— Вы выполняли грязную работу Беккета, не так ли? — спросила она, скользнув под одеяло и пряча компас под подушкой, не самое идеальное место для укрытия, но на данный момент это было лучшее, что она могла сделать.

— Хммм? Нет, — сказал Мёрсер, рассеянно закрывая окно, как будто не было ничего странного в том, что оно открыто. — Нет, я возвращал Кэт домой.

— А, понятно, — сказала Виктория, широко улыбаясь. — И как там Кэт?

Мёрсер, несмотря на его рассеянное состояние, заметил её тон и взглянул на неё. — Мисс Уитлок, — сухо сказал он, — В порядке.

— Вы знаете, чтобы добраться до её дома и обратно, не нужно так много времени, — задумчиво отметила Виктория. — Вы, должно быть, остановливались по пути. Удалось ли ей удержать ваше внимание так долго?

— Иди спать, девка, — прорычал Мёрсер, сердито отвернувшись.

Виктория скрыла улыбку и сказала: — Но, Мёрсер, я не могу спать. Мой разум слишком взволнован. Вы не скажете мне, о чём вы с ней говорили?

— Если вы не можете спать, вы можете поговорить с мужем, — не очень любезно сообщил ей Мёрсер.

— В этом нет необходимости, — поспешно сказала Виктория, и её глаза расширились при мысли о том, что ей придётся снова говорить с Беккетом.

— Я так и думал, — удовлетворённо сказал Мёрсер. — Идите спать.

Виктория раздражённо фыркнула, но легла, уютно свернувшись под покрывалами, и вскоре её убаюкало тепло одеял и мечты о потенциальной победе…

***

Следующие несколько дней прошли в суматохе. Приходил портной, принося с собой разнообразные роскошные ткани. Беккет сообщил мастеру, что никакие расходы на маскарадный костюм Виктории не будут слишком велики; Таким образом, костюмер привёз в особняк все свои самые экзотические и самые дорогие ткани для её выбора. У неё было довольно много времени, чтобы выбрать что-нибудь из невероятного множества предложенных ей тканей, каждая новая была красива по-своему, и каждая предлагала восхитительные возможности для костюмов. Но когда её взгляд упал на длинный рулон ткани, разрисованной картой мира, ей в голову пришла идея. — Этот, — сразу же сказала она, указывая на материю.

Беккет, который с удовольствием наблюдал, приподнял бровь при этом необычном выборе.— Карта мира, моя дорогая? — сказал он. — Я действительно считаю, что мы провели слишком много времени вместе; твои вкусы становятся слишком похожими на мои.

На мгновение Виктория почти передумала; но нет, костюм, который она хотела надеть, идеально вписывался в её планы. — У меня чудесная идея для наряда, — сказала она ему. — В противном случае, можешь быть уверен, я бы выбрала что-нибудь другое.

Последовала долгая пауза, пока Виктория с тоской перебирала несколько других тканей. Беккет заметил её грустный взгляд и улыбнулся. — Пока портной здесь, ты можешь выбрать ткань для нескольких других платьев, — небрежно сказал он.

Портной был почти в экстазе от этой новости. — Вы понимаете, сэр, что цена будет большой? — нерешительно сказал он.

— О, я понимаю это, — спокойно сказал Беккет. — Но такая женщина заслуживает только самого лучшего… вы не согласны?

— О, да, — ласково сказал костюмер. Виктория не поверила ни единому слову; человек его профессии сказал бы что угодно, если бы это заставило его богатых клиентов потратить большую часть своих денег. Если бы Беккет был кем-то другим, Виктория отказалась бы от такого щедрого подарка, но растрата денег лорда Беккета была своего рода извращённой местью за всё, что он сделал, и сделает с ней.

К концу дня портной ушёл с заказами на двенадцать платьев из самых дорогих и самых элегантных его тканей, сказав, чтобы её маскарадное платье будет закончено как можно скорее. Мужчина пообещал, что не будет спать, и после этого обещания несколько гвардейцев Компании последовали за ним, чтобы убедиться, что он сдержит слово. Виктория жалела беднягу; к тому времени, когда работа будет завершена, он будет совершенно измотан.

Позже, той же ночью, Виктория послала Мёрсера за флагом Ост-Индской торговой Компании. Когда он спросил, зачем ей это нужно, она просто загадочно улыбнулась и жестом велела ему уйти. Клерк вернулся и, покачав головой, положил флаг на её стол.

На следующий день Виктория осталась одна, пока Беккет наблюдал за подготовкой маскараду. Она проводила драгоценные свободные часы в своём маленьком убежище, увитом розами коттедже, а Мёрсер тихонько следовал за ней. Однако он делал всё возможное, чтобы оставаться ненавязчивым, и она была предоставлена ​​самой себе. Девушка проводила своё время за сочинением вычурного стихотворения со сложной схемой рифм о птице, запертой в клетке жестоким лордом, который ревностно желал завладеть ею. Метафора не была особенно тонкой, но ей было всё равно; пусть Беккет это увидит, и пусть думает, что хочет.

Мёрсер, очевидно, не любил поэзию. Когда он схватил её дневник с места на столе и открыл его, его глаза просмотрели первые несколько строк, а затем он фыркнул и бросил дневник обратно ей. — Так вы — поэт в подполье, не так ли, миледи? — пренебрежительно сказал он. — Вам стоит взглянуть на библиотеку, которая есть у Беккета здесь. Возможно, вы найдёте там что-нибудь интересное.

— Сколько у него библиотек? — изумлённо сказала Виктория. Она последовала за Мёрсером в комнату, уставленную полками с книгами. Большую часть дня девушка провела листая, наконец остановившись на сборнике стихов человека по имени Эндрю Марвелл.

Было темно, когда Беккет пришел забрать её. К тому моменту она перешла к любовным стихам Джона Донна и была глубоко поглощена этим, поэтому не заметила его присутствия, пока он не начал цитировать книгу. — «Я б не корил вас за жеманство, когда б и время и пространство нам ниспослали благодать

часов и миль не наблюдать», — начал он.

Она усмехнулась, и уместность стихотворения, которое он выбрал процитировать, была довольно комичной. — «Но мне ночами часто мнится, как время, яростный возница, отмерив срок моим летам, летит буквально по пятам…»

— «Недолог век красы девичьей, в гробу, поверьте, нет приличий: изгложут черви на обед хранимый бережно предмет. В могиле сон весьма приятен, но там, увы, не до объятий, падут добычею гнилья и ваша честь, и страсть моя…» — заключил Беккет.

— «К жеманной возлюбленной», мой лорд? — спросила Виктория с озорной ухмылкой. — Интересный выбор.

Беккет улыбнулся. — Я счёл это подходящим, — сказал он, — Поскольку ты, моя дорогая, почти год была со мной весьма жеманной.

— Итак, ты решил соблазнить меня, пытаясь убедить меня в том, что у нас нет времени на мои постоянные отказы?

— У нас нет на это времени, — сказал он, подходя к ней и садясь на диван. — Жизнь коротка, и у нас с тобой много врагов. В любой день мы можем оказаться убитыми в наших кроватях.

— Это был бы убедительный аргумент, если бы я не была уверена, что ты принял практически все меры предосторожности, чтобы предотвратить такое убийство, — засмеялась Виктория. — Если ты думаешь, что сказав это, я дам тебе ответ на день раньше, чем обещала, или что я могу внезапно поддаться твоим пылким желаниям, ты будешь весьма разочарован.

Беккет тяжело вздохнул. — Ты всегда поступаешь несправедливо по отношению ко мне, моя дорогая, — сказал он.

— Должна признать, я удивлена, что ты так хорошо знаешь это стихотворение, — сказала Виктория.

— Я знаю много чего из литературы, — сказал Беккет, приподняв бровь.

— Да ну? — сказала Виктория вызывающим голосом. — Вряд ли это дело, которым может заниматься неромантичный и деловой человек вроде тебя.

— Я склонен удивлять.

— Итак. Я заметила, — сказала Виктория, — Что возможность процитировать одно довольно нелепое любовное стихотворение вряд ли впечатлит женщину вроде меня, ту, что читала всевозможную литературу, если вы действительно на это надеялись.

— Возможно, — спокойно сказал Беккет. — Как же тогда я могу произвести впечатление на свою возлюбленную, которой так трудно угодить?

— Ты меня не любишь, — решительно сказала Виктория. — И я уверена, что ты не сможешь произвести на меня впечатление. Но если хочешь попробовать, я бы предложила процитировать что-нибудь более интеллектуальное. Я предпочитаю интеллектуальные материалы лёгким и бесполезным романам.