- И что вы здесь забыли? – спросил Дирн бесцеремонно, не находя объяснения этому исключительному событию. – Разве ваше место не где-то там? – он небрежно махнул рукой в сторону центральных рядов.

- Бывают ситуации, когда перемены неизбежны, - Ноам ни на секунду не отрывал взгляда от его лица. – Скажем так: мне захотелось немного разнообразить свою реальность.

- Понятно, - не слишком в это поверив, Дирн кивнул и, посчитав, что разговор больше не требует продолжения, снова сосредоточил внимание на сцене. Вот только разговор еще не был закончен, и он четко это понял, когда неторопливый голос Ноама раздался в неприятной близости от его левого уха:

- Так что насчет Светильников? Что вы о них думаете?

- Думаю, что они очень практичны, - напряженно ответил Дирн, - и незаменимы в производстве тонких изделий.

- С этим не поспоришь, - пробормотал Ноам, лаская взглядом кончик его уха, выглянувший из-под волос. – Они практичны, полезны, удобны и… совсем не эксклюзивны, вы не находите? Они могут чрезвычайно порадовать ваших подчиненных, но какой от них прок конкретно вам?

- Каждый уважающий себя хозяин должен заботиться о достойных условиях для своих работников, - насколько мог сдержанно ответил Дирн. – Во-первых, это выгодно ему самому: хорошие условия способствуют лучшей производительности, а во-вторых, это просто естественная позиция зрелого человека.

- Как это похоже на вас, - усмехнулся Ноам, зная, что после следующих слов Дирн точно взорвется, - заботиться о тех, кто никогда этого не оценит.

Дирн наконец-то обернулся, и их лица оказались настолько близко, что они без труда могли разглядеть каждый блик в глазах друг друга, чем и не замедлил заняться Ноам. Если бы Дирн не был так раздражен, он бы счел такую близость недопустимой и, наверно, попытался бы отстраниться, но сейчас ему не было до этого никакого дела. Он посмотрел Ноаму прямо в глаза и мрачно спросил:

- Что вам от меня нужно? Говорите, зачем пришли. И не нужно мне рассказывать про перемены. Я знаю, что вы здесь из-за меня.

Такая прямолинейность привела Ноама в восторг, и он с трудом сохранил лицо серьезным.

- Неужели вы пришли из-за того, что я отказался подписать вашу Золотую Книгу? – Дирн продолжил наступление. – Это глупо. Ни за что не поверю, что вам больше нечем заняться.

- Признаюсь, это меня очень расстроило, - выдал чистейшую правду Ноам, с интересом ожидая реакции. – Мне очень грустно от того, что вы отвергли такой полезный и важный проект.

Только сейчас Дирн осознал, что что-то идет не так, и как только понял это, обнаружил и чересчур интимную позу, в которой они находились. Ноам был так близко, что его длинные белоснежные волосы касались плеча Дирна, и из-за того, что последний ряд слегка превосходил по уровню все остальные, он еще и подавляюще возвышался над ним, вызывая неконтролируемую злость и раздражение.

Внешность Ноама, как и все в нем, была безупречна, но Дирн видел в его красоте лишь типичный пример бездушного аристократического пафоса, лишенного всякой отзывчивости и естественных человеческих чувств. Исключением были разве что глаза Ноама – внимательные, необычного серебристо-синего оттенка; в них всегда чувствовалась какая-то тщательно скрываемая глубина, которой Дирн никогда особо не интересовался, потому что не испытывал в этом нужды.

Впрочем, конкретно сейчас эти глаза тоже вызывали в нем лишь досаду, потому что светились странной насмешкой и чем-то еще, чем-то, что Дирн никак не мог понять и все больше нервничал из-за этого. Происходило явно что-то подозрительное, он был уверен в этом хотя бы потому, что никто вокруг не обращал на них ни малейшего внимания, а ведь сцена была весьма незаурядной. Ему до смерти хотелось отвернуться, но сейчас это бы выглядело поражением, поэтому он продолжал неотрывно смотреть на Ноама, не желая уступить ему даже в такой мелочи.

- Вы смеетесь надо мной?

- Я говорю правду, - сухо сказал Ноам, даже не думая отодвигаться. – Ваше пренебрежительное отношение глубоко огорчило меня.

- И вы правда пришли из-за этого?

Ноам слегка качнул головой, и прядь его волос мягко прошлась по щеке Дирна. Дирн сам не знал, почему, но это до крайности смутило его, он покраснел и, почувствовав это, с еще большей неприязнью уставился на Ноама. Ноам же в этот момент мог похвастаться только одной мыслью в голове:

«Восхитительно».

Он бы с удовольствием сказал это вслух, чтобы смутить Дирна еще сильнее, но все-таки счел за благо сдержаться и ответить на его вопрос:

- Нет, хоть вы и задели меня, я здесь по другой причине.

- Я уже весь издергался в ожидании этой причины, - Дирн больше не видел смысла скрывать свое раздражение. – Что же, в конце концов, привело вас ко мне? Да еще и вынудило занять унизительный для вас последний ряд?

«Да он просто чудо, - подумал Ноам с удивлением и огромным восхищением. - Знает, что я один из сильнейших Благословенных во всем Тамире и ничуточки не боится».

- Я пришел передать вам кое-что, - он протянул ему маленький пригласительный свиток из дорогущей золоченой бумаги, который Дирн принял только потому, что, во-первых, это дало ему возможность отвернуться от Ноама, а во-вторых, ему уже не терпелось избавиться, наконец, от этой сомнительной компании. – В пятницу вечером в Сапфировом Бору состоится званый вечер. Я очень надеюсь на ваше присутствие.

- Серьезно? – Дирн не мог поверить. – Такие усилия ради такого пустяка? Разве вы не могли просто отправить его в Серебряную Долину?

- Конечно же, мог. Но я ведь знаю, что подобные мероприятия вас не слишком привлекают. Поэтому я решил ясно дать вам понять, насколько для меня важно ваше присутствие.

Теперь Дирн жалел о том, что отвернулся. Ноам, воспользовавшись удобной возможностью, придвинулся к нему еще ближе, и теперь его дыхание теплой волной опаляло его ухо, сея по всему телу нездоровое волнение. Но Дирн упорно не поворачивался обратно, потому что не хотел снова столкнуться с насмешливым взглядом, и не высказывал недовольства по поводу такого нахального поведения, потому что это бы выдало его чересчур острую реакцию на это самое поведение. Он злился без слов, чувствуя себя озадаченным и беспомощным, но все еще не сдавал позиций.

Пожалуй, больше всего его бесил тон Ноама, каким тот мурлыкал ему в ухо: словно тигр, завлекающий тигрицу. Если бы Дирн не был совершенно уверен в том, что это невозможно, он бы подумал, что Благословенный пытается соблазнить его, но ведь это было просто немыслимо! В конечном итоге, все это походило на какое-то изощренное издевательство, и чем сильнее Дирн верил в это, тем больше ярился.

- И почему же мое присутствие для вас так важно? – процедил он сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не боднуть Ноама затылком по носу.

- Вы узнаете об этом на вечере, - мягко ответил Ноам, незаметно касаясь губами его волос. – Я буду ждать.

- А если я не смогу прийти? – осведомился Дирн, но ответа уже не услышал. Атмосфера вокруг в одну секунду изменилась: тепло возле уха исчезло, и голос оратора на сцене стал гораздо громче и яснее, словно до этого момента что-то заглушало его, не позволяя вмешиваться в беседу Дремлющего и Благословенного…