На следующий день, спускаясь вниз из спальни, Рой услышал незнакомые голоса внизу. У стены, где никогда раньше не было двери, лежал Даскал наполовину в проеме. Слова постепенно крепчали, и Рою почудился разговор, роли Даскала менялись вместе с голосом. В потайной комнате сиял холодный белый свет, Рой приблизился к порогу, но тут Даскал вскрикнул и свет погас. Старейшина резко встал, заслонил дверь и затворил на ключ. Поглядывая на дверь, Рой спросил:

— Снова эти сны?

— Снится, что король Йордан начал войну против брата.

— Значит это видение, — ответил Рой. — Грустное, война это много смертей.

— Это простой кошмар. Братья любят друг друга больше жизни, и не зачем им, на склоне лет воевать.

— Ты не скажешь мне, что это был за свет, да?

— Там горела свеча, это моя личная комната, туда я никого не пущу. Даже тебя. — Даскал улыбнулся, и повесил ключ на шею. — Пойдем, узнаем, нужна ли помощь торговцу, что остается в деревне.

У границы леса стояла одинокая повозка. Распряженный зубр чесался о кору ели так, что все дерево тряслось. Встречать старейшину вышел низенький купец с густыми сросшимися бровями. Купец протянул руку.

— До первого снега побудем на вашей земле.

— И как всегда вы откажетесь погостить у меня, — сказал Даскал.

— Моя семья привыкла к повозке. А тебя как звать? — спросил купец Роя.

— Я Рой, а можно погладить вашего зубра?

— Ладно, если не боишься, но я купец, у нас в почете сделка. Поможешь нам собрать синие грибы, когда выпадет снег?

— С радостью!

Рой направился к зубру. Животное насторожилось, хотя с легкостью могло заглотать Роя целиком, или раздавить одним широким копытом. Рой замедлил ход, и протянул открытую ладонь к морде. Шерстинки около заинтересованного носа были длинной с палец Роя. Зубр обнюхал, и разочарованно, горячо дыхнул на ладонь. Рой погладил мягкую шкуру.

— Нужно было тебе ягод набрать.

Зубр резко выдохнул, попятился и наставил на Роя рога. Даскал взялся за рог, и животное замерло

— Пойду домой, — сказал Даскал. — Раз нашим гостям ничего не нужно, и ты отдохни сегодня. Возвращайся до ночи.

Второй раз прикасаться к зубру Рой не решился. Он издалека еще немного посмотрел на тупые рога, и повернул назад к избам. По пути к мастерской Люко, он заглянул к Бодрику. Тот уже с рабочим жаром формировал огромную подкову.

— Здоровенные зверюги, — помахал кузнец подковой.

— Бодрик, ты помнишь, что обещал мне меч?

— А ты обещал хорошо подрасти!

Рой беспомощно развел руками, посмеялся и побежал дальше.

Люко тут же усмотрел в госте работника. Он послал Рину набрать воды таким тоном, будто хотел просить об этом еще с самого утра. Хотя Рина со смехом заявляла, что брат никогда не поручает ей самой таскать ведра, Рой согласно ритуалу вызвался помочь. Так с коромыслом наперевес они двинулись к колодцу. Последний теплый ветер шевелил последнюю живую траву, старик сказочник спал и грелся на солнечном пятне, вся деревня наслаждалась впрок перед зимой. Почти у воды им встретилась улюлюкающая компания. Гудри стоял во главе. За эти годы он вымахал в приличного великана, и не многим проигрывал даже Люко. Вокруг него столпилась другая поросль и все как за светом тянулись к луку старого Кабана, что Гудри держал над головой. Наконец он гаркнул и толкотня поутихла. Гудри, с видом будто собирается с мили убить вражьего короля, натянул тетиву. Стрела на пол локтя впилась в бревенчатую избушку, а орава побежала ее оттуда доставать.

— Почти уверен, что метил он в другой дом, — шепнул Рой.

— Не каждый может выстрелить из такого лука, пока простим ему грех.

Тем временем Гудри их заметил и поклонился Рине, та немного присела в ответ. Спустя несколько широких шагов он тронул коромысло на плече Роя.

— Это твой лук?

— Да, охочусь на воду.

— Зато меня берут на настоящую охоту, уходим на неделю в леса.

— Ты ведь каждый месяц просишься. Ясно они сдались.

— Тебя-то не возьмут, даже если будешь проситься всю жизнь. Ты даже выстрелить не сможешь, не то что бросить копье. — Гудри передал Рою лук. — Ну, давай, натяни хотя бы!

— Без стрел, что толку, все одно тебя не пристрелишь.

Гудри принял из рук победоносной толпы вырванную из крепких лап бревна стрелу, и тут же передал ее Рою. Все расступились. Рой поднял лук, и потянул. На полпути тетива сорвалась, и содрала кожу с предплечья, а стрела неуклюже выпала. Законный смех полился со всех сторон. Гудри шагнул ближе к Рине.

— Слушай, ты всю жизнь сидела дома, чтобы теперь выйти и возится с ним? Он даже не сможет помочь, если что случится, или ты сама хочешь его кормить?

Рина отступила к Рою и сказала:

— Не твое дело.

— Пойдем с нами! — придержал ее Гудри. — Повеселишься хоть немного.

Рина попыталась оттолкнуть его, но Гудри схватил ее крепче.

— Пойдем, чего упрямишься!

Рина закричала, но это только раззадорило Гудри, он потащил ее к своим. Она вырывалась, но куда там. Рой вскочил, со стрелой, и рывком вогнал ее в руку Гудри. Толпа ребятни онемела. Гудри тут же отпустил Рину, но боли не выказал. Он просто разглядывал рану, потом попытался пошевелить пальцами, и тут же заорал.

— Как я теперь охотиться буду!

Вслед за этим, Гудри ударил Роя другим кулаком. Желтая трава выскользнула у Роя из-под ног. Вскоре его уже колотили все. Рина сначала пыталась бить их в ответ, но случайный замах откинул ее в сторону. Рой уже ничего не чувствовал. Он сжался, закрыл лицо. Его руки оттягивали, наносили новые удары. Вдруг все услышали крик:

— Пошли все вон, или я клянусь, один из вас отсюда не уйдет никогда!

Старик сказочник с ножом и сумасшедшими глазами бежал на толпу. Гудри поднялся, и приказал всем разбегаться. Может, струхнул, что сумасброд и впрямь кого-нибудь зарежет, а может просто решил, что с Роя хватит, но избиение прекратилось. Старик взял Роя и понес за путеводной Риной домой. Только спустя время Рой смог выговорить:

— Спасибо.

— Меня когда-то тоже спасли от зверей, а молодые сейчас точно звери. Однажды я шел по инкарскому лесу, — завел историю старик. — Сил никаких, а тут еще на волчью стаю набрел посреди дня. Что делать? Побежал. Да разве убежишь. Цапнул меня их вожак за ногу, думаю все конец моим странствиям. Только волки вдруг заскулили, и удрали в другую сторону. Поднимаю глаза, смотрю, диво — люди, замшелые все, да с рогами оленьими, а на ногах копыта. Помогли они мне. Оказалось этот народ живет в оставленных норах, а из-под земли выходит, только когда и луну и солнце вместе видно. Древние они как сам лес. От них я и узнал столько сказаний. Только одно они попросили, чтобы я еще кому-нибудь в своей жизни помог. И обещание взяли. Так что не меня благодарить нужно.

— Ладно вам, какие оленьи рога, — ответила Рина. — Неужели никто не встречался с ними, а именно вас они спасли?

— Они и впрямь никому не показываются, боятся людей, но если искать, все можно найти под луной и солнцем. Так что мне благодарностей не нужно, ты, парень, им скажи спасибо, если встретишь.

Дома Даскал положил Роя на твердый пол, обмазал ушибы Роя зеленоватой мазью с комочками, а сверху прилепил большие зубчатые листья. Пока старейшина благодарил гостей, и варил сладкий отвар в угощение, Рой заснул.

Вновь открыл глаза он, когда уже все ушли. Даскал в одиночестве сидел в своем мягком кресле и что-то молол в ступке.

— Рина не хотела уходить, но я ее отправил. Пусть отдохнет и сама после такого.

— Все тело бьется вместе с сердцем. Теперь цветка уже не осталось? — спросил Рой.

— Запомнил же. Зря я навыдумывал тогда про цветы и кошек, ты точно неизлечимо готов верить всему. Того снадобья не осталось, но иногда полезно потерпеть боль.

— Снова я доставляю тебе хлопоты.

— Нет, ты молодец, что защищаешь ее. Тебе ведь по-настоящему нравится эта девчонка?

— А что значит по-настоящему?