Его всегда поражала интуиция женщин. Они умели читать мысли и угадывать настроение. Какой-то внутренний радар в них встроен, что ли?

– Стеллой движут не только научный интерес и честолюбие, – сказала Хизер. – Она является основателем Исследовательского центра «Primacy Of Primates»…

«Первенство приматов», – перевел про себя Быков.

– Задача центра заключается в спасении горилл от вымирания, – продолжала Хизер. – Стелла надеется, что своим поступком она привлечет внимание к экспедиции и благодаря этому найдет спонсоров и соучредителей. Деньги, Дима. Понимаешь?

– Понимаю. Без денег ничего не работает.

– Работает. Только вхолостую. А моя подруга одержима идей сохранить популяцию обезьян Африки. Между прочим, я тоже, если ты забыл, Дима. Для этого я и снимаю фильм.

– Да, конечно, – смутился он. – Извини.

Хизер пропустила его реплику мимо ушей.

– Американская ассоциация содействия развитию науки недавно провела исследование, – продолжала она, хмурясь. – Согласно ему, в Уганде и соседних странах резко увеличилась популяция равнинных горилл.

– Увеличилась? – переспросил Быков. – Так это же хорошо.

– В Ассоциации тоже поначалу обрадовались, – мрачно произнесла американка. – Пока не выяснилось, что на равнину спустились горные гориллы.

– Между ними есть разница?

– Огромная. Горный вид очень редкий, особенно его восточная разновидность, та, что обитает в Уганде. Мало того, что за последние три года поголовье горных горилл уменьшилось на двадцать процентов, так их еще со своей территории прогнали.

– Кто? – спросил Быков, заранее зная, что речь пойдет о людях.

Так и вышло.

– Мы, – сказала Хизер. – Люди. Те, с которыми гориллы делят девяносто девять процентов своего ДНК. Можно сказать, братья по разуму. Хотя разумными нас не назовешь. Уничтожаем природу, как будто завтра возникнет другая. Такова плата за научно-технический прогресс. Знаешь, что такое колумбит-танталит? В просторечии колтан?

– К стыду своему должен признаться, что нет, – сказал Быков.

Признание развеселило Кирунду, который все это время вел машину молча, слушая разговор приезжих.

– А я знаю! – похвастался он, осклабившись. – Без колтана не сделаешь ни ноутбука, ни смартфона, ни даже простенькой игровой приставки.

– Совершенно верно, – подтвердила Хизер. – Одно из необходимых условий технологической революции двадцать первого века. Восемьдесят процентов разведанных месторождений колтана находится в Центральной Африке, а именно в Конго, Руанде и Уганде. Причем, как назло, именно на территории заповедников, где живут горные и восточные равнинные гориллы. Вот браконьеры их и уничтожают. И для еды, и чтобы не мешали, и просто для развлечения. Как правило, это самые настоящие бандиты, рыскающие в джунглях и сражающиеся между собой за месторождения колтана и золота.

– Вот так новость! – воскликнул Быков. – Почему же ты мне сразу не сказала, Хизер? Нужно было оружием обзавестись!

– Поисковики с гор не спускаются, – вставил Кирунда. – Разве что для покупки еды и патронов.

– Кто знает, что им может в голову взбрести, – пробормотал Быков.

– Совершенно верно, – кивнула Хизер, усмехаясь. – Поэтому оружие у нас припасено. И теперь есть кому стрелять из него.

– Ты меня имеешь в виду?

– Ну конечно. Наконец-то догадался!

Хизер расхохоталась, и было непонятно, подначивает она Быкова или радуется тому, что перехитрила его. Ему оставалось лишь пожать плечами. Обычная реакция тех, кто не знает, что сказать и как вести себя дальше.

Разумеется, перед вылетом Быков тщательнейшим образом проштудировал сведения, касающиеся Национального парка королевы Елизаветы. Благодаря своей феноменальной памяти он смог бы пересказать усвоенную информацию без запинки. Ему была известна площадь заповедника, охватывающая разнообразные зоны, от саванн и плоскогорий до заболоченных территорий и тропических джунглей. Наиболее благоприятной средой обитания для всевозможных животных считалась зона близ озера Джордж и реки Казинга, которая на самом деле являлась каналом. В этом районе проживало около ста видов млекопитающих – больше, чем в любом другом парке Уганды: антилопы, слоны, буйволы, гиппопотамы, носороги и всякая мелочь вроде мангустов и мартышек. Охотились на них львы, леопарды, гиены и шакалы, а двуногие хищники с крупнокалиберными ружьями в заповедник не допускались. Во всяком случае, так гласили правила, которые в Африке зачастую носят не запретительный, а рекомендательный характер.

Рассказ Хизер про поисковиков колтана насторожил Быкова. Наличие оружия в лагере не слишком успокаивало, а, быть может, наоборот тревожило. Кто-кто, а Быков не раз был вынужден браться за оружие и прекрасно знал, как трудно целиться и стрелять в людей, даже проявляющих враждебные намерения. Это сопряжено не только с угрызениями совести и понятиями морали. Убивая самого кровожадного врага, ты, хочется тебе или нет, преступаешь закон и оказываешься на той ненадежной и скользкой почве, где каждый твой шаг может быть рассмотрен с точки зрения уголовного кодекса. До сих пор Быкову везло и он ни разу не представал перед судом, чтобы доказывать, что всего лишь защищал себя и жизнь близких. Но чем черт не шутит, однажды такое могло случиться. Почему не здесь, в Африке?

Было бы нечестным по отношению к Быкову утверждать, что он не задумывался о том, чтобы по прибытии в лагерь провести там день или два, а потом вежливо попрощаться с участниками экспедиции и отбыть в свои края. Он ведь решил не ввязываться больше в опасные авантюры, не так ли? Было время, когда Быков, особенно в начале карьеры, был в восторге от возможности переноситься из одной точки планеты в другую и собственными глазами наблюдать и лично переживать все то, что обычные люди видят только в кино. Но постепенно восторг прошел, уступив место далеко не всегда приятному опыту. Лишений и опасностей было куда больше, чем восторгов и открытий. А сколько хороших и верных товарищей потерял Быков на этом пути! Даже подумать страшно!

И что взамен? Где ощутимые, материальные плоды этой деятельности? Ну да, сотни фотографий Дмитрия Быкова украсили журналы и интернет-страницы. О нем писали, его показывали в репортажах новостей. А еще ему платили весьма солидные гонорары, которые человек предусмотрительный и обстоятельный превратил бы в фундамент своего благосостояния. Но Быков не отличался предусмотрительностью и благоразумием. Деньги разошлись, как вода. В какой-то момент он приобрел себе великолепную четырехкомнатную квартиру, а потом продал и ее, и дорогую машину, чтобы собрать необходимые средства для очередного путешествия, которое в итоге, увы, не окупилось. Так повторялось несколько раз, и наконец Быков понял, что если он не пересмотрит свое отношение к деньгам, то так и будет мотаться по свету и жить где придется, пока возраст и здоровье не скажут: все, отбегался, хватит. И как быть тогда? Куда деваться? Где провести старость? И, главное, с кем? Ведь при всех своих многочисленных связях и знакомствах Быков оставался совершенно одинок. Ни семьи, ни близких.

Вот какие мысли роились в его голове, когда Кирунда объявил, что они добрались до места. Было около шести часов вечера, и небо начало приобретать тот волшебный вид, каким можно полюбоваться вдали от цивилизации. До настоящего заката было еще далеко, но облака на западе, окрасившиеся в золотистый цвет, уже протянулись через небосклон подобно солнечной дорожке в море. Дорогу преграждал шлагбаум, выкрашенный в белый и красный цвета. Рядом стояли двое черных парней в одинаковой форме хаки и с автоматами Калашникова в руках. Один носил зеркальные очки, второй грыз зубочистку, что свидетельствовало о том, что оба знакомы с шедеврами голливудского кино и хорошо знают, как должны выглядеть крутые мужчины.

Кирунда отправился к ним и долго что-то объяснял, но охранники синхронно качали головами и указывали на деревянную табличку с правилами въезда в заповедник. Стоило туда сходить Хизер и сунуть деньги на черную лапу, как ситуация переменилась. Охранники сделались предупредительными и улыбчивыми. Бегло проверив документы и багаж, они подняли шлагбаум, открывая путь под густой покров деревьев.