«Студентов и выпускников с кафедры межпланарной философии, а также других потенциальных нарушителей порядка не принимаем в соответствии с приказом №458-ГТ506!»

Майрон начинал догадываться, что эти самые приписки, похоже, имели ключевое значение в любом месте, где было что-то написано крупными буквами.

За несколько минут прогулки им попытались всучить средство для повышения мужского темперамента, амулет от сглаза, женское платье, ручного павлина, неведомую крылатую тварь с зубами больше головы и размером с кошку, средство от поноса и подзорную трубу. Даже неудачно попытались украсть корону прямо с головы Мелькора, не получив ничего, кроме ловкого пинка и короткой базарной перебранки, до зубной боли традиционно поминающей интимные пристрастия родственников участников и самих участников.

– Мы на месте, – довольно сообщил им Эльминстер.

Майрон не понял, на каком именно они месте, но оглядевшись, понял, что они прибыли к аккуратному, внушающему уважение дому с большими закругленными окнами. Скачущие блики на стеклах мешали рассмотреть происходящее внутри. Фасад покрывали крупные шипы. На одном из них сидела жирная черная ворона раза в три больше своих родственниц.

Над огромными дверями размером с амбарные ворота красовалась деревянная вывеска.

«Прорицатель ключей Эрлебон Вельримино. Лавка карт, ключей и путеводителей. Скидка при покупке пакета для путешественника!»

Двери удивили Майрона в первую очередь тем, что могли подойти для любого. Ручки, петли и створки располагались в четырех местах самым непредсказуемым образом, но, очевидно, это было первое помещение и первая дверь в этом безумном мире, куда он и Мелькор могли бы пройти, не сгибаясь.

«Какая нелепица. Как можно прорицать ключи?»

Прочитав надпись, Майрон живо представил себе полутемное нечто, подобное старой библиотеке, пропахшей мышами и пылью. И такое количество картографического барахла, что оно вываливалось из шкафов в вопиющем беспорядке.

Но лавка разрушила его фантазии начисто. К его удивлению, они зашли в уютное помещение, где под стеклами лежало всего несколько карт, а пустой, нелепо узко вытянутый резной стол, примыкающий вплотную к стене, делил помещение пополам. За ним виднелись гладкие шкафы, похожие на длинные колонны. Об их назначении Майрон бы в жизни не догадался, если бы сам не любил точно такие же.

В пустом пространстве слева стоял странный макет, больше похожий на гигантский шпиль, на вершину которого кто-то наколол пончик. Тянулась на второй этаж пологая винтовая лестница с широкими ступенями. У подножия изгибало сучья и кожистые листья перекореженное растение в огромном горшке. В воздухе чуть-чуть пахло лимонами и деревом, а обстановка производила ощущение серьезности, изящества и достатка. Где-то была слышна трель канарейки.

Йеннифэр недоверчиво и с опаской оглядывалась. Мелькор, Цири и Джарлакс остановились рядом с «пончиком на шпиле». Эльминстер смотрел на всех троих угрюмо и устало, словно родитель – на детей, которые застряли над собственным отражением в грязной луже и принялись упоенно в ней топтаться.

Мелькор навис над Цири и дроу, заглядывая куда-то внутрь этой махины, попытался потрогать ее зажившими руками изнутри и снаружи, после чего с блеском в глазах заявил:

– Майрон, только посмотри на это! Здесь внутри модель города! До последнего дома, даже рамы окон сделаны! – спустя мгновение на лице Мелькора отразилось недоверчивое понимание. Округленные черные брови поднялись в удивлении. – Подождите… – его взгляд перемещался между Эльминстером и моделью. – Подождите! – вала повысил голос с возмущенным осознанием, заставив всех обернуться на себя, а потом сделал неопределенный бурный жест рукой, указывая на «пончик», и выпалил в полный голос. – Мы что, внутри этого… этой… штуковины?! Она в воздухе парит?! Огромное кольцо на огромной… палке?! Кольцо, где гуляют железные кубы с ножками и летают эти ваши… дирижабли?! Может, у вас здесь еще говорящие апельсины есть, а петухи изучают лингвистику?!

В глазах и на лице Мелькора читался такой шок, как будто ему объявили, что из облаков можно делать конфеты, а кокосы выгрызаются мышами из алмазов вместо того, чтобы расти на пальмах, как и следует добропорядочным орехам. В сущности, примерно так и было.

Майрон с трудом сдержал смешок, потому что Мелькор бурно жестикулировал, даже не замечая этого. Глаза сверкали, щеки порозовели, голос повысился на несколько тонов. Майрону давно не доводилось видеть его таким.

Даже слишком давно.

Эльминстер устало вздохнул, выдержав весь этот поток эмоций. И почесал нос.

– Я позволю себе сказать, что палка – синоним в высшей степени неуважительный для оси всех планов и миров, – маг шагнул по лестнице вверх и обернулся. – К слову, об апельсинах мне доподлинно неизвестно, но мне встречалось говорящее яблоко, в которое баатезу за несоблюдение договора заключили душу одного моего приятеля. Сложное было дело. Что до лингвистики… – маг подозрительно хитро улыбнулся. – Однажды мне и впрямь довелось встретить ученого из Тэя, которого неудачным образом превратили в петуха, – Эльминстер пожал плечами. – Разум ему вернуть удалось, однако, до конца жизни несчастному пришлось вести начертательную геометрию, держа мел исключительно лапой.

Мелькор возмущенно выдохнул и упер кулаки в бедра. Йеннифэр неприкрыто ухмылялась.

– Ты издеваешься! – заявил он, сердито глядя на мага. – Ты издеваешься надо мной самым неприкрытым и отвратительным образом!

У Эльминстера даже веко не дрогнуло. Он недовольно поморщился и прочистил ухо мизинцем.

– Очень громко, молодой человек. Я не какой-то шарлатан, чтобы сочинять небылицы, – ворчливо произнес он. – Все чистая правда, и ради вашего же блага. Лучше запомните, что на планах возможно абсолютно все, – маг обвел взглядом компанию у подножия лестницы и сделал изящный приглашающий жест, торжественно возвестив. – Добро пожаловать в удивительный и непредсказуемый Город Дверей Сигил, леди и джентльмены! Пройдемте. Нас заждались.

На втором этаже оказался огромный кабинет, а в кабинете – хозяин лавки. Убранство отличалось все той же подчеркнутой респектабельностью. Стену напротив больших окон с тяжелыми шторами цвета вянущей розы занимала карта Сигила необъятных размеров. Около массивного стола трещали и заливисто пели две ярко-оранжевых канарейки в золоченой клетке. На том же столе лежали аккуратно рассортированные свитки и стояла идеально выровненная по краю чернильница. Широкие подоконники больше напоминали комфортабельные диванчики для посетителей из-за аккуратно разложенных подушек, тяжелых серебряных подсвечников и большой вазы с фруктами.

Сам прорицатель Эрлебон оказался седым мужчиной в возрасте с эксцентрично завитыми бородой и усами, в которых проглядывали фиолетовые пряди. На голове у него красовалась странная плоская шляпа. На взгляд Майрона, выглядела она так, словно кто-то поначалу сделал одну из жестких с виду, цилиндрических, что носили люди на улицах, а затем с размаху на нее сел, получив блин из клетчатой шерсти с козырьком.

– Эрлебон! – потянул Эльминстер, широко раскинув руки. – Как живешь, старый скряга? Смотрю, дела в гору пошли?

Прорицатель хмыкнул и демонстративно надулся.

– Не жалуюсь, не жалуюсь, Эл, – голос у него был скрипучим и глухим. Маг широко улыбнулся и пожал руку Эльминстеру. – Конечно, я не бедствую! Ты как поживаешь? Все проблемы решаешь за счет других и живешь в своей халупе?

Эльминстер хохотнул и горделиво выпрямился, стукнув посохом об пол.

– Не башня красит волшебника, Эрлебон, сколько раз говорил я тебе, а волшебник – башню! Плохого же ты мнения обо мне, друг мой! Напротив, я помогаю этим интереснейшим личностям!

Прорицатель бросил изучающий взгляд на неожиданных гостей. Цири, привстав на цыпочки и приоткрыв рот, с живым любопытством смотрела в окно на улицу. Йеннифэр с хмурой серьезностью наблюдала за магами и слушала разговор. Майрон решил последовать ее примеру. Вороватый взгляд единственного открытого глаза Джарлакса лукаво блуждал по комнате.