Ответом ему было фырканье.

– Кого?! Да ты похож на эльфа, как…

– Да помолчи уже! – повышенным голосом оборвала его женщина в черно-белом. Она отрывисто выдохнула, массируя виски, и сделала несколько шагов вдоль бревна взад-вперед. – Меня зовут Йеннифэр. Мою приемную дочь – Цири. Я чародейка, и не понимаю, почему в этом мире нам отказала наша магия. Если я верно расслышала разговоры – этого, – она ткнула пальцем в сторону Майрона, – зовут Майрон. А это коронованное недоразумение, – она обвела Мелькора широким издевательским жестом с явной пародией на реверанс. – Мелькор.

Айну зашипел сквозь зубы.

– Это ты наглое недоразумение, женщина, – низко рыкнул он. – В моей крепости за одни эти слова ты уже висела бы вниз головой и умоляла о смерти.

Цири тут же зло нахмурилась, бросив на Мелькора угрожающий взгляд. Йеннифэр скривилась, отмахнувшись от этих слов так небрежно, словно ей перечил ребенок.

– Не обращай внимания на этот бунт мужской самовлюбленности, Цири. И значит, очень мило, что мы не в твоей крепости, Мелькор, – она раздраженно прищурилась. Даже глядя в лицо валы снизу вверх, Йеннифэр все равно умудрялась делать это так, словно была по меньшей мере того же роста. – Цени, я зову тебя по имени, а не так, как ты того заслуживаешь.

Джарлакс совершенно неуместно присвистнул. Мелькор замер с приоткрытым ртом, как будто лишившись дара речи уже во второй раз за день, и вперил взбешенный взгляд в Майрона, когда тот дернул его за косу. Снова.

Йеннифэр хлопнула в ладоши, оборачиваясь к Айвену. Коротко посмотрела в сторону Мелькора, который яростно освободил косу от хватки Майрона и принялся раздражающе маячить в поле зрения, расхаживая вокруг стоянки так, словно искал, на чем бы выместить злость.

– А теперь, когда мы покончили с формальностями, я вынуждена попросить вас о помощи, – Йеннифэр сложила руки на груди. – В этом городе, ближайшем отсюда, есть чародеи? Я имею в виду настоящих, а не полубезумных травниц и деревенских целителей. Все, что нам нужно – дорога домой. И вернуть на место этот… – она покосилась на Мелькора и Майрона, – хвост. Хоть мне сейчас и нет до него никакого дела.

«Хвост?!»

Теперь не выдержал Майрон.

– Мы оказались здесь по твоей милости, аданет! – раздраженно выпалил он. – Так что тебе придется вернуть нас домой, хочешь ты или нет.

Женщина нехорошо улыбнулась ему. Майрон захотел ей врезать по зубам.

– А ты попробуй меня заставить, – развела она руками.

Майрон собирался сказать, что он может заставить ее такими способами, о которых Йеннифэр и не думала, когда его оборвала Цири, тихо наблюдавшая за разговором.

– Это не она виновата, – негромко произнесла девушка, заставив Майрона обернуться. – Это я, – она сделала паузу, отбрасывая со лба прядь пепельных волос. – Я могу перемещать себя и других между мирами. А сейчас – не могу. Но я не хотела вас никуда перемещать. Может быть, вас обоих затянуло в телепорт за нами, – она пожала плечами. – В этом мире странная магия. Я чувствую ее присутствие, но не управляю ею.

Айвен почесал бороду, крякнув.

«Хорошо влипли эти потеряшки».

– Вот что я вам скажу, – весомо произнес он. – С нами вы дойдете до Иммилмара. Город большой. Дальше нам не по пути, но ведьмы вам, может, чем и помогут.

Цири поморщилась.

– Знала я одну землю, где правили ведьмы. Даже слишком хорошо. Нет уж.

Айвен пожал плечами.

– Ну, как желаешь, девочка. В городе разберетесь, что к чему.

Майрон молчаливо наблюдал за Мелькором. Вала остановился перед огромным сколотым камнем, на котором лежали кости какой-то твари.

Перед камнем было несколько таких же, поменьше: будто бы покрытые рунами кости служили алтарем для подношений. Он заметил свечи, несколько монет, орехи, веточку омелы, закрытую корзинку и даже золотое ожерелье, которое почему-то никто не осмелился трогать. Хотя что-то подсказывало Майрону, что дело не в отсутствии разбойников, а в обыкновенном страхе прикасаться к чужим дарам на этих камнях.

– То есть, – подал издевательски бодрый голос Мелькор, – благодаря твоим талантам, маленькая аданет, мы находимся неизвестно где, и мы здесь застряли, – по мере того, как вала говорил, его голос становился все спокойнее и тише, опускаясь почти до шипения. Майрону это не нравилось, потому что это означало, что Мелькор в бешенстве. – И ни у одного из вас в ваших хомячьих мозгах не витает и призрачной тени мысли, как отсюда выбраться! Замечательно!

Майрон уловил движение Мелькора, почти незаметное: легкий оборот на мысках, поворот в бедрах…

– Мелькор! – резко окрикнул его он. – Не вздумай…

«Да будь все проклято!»

Майрон опоздал на долю секунды с пониманием, как Мелькор собрался сорвать свое раздражение, но было поздно.

Мелькор зло пнул старые кости: быстрым отточенным взмахом сбросил с импровизированного алтаря череп, изящно зацепив мыском сапога за рог. И сделал это прежде, чем Майрон успел завершить фразу.

Воздух изо рта Майрона вышел, как из рыбьего пузыря. Медленно и с сиплым свистом.

– …делать этого, – закончил Майрон бесполезное предложение. И хмуро уставился на валу.

На несколько секунд повисла тишина. Джарлакс кашлянул и поднялся, отряхивая колени.

– Знаете, что? Было хорошо тут с вами посидеть, благодарю за гостеприимство и помощь, и все такое, но по моему опыту, после таких поступков следует сваливать. Лучше – быстро.

Айвен сплюнул в костер и угрюмо поглядел на Мелькора.

– И у кого тут теперь эти… мозги хомячьи? Дурнины ты кусок, в хер тебе что ли уперлось эти кости пинать?! Это ж телтор!

Мелькор пожал плечами, влез на плоский камень и, лениво балансируя на одной ноге, по-прежнему изящным движением спихнул с алтаря берцовую кость медведя.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – фыркнул он с вальяжным безразличием, скривив губы. – Еще скажи, что эти кости сейчас поднимутся, и на меня из лесу выйдет чудище, – Мелькор упер запястья в бедра, изрекая каждую фразу с видом философской мудрости. – Я много раз видел, как люди покрывают рунами останки своих вождей. Украшают их. Поклоняются им. И где они все? Гниют в могилах.

Майрон с хриплым рыком выдохнул сквозь зубы. Цири закатила глаза и бессознательно потерла шрам. Йеннифэр насмешливо поаплодировала, убийственно глядя на Мелькора фиалковыми глазами. Ветер трепал черную копну ее волос.

– Какая демонстрация ума и мужественной выдержки! Какая разумность и предусмотрительность! – процедила чародейка.

– Закрой рот, аданет, – предостерегающе потянул Мелькор. – Не я набросился с кулаками на сильнейшее в Арде существо, глупая женщина.

Йеннифэр зевнула, изящно прикрыв рот ладошкой. На деле она, как и все прочие, дрожала от холода, вот только дрожь не прорывалась в голос. Гордость не позволяла.

– На кого? – рассмеялась она. – На тебя?! Да…

– Заткнитесь все! – оборвал склоку Майрон, напряженно глядя в сторону леса.

Ему показалось, что ветер усилился. Потемнело, будто в преддверии бури. Снег поднялся с земли белыми облаками поземки, и где-то на грани слышимости, в черной глубине деревьев, в лесу на окраине поляны, послышался сухой скрипящий треск ломаемых веток.

Йеннифэр резко побледнела. Мелькор видел, что посерело даже лицо эльфа, сидящего на бревне рядом с зеленобородым наугрим. Цири вскочила, выхватив из-за плеча меч, блеснувший серебром и вязью незнакомых ему рун.

По меркам Мелькора, реакция была уж слишком дерганной.

– Что? – развел руками Мелькор и фыркнул. – Еще скажите, что приняли порыв ветра и скрип сосен за явление чудовища, оно вылезло из леса и сейчас стоит за моей спиной.

Айвен хлопнул себя ладонью по лбу и заорал в голос, взяв в руки секиру:

– Да обернись ты уже, ебанько!

«Что?!»

– Как ты посмел меня назвать?!

Наглый наугрим ему не ответил.

– О-ой, – тревожно произнес Пайкел и потянулся к тяжелой дубине, похожей на сплетение древесных ветвей. – Ша-ла-ла!