— Вы чудовище, — прошипела она наконец, — Беккет спас и воспитал вас, а когда закончил, то превратил в чудовище!

Она больше не могла этого выносить. Виктория выскочила из комнаты, побежала вверх по лестнице так быстро, как только могла, несколько раз споткнувшись о подол юбки и один раз порезав руку об острый металлический крючок в стене, предназначенный для того, чтобы держать картину или что-то в этом роде. Не обращая внимания, девушка бежала, пока не оказалась за запертой дверью спальни. Она услышала шаги, поднимающиеся по лестнице, и с криком отпрянула от двери, пятясь, пока не наткнулась на кровать и не упала на неё. Виктория свернулась на ней калачиком и начала всхлипывать.

Она с самого начала знала, что Беккет безжалостен, но каким-то образом эта история доказала ей это на деле. Один неверный шаг, и он убьёт её, не задумываясь. Почему он до сих пор этого не сделал, она не знала — ведь она уже предала его, не так ли? Что удерживало его от того, чтобы Мёрсер перерезал ей горло? Конечно же, не любовь. Если Беккет действительно любил Пертину, то Виктория не хотела, чтобы он любил её саму. Такая любовь означала порабощение или смерть, и неё не было другого варианта.

Внезапно из-за двери в кабинет Беккета донёсся громкий стук. Виктория застыла на кровати, широко распахнув глаза и чувствуя, как сердце подскачило к её горлу. Она вдруг вспомнила слова Мёрсера: «Другие тоже входили в него, хотя им и не посчастливилось вернуться.» Боже милостивый, кого он держит в этом месте?

Виктория медленно поднялась и медленно направилась к двери. Девушка протянула руку к дверной ручке, и отпрянула с криком ужаса, когда стук повторился. Она напрягла спину и, проглотив страх, потянулась к двери и крепко взялась за ручку. Ей нужно было войти, если она хотела узнать, что ещё скрывает от неё муж. Виктория повернула ручку…

И обнаружила, что она заперта.

Тори ещё сильнее затрясла дверь, пытаясь открыть её, но та не поддавалась. Девушка сердито вскрикнула и рухнула на поверхность двери, стуча руками по дереву. В ответ раздался гулкий стук, но на этот раз он не испугал её. Она глубоко вздохнула, успокаиваясь после короткого приступа истерики. Когда Беккет открывал дверь, он что-то прошептал… что это было?

— Откройся, — приказала она. Дверь не поддалась. Девушка слегка нахмурилась,

— Беккет? — спросила она, произнеся это почти как вопрос, — Экскалибур… Волшебная страна… Мёрсер… Виктория?

Дверь не двигалась.

Виктория перебрала в уме все возможные фразы, которые могли иметь какое-то значение для Беккета, но дверь упрямо оставалась закрытой. Наконец, девушка бросилась на кровать и прорычала:

— Это бесполезно; я могла бы просто лежать здесь и кричать: «Сезам, откройся!»

И тут дверь распахнулась.

Виктория подняла голову и резко вдохнула. Дверь оставалась открытой, почти выжидающе, когда девушка встала и медленно подошла к ней. Внутри была кромешная тьма, и Виктория не видела ни зги. Она потянулась за свечой, зажгла её и поднесла к темноте, но это не помогло. Как будто у неё в руке и вовсе не было никакой свечи. Она задула фонарь и, ещё раз глубоко вздохнув, вошла в комнату.…

И обнаружила, что смотрит в клубящийся голубой туман, проносящийся мимо неё так быстро, что её почти засосало во внутрь.

Виктория ухватилась за край дверного косяка и изо всех сил вцепилась в него, когда мимо пронёсся голубой огонёк. Она прищурилась, сообразив, что в туманном свете мимо проплывают какие-то предметы, в том числе и Экскалибур. Виктория смотрела, как предметы проносятся мимо неё, пытаясь понять смысл происходящего. Экскалибур, конечно, был чудным, а феи — ещё более странными и в это невозможно было поверить. Она не хотела заходить дальше в комнату из-за страха быть захваченной кружащимся вихрем голубого облака, но она не знала, что ей делать.

Виктория всё ещё стояла в нерешительности, когда из голубого облака высунулась рука и схватила её за запястье. Девушка закричала от ужаса и попыталась вырваться, но рука крепко вцепилась в неё. Облако, казалось, тянуло её, но она застыла в движении, когда рука ещё крепче сжала её. Виктория отдернула руку назад так быстро, как только могла, и, спотыкаясь, вышла из комнаты, волоча за собой обладателя руки. Дверь захлопнулась и заперлась, и у Тори вдруг резко закружилась голова. Никто не поддержал девушку, но рука всё ещё сжимала её запястье, Виктория упала на пол и пролежала так несколько мгновений, её голова кружилась точно так же, как и голубое облако в той комнате. Наконец у неё хватило сил сесть и посмотреть на того, кого она случайно освободила.

Виктория узнала его сразу, как только увидела. Девушка отскочила от человека, как от змеи, и прошипела:

— Орсон!

Он слабо поднял голову, его кожа была такой же бледной, как белая краска на двери.

— Тори, — прошептал он, улыбаясь, — Тори, любовь моя…

— Не смей так меня называть, — сердито сказала она. Виктория искоса взглянула на дверь, — Что ты там делал? — спросила она.

— Заключён, — пробормотал он, — Лордом Беккетом…

Она вспомнила, как Беккет обещал перевести Орсона куда-нибудь, где она не сможет до него достать.

— Как? — спросила она, — Это не клетка.… это просто…

— Не… не знаю.… как это работает, — простонал Орсон, хватаясь за голову, — Остановите вращение!

— Ты поправишься, — немного резко сказала Виктория, — Почему ты притворялся, что любишь меня, хотя был женат?

— Да… Что? — пробормотал Орсон, даже не поднимая головы.

— Не прикидывайся невинным, — отрезала Виктория, — Я знаю о твоём браке.

— О… — он сделал паузу, пытаясь сесть, но снова рухнул. Было ясно, что чем дольше человек находился в комнате, тем сильнее она действовала, — Я… Гм… извиняюсь.

— И это всё, что ты можешь сказать? — воскликнула Виктория, — Я… Гм… Извиняюсь?! Ты разрушил моё доверие, разбил моё сердце и, более того, открыл путь для Беккета, чтобы он смог жениться на мне!

— Значит, вы женаты?

— Да, благодаря тебе! — крикнула Виктория. Ей хотелось швырнуть чем-нибудь в пирата, жалко лежащего ничком на ковре, — Я попала в эту ужасную ситуацию, потому что ты хотел, чтобы я нашла тебе меч. Я не склонна помогать тебе сейчас, но помощь ему привлекает меня ещё меньше — и тебе чертовски повезло, что это так.

— Пожалуйста, не… говори об этом… сейчас, — пробормотал Орсон, пытаясь сесть, но снова не смог.

Виктория замолчала, зная, что в данный момент не получит от него вразумительных ответов. Как только он сел, она услышала голос Беккета, поднимающегося по лестнице, а за тем — голос Мёрсера. Кровь отхлынула от её лица.

— Чёрт возьми, — тихо выругалась она. — Орсон, ты должен уйти.

— Я едва могу стоять!..

— Сейчас, Орсон, или Беккет убьёт и тебя, и меня!

— Он здесь?

Словно в ответ на его вопрос, дверь гостиной со скрипом отворилась, а затем захлопнулась.

— …хотел, чтобы я наблюдал за судоходной доставкой… — сказал лорд Беккет Мёрсеру.

Орсон с трудом поднялся на ноги и, ухватившись за подоконник, распахнул окно.

— Я вернусь, чтобы поговорить с тобой, — пообещал он, — Если не убью себя, выпрыгнув из окна… прощайте, леди Беккет…

С этими словами он вывалился из окна и начал свободно падать вниз.

Виктория не стала дожидаться результатов его падения; она захлопнула окно, задёрнула занавески на обоих окнах и бросилась на кровать, притворяясь спящей.

— …сказал Томасу, что если он ещё раз вызовет меня по такому пустяковому поводу, я прикажу расстрелять его, — закончил Беккет, открывая дверь спальни. Он остановился в дверях, глядя на распростёртое тело Виктории.

— Она выглядит немного больной, — заметил он, понизив голос, — Вы с ней ссорились?

— Ничего такого, что мы не могли бы решить, сэр, — спокойно ответил Мёрсер. — Некоторые… вопросы, касающиеся Кэтрин, среди прочего.

— А, понятно.

Девушка почувствовала, как кровать прогнулась под весом Беккета, когда он сел рядом. Он убрал с её лица белокурый локон с такой нежностью, что Виктория почти забыла, что он приказал Мёрсеру убить собственную сестру, потому что она ранила его гордость.