Беккет слегка наклонил голову в знак согласия, а затем изящно потянул Викторию в общество других гостей.

Виктория почувствовала, как миллион гневных слов поднялись у неё в горле, но сдержалась — как бы ей ни хотелось публично упрекнуть Беккета, он всё ещё ухаживал за ней. Кроме того, она уже видела, что её оскорбления и пренебрежение ничуть не оскорбляют его. Если они поссорятся среди всех этих людей, это только вызовет новые неприятные сплетни.

Грациозно двигаясь вместе с Беккетом по большому бальному залу она быстро осознала, что является частью очень продуманного представления. Виктория была не удивлена — Беккет заказал ей огненно-малиновое с золотом платье, и даже зашёл так далеко, что купил соответствующее рубиновое с золотом ожерелье, рубиновые серьги и заколки, свисающие с её светлых волос. Его сюртук прекрасно сочетался с её нарядом, такого же малинового оттенка с золотой филигранью. Они довольно резко выделялись среди моря пастельных и тёмных тонов одежды — но ведь именно это и было его намерением. Он выбрал цвет, который был не только ярким, но и наилучшим образом подходил ей. Даже её братья были поражены тем, как элегантно и красиво она выглядела, когда была полностью одета в наряд от Беккета. Насколько девушка могла судить, она привлекала внимание практически каждого мужчины в комнате — и их глаза быстро перенаправлялись на Беккета, завистливые взгляды, которые заставили бы меньшего человека съежиться. Катлер Беккет лишь безмятежно улыбался, зная, что его план сработал идеально.

Викторию представили нескольким наиболее влиятельным коллегам лорда Беккета в Компании, все они хвалили его за прекрасный вкус в отношении женщин и все отказывались говорить с ней напрямую. Они вели с Беккетом долгие деловые беседы, обсуждая вопросы, по которым Виктория с удовольствием высказала бы своё мнение. Но всякий раз, когда в разговоре появлялась какая-нибудь пауза и она приводила в порядок свои мысли, чтобы обдумать собственный ответ, мужчины поворачивались к ней и говорили:

— Без сомнения, мы утомляем вас мужскими разговорами, мисс Торн. Не будем вас больше задерживать. — и уходили, оставляя Викторию проклинать в душе идиотизм мужчин.

Когда они разговаривали примерно с пятым из мужчин, Беккет доказал ей, что знает её поразительно хорошо. В разгар деловой беседы со своим коллегой, лордом Винсентом Уэббом, который ранее пытался ухаживать за Викторией и сдался примерно через две недели — Катлер повернулся к ней и спросил:

— Что вы думаете по этому поводу, Виктория? У вас большой опыт в подобных делах. Ваш отец, без сомнения, рассказывал вам о своих неудачах в торговом бизнесе.

Виктория была так ошеломлена, что ей потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. Она постаралась как можно скорее прийти в себя и быстро изложила мысли, которые тихо формировались у неё в голове. Лорд Уэбб внезапно заинтересовался своими ногтями, когда она заговорила, явно игнорируя всё, что она сказала. Беккет, однако, внимательно прислушивался к каждому её слову, принимая во внимание то, что она говорила.

— Да, это очень интересно, — наконец прервал её Уэбб, — Но, боюсь, у меня есть более важные дела, чем выслушивать, как девушка отстаивает свои деловые ценности. Спокойной ночи, лорд Беккет, мисс Торн.

Виктория прищурилась, глядя ему вслед. Она повернулась к Беккету и прошипела:

— Я ненавижу этого человека. Можете поверить, что он думал ухаживать за мной однажды?

Беккет усмехнулся.

— Нельзя судить о вашей личности, просто глядя на вас, моя дорогая, — сказал он.

— Пожалуй, это правда, — согласилась Виктория. Она немного поколебалась, а потом робко спросила:

— Что вы думаете о том, что я сказала?

Беккет задумчиво посмотрел на неё.

— Вы очень хорошо разбираетесь в бизнесе, — сказал он. — Мёрсер мне так и сообщил. Это большое преимущество для вас, Виктория, если вдруг что-то случится с вашим будущим мужем.

— Вы говорите так, словно «мой будущий муж» — это не вы, — весело заметила Виктория.

Он улыбнулся.

— Я не хотел оскорбить вас своими нарциссическими убеждениями, — сказал он, — Поскольку вы решительно настроены выйти замуж за кого угодно кроме меня.

— Не за кого угодно, — фыркнула Виктория. — Если бы мне, например, пришлось выбирать между вами и лордом Уэббом, я бы выбрала вас.

— Вы сильно меня утешили, — сухо сказал Беккет. — Хорошо, тогда, если со мной что-нибудь случится, вы сможете вести хозяйство и распоряжаться оставшимися у вас деньгами с большей мудростью, чем большинство женщин. И за это я вам очень благодарен. — он взглянул на группу молодых леди, которые с любопытством смотрели им вслед.

— Мне кажется, ваши друзья скучают по вам, — сказал он, кивая в их сторону.

— Я должен отпустить вас к ним. Я приду за вами, когда придёт время уходить, хорошо?

— Что, никаких танцев, милорд? — спросила Виктория, приподняв бровь.

Он улыбнулся.

— Если мне захочется, я найду вас, — сказал он. Катлер отпустил её руку и двинулся в сторону группы вельмож. Виктория несколько мгновений смотрела ему вслед, чувствуя уже знакомое ей смущение, а потом повернулась и поспешила навстречу друзьям.

***

Розмари Веллингтон тоже присутствовала на балу у Ярдли. Ей не особенно нравились танцы, но ей нравилось восхищение, с которым мужчины смотрели на неё, завистливые взгляды других дам, сплетни и «прогулки», которые она совершала в саду.

Розмари была довольно печально известна тем, что соблазнила своего первого лорда, когда ей было всего четырнадцать. С той роковой ночи у неё было множество других любовников — все они ей в конце концов наскучили, и она всегда бросала их ради кого-нибудь другого. Девушка никогда не могла понять, почему они принимали такое поведение от неё — возможно, они стеснялись признать то, что она устала от них. Но по какой-то причине они оставляли её в покое, хотя и шептали о ней ужасные вещи за спиной. Она спокойно приняла эти сплетни, зная, что вполне заслужила их. Роза не возражала против этого; это сделало её известной, и это заставило бесконечно больше мужчин смотреть ей вслед.

Они называли её Леди-Шлюха — унизительное имя, которое заставляло её морщится, но которое она с гордостью принимала. Для неё единственным способом оставаться свободной в этом чопорном и жалком обществе было выйти за рамки того, что считалось приемлемым в свете — и поэтому она флиртовала и дразнила лордов и богатых купцов, окружавших её, сводила их с ума от желания, а затем увлекала в сады для скандального (но чрезвычайно занимательного) свидания.

Её последний воздыхатель, молодой, но богатый купеческий сын по имени Майкл Преториас, в ту ночь гулял с ней в саду — без ведома отца и матери, которые пытались свести его с молодой леди из хорошей семьи по имени Китина Гримвуд. Китина была одной из лучших подруг Розмари; Китине всегда всё быстро надоедало, будь то деньги, мужчины или сплетни. Ничто её не волновало и не интересовало, и у неё всегда находилось для всех саркастическое и едкое замечание. На самом деле именно Китина обратилась к Розмари за помощью в тот вечер. Она попросила Розу отвлечь Майкла, прекрасно зная, как Розмари обычно «отвлекает» кого-то. Китина просто не интересовалась Майклом — как, впрочем, и любым другим мужчиной.

Розмари была в разгаре своей обычной «отвлекающей» деятельности, спрятавшись за живой изгородью в огромном и великолепном саду Ярдли, когда кто-то вышел из темных теней и сказал:

— Розмари Веллингтон?

Розмари ахнула и упала со скамейки, неуклюже покачиваясь, опрокинувшись на землю в шорохе подола, нижних юбок и другого неудобного нижнего белья. Майкл нырнул за своим пистолетом, который упал на землю вместе с ремнём и сюртуком, которые были на нём раньше. Розмари встала, смущённо поправила платье и, прищурившись, посмотрела на мужчину, прервавшего их свидание.

— Кто вы такой, чёрт возьми? — спросила она резко и бесстрашно.

Мужчина усмехнулся и шагнул ближе, лунный свет плясал на его лице. У него была тёмная, обветренная кожа моряка, а каштановые волосы были убраны с лица и грубо завязанным носовым платком. На нём были простые бриджи и кожаные сапоги до колен. На боку угрожающе покачивалась сабля, подвязанная простым поясом чуть ниже обычной белой рубашки.