— Была бы на её месте любая другая женщина, ваша жена или нет, вы бы оставили её на растерзание пиратам. Представьте, если бы вы женились на мисс Харрис.

— Нет, — с отвращением сказал Беккет.

— У меня было достаточно кошмаров этой ночью; последнее, что мне нужно — представить эту девку в образе моей леди Беккет.

Эдмонд подавил смех.

— Хорошо, — усмехнулся Мёрсер.

— Но тем не менее. Вы бы оставили её пиратам, недолго думая. То же самое верно и для любой другой женщины. Что делает Викторию более ценной?

— Насколько вы знаете, она может носить моего наследника, — холодно заметил Беккет.

— Вы, конечно, укладывали её в постель достаточно раз, — пренебрежительно сказал Мёрсер, и этот комментарий заставил Эдмонда скривиться от отвращения,

— Но даже в этом случае вы не можете быть уверены, что это так. Пираты наверняка избили её настолько, что ребёнок, которого она может вынашивать, к этому моменту уже должен быть мёртв.

— Вам пришлось озвучить мои худшие опасения, — простонал Беккет.

— Вы думаете, они избили её и убили вашего ребёнка?

— Я более чем уверен, что они пытают её в той или иной форме, даже если нет ребёнка, которого можно было бы убить.

Эдмонду хотелось вмешаться в разговор и закричать: «Но этот Орсон был её любовником! Как он мог так быстро отвернуться от неё?»

— Что ж, Орсон, очевидно, никогда не питал к ней чувств, — сказал Мёрсер, как будто услышал невысказанный вопрос Эдмонда.

— Ведь он уже был ​​женат до того, как встретил её…

«Что?!» — подумал Эдмонд, его охватило негодование по поводу этого факта. «Как он мог предать мою Тори?»

— Он мог бы причинить ей вред, — продолжил Мёрсер, пожимая плечами.

— Но я не уверен что это смог бы сделать Воробей.

— Я уверен, — категорично сказал Беккет.

— Воробей — предатель и лжец, как и любой другой пират. И он меня презирает.

— Не без оснований, — пробормотал Мёрсер, но Беккет, похоже, не слышал его.

— Он ненавидел меня с самого начала, — сказал он холодным голосом.

— Он будет искать способы причинить мне вред, запомните мои слова. Если что-то принадлежит мне, то он обязательно уничтожит это, независимо от последствий.

Эдмонду не понравилось, как Виктория в этом предложении превратилась в «это».

— Леди — это не корабль… и даже не груз, — заметил Мёрсер.

— Ведь он делал всё, о чём вы его просили, пока вы не отправили его с миссией по доставке рабов в Карибское море. Он бы не освободил их, если бы у него не было моральной дилеммы с продажей людей.

— Это не люди, это собственность, — раздражённо сказал Беккет.

— Некоторые «люди» не согласятся с вами в этом вопросе.

— Те же самые «люди» обращаются со своими жёнами как с собственностью, — сердито сказал Беккет.

— Как после этого они могут говорить, что африканцы — это люди, а не собственность?

— В недавнем прошлом я не замечал, чтобы вы относились к Виктории как к собственности, — тихо сказал Мёрсер.

— Я сказал за несколько минут до этого, что Воробей попытается уничтожить всё, что принадлежит мне, в том числе Викторию.

— Конечно. Но если бы она была всего лишь чем-то, чем вы владеете, вы бы не так беспокоились о её судьбе.

— Не правда! — рявкнул Беккет.

— Она всего лишь ценный актив!

— Есть буквально тысячи других, даже более ценных активов отчаянно желают быть приобретёнными таким человеком, как вы, — спокойно сказал Мёрсер.

— Если бы у вас не было личной привязанности к жене, вы бы не волновались так о её благополучии.

Беккету явно нечего было на это сказать, так как несколько минут в комнате царила полная тишина. Наконец, когда Эдмонд собирался ускользнуть, Беккет снова заговорил:

— Как вы думаете… возможно, она освободила Орсона, сбежала с ним и инсценировала это похищение, чтобы украсть у меня меч и сбежать вместе с пиратами? — с трепетом спросил он.

— Как вы думаете, она достаточно двулична, чтобы сделать это?

Мёрсер фыркнул и быстро добавил: — Подождите, не отвечайте на это.

Беккет не засмеялся.

— Она с самого начала хотела только быть с этим чёртовым пиратом, — печально сказал он.

— Что, если она увидела свою возможность и ускользнула… как я и опасался?

— Она бы этого не сделала, — серьёзно сказал Мёрсер.

— Но она не хочет меня. Она ясно дала понять это с самого начала.

— Она казалась достаточно грустной, когда вы уезжали.

— Тогда она чертовски хорошая актриса! — прорычал Беккет.

— Думаю, она с самого начала замышляла это. Она знала, что я ослаблю слежку за ней; она знала, что я начну ей доверять и знала, что может уничтожить меня!

— Катлер, — выдавил Мёрсер с силой, из-за нехарактерного использования имени Беккета,

— Виктория — не Пертина!

Гнев в его голосе заставил Беккета замолчать, а Эдмонд отступил на шаг от двери.

«Кто такая Пертина?», — подумал он, безмерно озадаченный, но по тону Мёрсера можно было предположить, что он не хотел бы этого знать.

В конце концов Беккет тихо ответил:

— Я знаю. Просто… вы ведь знаете, как она относилась к Орсону, и как ко мне. Что, если она… может быть, она хотела…

— Я знаю, — спокойно сказал Мёрсер.

— Но я не думаю, что вам нужно беспокоиться, — через мгновение он добавил:

— Я могу пойти в «Слепой нищий» и посмотреть, где её держат.

— Они узнают вас, как только увидят.

— Вот почему искать её буду не я, а один из моих шпионов.

Беккет безрадостно усмехнулся.

— Я должен был догадаться, — сказал он,

— Пожалуйста, сделайте это. Я… — он замолчал, и Мёрсер заполнил внезапную тишину:

— Если они причинили ей боль, я убью их, — мрачно пообещал он.

— Сделайте это, если будете уверены, что они навредили ей, — приказал Беккет.

— Да сэр.

Эдмонд отскочил от двери и быстро двинулся по коридору. Когда он отошёл достаточно далеко, юноша повернулся и начал медленно идти обратно в направлении комнаты Беккета, потягиваясь, как будто только что проснулся. Когда Мёрсер открыл дверь спальни Виктории и вышел, он сразу же заметил Эдмонда. Однако клерк, похоже, не подозревал, что Торн подслушивал.

— Я собираюсь посмотреть, куда они увезли леди Беккет, — сообщил он Эдмонду, уважительно склонив голову.

Эдмонд сделал вид, что удивлён.

— Я должен отправиться с вами, — вызвался он, но Мёрсер покачал головой.

— Вы будете в большой опасности, мистер Торн, — твёрдо сказал он.

— У меня есть контакты в таверне, где её держат. Они смогут найти её незамеченными и принести мне информацию о её самочувствии, чтобы пираты ничего не заподозрили.

— А, — понимающе кивнул Эдмонд,

— Я должен был догадаться. Что ж… будьте осторожны. И, мистер Мёрсер?

Мёрсер приподнял бровь.

— Если Орсон причинил ей боль… позвольте мне убить его, — процедил юноша.

Клерк угрожающе усмехнулся.

— Если сможете добраться до него раньше, чем это сделает Беккет, — сказал он.

— Тогда это удовольствие ваше… — наёмник повернулся и направился к двери, затем остановился и оглянулся через плечо, добавив: —…Но не рассчитывайте на это.

***

Виктория медленно открыла глаза, её веки затрепетали, когда она пыталась прийти в сознание. Это действительно была борьба; казалось, что её разум был глубоко погружён во все слои её подсознания, и вообще не хотел возвращаться.

Девушка начала понимать, почему, когда, она, наконец, полностью проснулась, почувствовала невероятную боль от удара по голове. Боль пришла внезапно и пульсировала так сильно, что девушка вскрикнула. Она попыталась протянуть руку и схватиться за голову, но обнаружила, что это невозможно, так как её руки были туго связаны на запястьях грубым шнуром. Это заставило её вскрикнуть ещё громче, паника начала подниматься массивным пузырём от груди и до горла, девушка начала задыхаться от ужаса.

— Катлер! — в отчаянии крикнула Виктория, моля Бога, чтобы она всё ещё была в их доме, а он был рядом. Девушка сразу поняла, что, во-первых, это не их дом, а во-вторых, Беккета даже не было в Лондоне. Это осознание только заставило её запаниковать ещё больше и, следовательно, заставило её кричать ещё громче, — КАТЛЕР!