневр, причем Ноам, как и говорил, никогда не оставался в долгу; всегда находилась какая-нибудь полезная услуга, которую он мог оказать Аваддону.

Сейчас, спустя три года официального союза (магический брак они заключили почти сразу после триумфальной победы в Гнилом Котловане), все былые дрязги и ссоры казались несерьезным детским вздором. Их было трое, но, черт возьми, о такой гармонии как в жизни, так и в постели многим парочкам оставалось только мечтать. Ноам и Ава никогда не забывали, кому были обязаны этим незаслуженным счастьем. Во всем мире никому, кроме Дирна, не удалось бы объединить их. А то, что он все-таки смог это сделать, было, как оказалось, настоящим подарком судьбы для обоих.

Ноам уже почти заснул, но вдруг, встрепенувшись, приподнялся на локте и азартно шепнул Аваддону:

- Слушай, а давай проверим, кто из нас любит его сильнее?

- Спи уже, - отмахнулся Аваддон, взмахом руки гася все светильники в комнате. – Дитя.

- Кто бы говорил, - Ноам со смехом откинулся обратно, признавая всю бессмысленность своей идеи.

А Дирн между тем сладко спал, даже не подозревая о развернувшихся вокруг него бессовестных делишках. А знал бы… ух и не поздоровилось бы двум Благословенным. Но не зря же они так старались всю первую половину ночи. Ублажили, как говорится, до полусмерти. Впрочем, поскольку все счастливы, будем считать этот секрет невинной маленькой слабостью, которую даже Дирн в итоге простил бы, если бы все-таки проснулся. Собственно, что бы еще ему осталось?..