Беккет внимательно посмотрел на неё, затем невесело усмехнулся.

— Боже мой, — сказал он, не веря своим ушам,

— Ты такая же расчётливая и манипулирующая как и я. Кто знал, что под твоей детской и наивной внешностью скрывается деловая женщина в процессе становления?

Она улыбнулась.

— Очевидно, ты, — сказала Виктория.

— Ты бы никогда так безжалостно не погнался за мной, если бы не знал, что я смогу тебе что-то предложить.

— Помимо продолжающегося развлечения ломать твою непокорную душу? — серьёзно сказал Беккет.

— Я полагаю, что ты, возможно, права насчёт этого. По поводу твоей идеи рассказать аристократии о том, что с тобой сделали… Я подумаю об этом.

Девушка медленно кивнула, затем подняла глаза.

— Ты… всё в порядке с этим, не так ли? — она указала на своё лицо одной рукой и её искусно сделанное обручальное кольцо ярко сверкнуло на солнце.

Он кивнул.

— Это не будет проблемой… особенно, если другие варианты, которые у меня есть, это болтуньи и праздные сплетницы, такие как мисс Харрис и её компания. — тут он слегка поморщился, как будто одна мысль о них причиняла ему боль.

Виктория приподняла бровь.

— Говоря о Шарлотте и её компании, — сказала она, и в её голосе послышался намёк на ревность,

— Что именно они здесь делали?

— Понятия не имею, — раздражённо сказал Беккет.

— Они сочли нужным прервать меня в разгар моей работы в довольно жалкой попытке соблазнения. Удивительно, насколько более желанной была ты, несмотря на то, что постоянно грубила, отвергала и оскорбляла меня.

— Я думаю, я тоже получила свою справедливую долю оскорблений, — ответила леди с раздражением.

— Ты так думаешь? — немного возмущённо сказал Беккет.

— Я так не думаю, миледи. Я перенёс гораздо больше оскорблений, чем ты, даже когда вёл себя как джентльмен.

— Ой? И когда это было? — презрительно спросила Виктория.

— Я не могу припомнить ни одного случая, когда бы ты вообще вёл себя как джентльмен.

— В первый вечер, когда я встретил тебя, или, если хочешь считать нашу первую встречу тем ужином, когда тебе было одиннадцать, в первый вечер, когда я снова познакомился с тобой.

— Хорошо, — уступила Виктория.

— В первый вечер, и никогда после.

Последовала ещё одна пауза.

— Я слышала, что Роза помолвлена, — сказала она, с любопытством поднимая на него глаза.

Беккет вздохнул.

— Да, ну, не она единственная, — мрачно сказал он.

Виктория нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду? — спросила девушка.

Беккет взглянул на дверь, затем, казалось, собирался ответить, но в комнату вошёл Мёрсер.

— Уже поздно, сэр, — сказал он, слегка наклонив голову.

— Я подумал, что, возможно, вы захотите вернуться домой, из-за возвращения вашей жены и всего прочего.

— Конечно, — кивнул Беккет.

— Мы выйдем через минуту.

Мёрсер бесшумно выскользнул, и Виктория снова повернулась к Беккету.

— Катлер, что случилось? — обеспокоенно спросила она.

Он обнял её за талию.

— Я расскажу тебе позже, — тихо сказал лорд.

— Давай поедем домой и обсудим это там. Очевидно, нам в любом случае есть о чём поговорить.

Виктория слегка кивнула, затем подняла капюшон плаща и спрятала лицо от всего мира.

***

Ужин в тот вечер в доме Беккетов был довольно сложным мероприятием. Каждый слуга пытался войти в комнату хотя бы один раз за ночь, чтобы мельком увидеть повреждённое лицо Виктории, так что казалось, что один и тот же человек никогда не обслуживал их дважды. Кроме того, Беккет хотел, чтобы ужин был особенным, так как это была первая трапеза Виктории после возвращения домой, поэтому всё, что первоначально приготовили слуги, было выброшено и переделано.

За ужином, всякий раз, когда из комнаты выходили вся прислуга, Виктория описывала смерть Орсона во всех кровавых подробностях и передавала всю информацию, которую он ей дал, особенно в отношении местонахождения Тайриса Бёртона и его команды.

— Оглядываясь назад, — сказала она, когда убедилась, что все слуги снова покинули комнату,

— Было бы разумно выяснить, за каким сокровищем они охотятся и кто информатор, с которым у них встреча, но, честно говоря, в тот момент я действительно не думала рационально.

— Я впечатлён, что вы медлили так долго, чтобы задать ему какие-либо вопросы, — вмешался Мёрсер.

— На вашем месте я бы пристрелил его на месте.

— Как бы то ни было, — сказал Беккет, — мы всё же получили от него некоторую ценную информацию, и можем использовать её в наших интересах. Тайрис Бёртон — капитан какого корабля, Тори?

— «Искупление», — подсказала Виктория.

Беккет фыркнул.

— Какое совершенно неподходящее имя, — презрительно сказал он.

— У тебя есть какие-нибудь идеи на счёт сокровища за которым они охотятся?

— Ни единой, — сказала Виктория извиняющимся тоном.

— Честно говоря, я не уверена, что Орсон знал сам. Тайрис, похоже, не особенно любил его

— Я полагаю, так и есть, — весело сказал лорд Беккет.

— По-видимому, он спит с женой Орсона уже добрых три года.

Ирония ситуации заставила Викторию невесело рассмеяться.

— Ну, я думаю, что преступление Орсона против своей жены не такое уж и зло, не так ли? — сказала она.

— С другой стороны, против меня…

— Я полагаю, что ты достаточно тщательно наказала его за то, что он сделал, — сказал Беккет, спокойно делая глоток вина.

— Хотя мне, возможно, хотелось бы увидеть, как его хотя бы немного помучают ради тебя.

— Я ценю твои чувства, — сказала Виктория, поднимая свой бокал за мужа,

— И не могу сказать, что сама была бы против. Но теперь он мёртв, так что больше не доставит нам хлопот.

— Но Джек Воробей… — мрачно сказал Мёрсер.

Виктория поставила свой бокал и нахмурилась.

— Я не могу представить, что Орсон сказал правду, Мёрсер, — сказала она клерку.

— Джек сказал Орсону, что уходит, когда меня только пленили. Он бы не остался только для того, чтобы помучить меня.

— Я думал, вы больше не защищаете пиратов, — сказал Мёрсер, приподнимая бровь.

— Я и не думала их защищать, — огрызнулась Виктория,

— Только Воробья, потому что я считаю его невиновным в причинении мне вреда, но только не в пиратстве.

Беккет поднял руку, чтобы прекратить спор.

— Что всё это значит? — спросил лорд.

Прежде чем Виктория смогла заставить его замолчать, Мёрсер сказал:

— По словам Орсона, именно Джек Воробей нанёс удары ножом по лицу вашей очаровательной жены.

— Катлер, — поспешно сказала Виктория, увидев, как в его глазах вспыхнула ярость,

— Орсон сказал бы всё, что угодно, чтобы заставить меня простить его. Я не верю ни единому его слову. Кроме того, в ту ночь, когда ты спас меня, нож был у Орсона, а не у Джека.

— Джек ушёл в ту ночь, по словам Орсона, — отметил Мёрсер.

— И вы серьёзно думаете, что они поменялись? — недоверчиво спросила Виктория.

— Ради бога, джентльмены, будьте благоразумны!

— Джек Воробей, — резко сказал Беккет,

— Предатель, вор и лжец. Я знаю это по собственному опыту. Я верю, что он вполне способен был мучить тебя, просто ради удовольствия, зная, что он причинит мне боль этим действием.

— Я не думаю, что он зашёл бы так далеко из мести, — уверенно сказала Виктория.

— И в любом случае, как я уже говорила, Джек ушёл в первую ночь моего пленения, а не в ночь моего спасения.

Она с любопытством взглянула на мужа.

— Знаешь, Катлер, ты никогда не говорил мне о своей связи с ним, — сказала девушка.

Глаза Беккета сузились.

— Несколько лет назад он был одним из моих самых многообещающих купцов, — мрачно сказал он,

— Пока не счёл нужным бросить свой груз и сбежать. Он украл самое быстрое судно в океане «Распутную девку», и превратил его в пиратский корабль. Я приказал поджечь его посудину в океане, а Джека заклеймить как пирата.

— Буквально, — добавил Мёрсер с заметным ликованием.