Даже не потому, что такие попытки сделали бы только хуже. А потому, что заранее для себя решила: пусть бьют по больному. Я собиралась получить от обучения здесь — от каждого проведенного дня — максимум. И расстаться со своими страхами.

Судя по настрою многих кандидатов, они тоже. Многие явно знали, что за испытания их ждут — во взглядах сквозила уверенность и пренебрежение к удивленным окружающим.

Скорее всего, потомственные пилоты и механики. И никто не смог бы запретить их семьям озвучивать, что происходит внутри стен огромного здания, находящегося в мертвом секторе Дилипа, полностью покрытого слоем износостойкого металла.

— Гляди-ка, в этом году сырня самого худшего качества…

Сидевший рядом со мной парень вздрогнул от громкого голоса и резко обернулся к говорившей. Я же продолжила есть.

Во-первых, была голодной.

Во-вторых, спорить в данный момент бессмысленно. С кем? О чем? Равные права (условно равные, я не видела в наших системах ничего на самом деле непредвзятого) были только у кадетов. Мы же пока не получили такого звания, и наверняка нас провоцировали на конфликт.

В-третьих, мне, если честно, было наплевать. Пусть говорят что угодно. Я хотела только есть и спать…

Жутко устала. И от тестов, и от того, что им предшествовало.

Основной космопорт Дилипа (огромный многомиллионник, в самом злачном — нижнем — ярусе, которого я обитала в течение двух последних космических лет) находился на другой стороне планеты. И чтобы добраться до Академии мне пришлось потрудиться. Я толком не спала несколько суток и почти не ела — тем более что во время побега вынуждена была прятаться… Хотя могла и довериться главе, добраться с комфортом, но…

Не могла.

Так что единственное, что мне было сейчас нужно, — это набить желудок, пройти последнее обследование (что-то связанное со скоростью реакций), получить форму и ключ от спальной капсулы и, наконец, помыться.

А осуждающие взгляды, нарочито сморщенные носы и всякая чушь, что говорили вокруг… Мне ли беспокоиться об этом?

Парни рядом принялись возмущаться; я же едва подавила в себе потребность облизать тарелку, на которой была самая вкусная в моей жизни еда и, тайком подглядев за остальными, отправилась с подносом к специальной нише, в которой эти самые подносы исчезали.

А потом сверилась с навигатороми и прошла на нижний этаж для последней на сегодня проверки.

Уже окончательно измотанная, я нашла отсек со своей капсулой. Первокурсники спали в удобных ячейках, в которых мало что помещалось, а вот со второго курса уже можно было рассчитывать на место в комнате.

В капсуле обнаружила форму в специальном ящике и растерялась. Доступа к внутренним коммуникационным системам у меня пока не было — его давали лишь кадетам. А выданный навигатор в итоге привел именно к спальному, но как бы я ни издевалась над ним, отказался показать, где находятся душевые…

И вокруг, как назло, ни души. Наверное, все еще заняты своими делами — моя скорость реакций оказалась сильно скоростной… А я так мечтала снять и правда вонючие тряпки, отмыться и, наконец, расслабиться…

Что ж, пойду искать сама.

Подхватила вещи и бодро двинулась по одинаковым коридорам, пытаясь открыть одинаковые двери… Ни обозначений, ничего — как они во всем этом разбираются? Я сделала уже две петли — жилые помещения здесь шли вдоль коридоров, которые изгибались и закручивались наподобие спирали, — но ничего, похожего на нужное мне место, не обнаружила… Может, они не моются, а покрывают себя специальным составом?

Послышались голоса, и за поворотом я наткнулась на несколько второкурсниц…

Ох.

Спрашивать не хотелось — уж очень… неприятно они на меня посмотрели. Но другого выхода не видела.

— Я… ищу душевые. Не подскажете, где…

Светленькая девушка с капризно изогнутыми губами недоуменно подняла брови и переглянулась со своими подругами.

А потом вполне дружелюбно произнесла:

— Конечно. Ты немного заблудилась… Заверни вон туда и увидишь двери шире, чем остальные.

— Спасибо… — кивнула и пошла в указанном направлении, кусая губы.

Мне показалось, или все они смотрели… как-то странно?

Да нет, бред, с чего им вдруг сдалась какая-то претендентка? У меня просто паранойя.

Впрочем, с моей жизнью это неудивительно.

За указанной дверью — опять без обозначений, у этого явно есть какая-то причина, но разбираться в ней я пока не была готова — и правда было круглое помещение с полками. А дальше вполне привычные мне полупрозрачные кабины, в которых, слава звездам, никого не было. Пусть наш спальный сектор — женский, и я не стеснялась, общаться с кем-либо желания не возникало.

Вспоминая взгляды девиц, я на всякий случай осмотрела двери душевых и внутренние защелки, убедилась, что нигде нет камер или еще каких средств слежения.

И успокоилась окончательно.

Кинула в утилизатор все свое старье — даже если завтра я провалю испытания, голой меня не выгонят, уйду в безликом комбинезоне, который в сто раз дороже и лучше моей одежды, со вздохом предвкушения зашла в кабину. И нажала на кнопку ввода, постепенно превращая поток теплой воды в едва терпимо горячий…

Я застонала от удовольствия, которого не испытывала уже давно.

Когда я последний раз мылась? Период, два назад? Попытка обтереться в фонтанчиках и туалетах забегаловок по пути сюда не в счет.

Звезды, как же хорошо!

Я совершенно потерялась во времени и решилась выйти только тогда, когда использовала весь положенный запас очищающего порошка, а волосы и кожа скрипели от чистоты.

Что ж, день, начавшийся так кошмарно, заканчивался вполне нормально. И у меня еще есть возможность спать почти всю ночь на чистой постели в безопасном месте!

Я рассмеялась. Потянулась, чувствуя себя невероятно свежей и здоровой, не думая ни о чем — даже сонливость пропала, — сделала несколько поворотов, па ногой, прыжок и волну, за которую пара коллег готовы были меня убить…

И замерла в ужасе, глядя на застывшего посреди круглого помещения полураздетого темноволосого четверокурсника.

Гард Норан

— Гард, ты был прав, она с ним спит…

Я вздрогнул, очнувшись от мыслей, и посмотрел на друга.

— О чем ты?

— Эта белобрысая сырня, которая не должна была попасть в Академию… Ну помнишь? Позавчера, у ворот? Так вот, я выяснил, каким местом она получила… место, — осклабился Шэден. — Ну вон же она… — ткнул он пальцем куда-то в угол.

Я помнил даже слишком хорошо. И мне не было необходимости смотреть в ту часть столовой.

Её образ и так отпечатался в голове и вынудил меня сегодня ночью снова спустить в кулак, как какого-нибудь недомерка…

Первый вечер после каникул. И худощавое, но сильное тело, влажное после душа… Бесстыдные движения бедрами, пока она думала, что одна… Потемневшие от воды мокрые волосы. И удивленно округленные при виде меня нежные, влажные губы, которые казались предназначенными для одного…

Дарить мне удовольствие.

Кровь сначала загустела, а потом понеслась с огромной скоростью, приливая к мгновенно затвердевшему члену, когда я рассмотрел возмутившую меня своим поведением девку в мужской душевой старшекурсников…

И до звезды обрадовался. И взбесился одновременно.

Потому что на моем месте мог быть любой, а значит, ей было все равно.

Потому что она оказалась, как многие другие, готова привлечь внимание стражей и как можно быстрее «составить пару»… или же просто трахнуться по-быстрому, получив свои выгоды. И возможность похвастаться подружкам.

Дрянь.

Я сразу решил, что она должна быть за это наказана… Сладко… Как и за свои слова возле Академии. И хорошо, что мне не надо было её искать — пришла сама. И была абсолютно доступна.

Я шагнул к ней и непонимающе нахмурился, когда блондинка отступила, прикрываясь полотенцем.

— Решила поиграть в недотрогу? — хмыкнул, начиная расстегивать комбинезон. В висках пульсировало желание, а руки подрагивали от возникшей у меня потребности схватить одну привлекательную стерву. Мог ли я подумать, что под вонючими тряпками скрывается идеальное тело? — Значит, поиграем…