Вокруг шей у нас специальный толстый обруч, способный защитить даже от лазерного хлыста. Но он выглядит частью одеяния, потому зрители не знают, что мы не собираемся погибать.

Кажется.

Потому что в последнее мгновение, перед тем как меня коснулась лента, я понял, что Аррина чуть сменила траекторию. И хлыст, вместо того чтобы плотно обхватить шею и притянуть меня — в то время, как я притягиваю партнершу, — самым кончиком заденет одну чувствительную точку.

И падая — бесконечно долго — на пол, слышу в голове последние слова песни.

Буду сильной, высушу слезы,

Разорву любовь свою в клочья,

И она осыплется пеплом,

Лишь бы ты не приснился ночью…

И ярким озарением я уже знаю, что будет, когда я очнусь…

Я не ошибся. Все посчитали, что такое окончание танца мы и репетировали — и судьи даже добавили нам баллов. Но Аррина улетела, пока я был в отключке. А меня отправили на транзитный пункт, откуда я на следующий день отправился на околопланетную станцию Академии.

Двенадцать космических лет спустя.

Планета Расси-17, главное отделение КККС (Космическая корпорация Красного Сектора)

Аррина Лан

(Чтобы не возникало путаницы по поводу возраста героев. Космический год равен примерно пяти земным месяцам. Аррине на момент первого курса Академии было 20–21 год по земным меркам, на момент нынешнего повествования — 25–26)

— Уже скучаю по тебе, — голос Бариса прозвучал неожиданно, когда я засовывала голову в ворот.

Но я продолжила одеваться, никак не реагируя.

Тонкая плотная майка из специальной ткани, которая не только придерживала все, что нужно, долгое время не требовала чистки, но еще и защищала внутренние органы от мелких ранений. Обтягивающие шорты. Широкие защитные штаны и сверху куртка-сетка, выглядящая металлической, но на самом деле мягкая и тонкая.

Оставалось только завязать волосы в хвост и надеть специальные ботинки, которые, при необходимости, могли намагничиваться достаточно, чтобы прилипать к поверхности из любого сплава, известного в этой части Вселенной.

Обернулась.

Почти одетая в стандартную полетную форму техника-универсала Космической корпорации Красного секстора, в то время как мужчина, лежащий на кровати, был полностью обнажен. И надо же ему было всё испортить… Мне казалось, он вполне доволен нашими весьма редкими встречами ради секса. Собственно, я и выбрала его именно потому, что тот искал таких же отношений, не обремененных обещаниями или общением вне постели.

Хмуро посмотрела на Бариса и принялась надевать ботинки, тут же застегивая карабины…

— Послушай, я знаю, что ты не слишком… — снова начал.

— Давай не будем, — я вздохнула. И решила немного приукрасить действительность, просто ради парня. Вот такая я сегодня добрая. — Ты прекрасно знаешь, что контракт с корпорацией подписан на пять космических лет, а значит, все эти годы я даже не буду знать, в каком космопорте сойду в следующий раз. Лучше не давать никаких обещаний и…

— Дело только в этом?

— Конечно.

Врать было легко. Когда неважно, поверят тебе или нет.

Барис оказался действительно неплохим парнем, но… Меня ждал космос. И отличные перспективы. Больше мне ничего не надо.

— Угораздило же связаться с уникумом, которого поисковики сграбастали еще до стажировки, — в шутку пожаловался мужчина, а потом встал, притянул меня к себе и нежно поцеловал. Его раскосые серые глаза смотрели с нежностью и пониманием. Похоже, обмануть его не вышло. — Наверняка в Академии ты легенда… Лучшая ученица десятилетия? У тебя был высший рейтинг после выпуска за все годы?

— Почти, — пожала плечами.

Потому что высший рейтинг был у другого кадета.

Но я не собиралась об этом думать.

Запретила себе подобные размышления еще много лет назад, когда уходила с танцевальной Арены, раздираемая болью и ненавистью… Нет, я не пряталась от этой бездны, давно поняла, что подавлять собственные негативные воспоминания не стоит. Напротив, на долгие годы сделала боль движущей силой, полностью погружаясь в учебу и профессию… и, кажется, исчерпала ее до дна.

Но в одном я себе отказала еще тогда.

В мыслях о том, что могло бы быть, если бы…

— Мы не успеем перекусить? — Барис тоже начал одеваться, поглядывая на меня.

— Нет, — отрицательно покачала головой, подхватила небольшую сумку со всеми необходимыми личными вещами — их у меня оказалось не так уж и много, — а потом прощально махнула рукой и вышла за дверь гостиничного номера.

Моментально забывая о том, кого там оставила.

Воздушно-наземная лента перемещалась по стальным поверхностям с огромной для планетного транспорта скоростью. Но в закрытой капсуле этого не чувствовалось — здесь было тихо и комфортно, а удобное кресло можно было настроить на программу массажа, чем я и воспользовалась, откинувшись и закрыв глаза.

Удивительно, как легко было привыкнуть к таким недоступным ранее опциям. Настоящей еде, отдыху в тепле и чистоте, качественной одежде и самым удобным средствам передвижения.

У меня получилось выбиться наверх — и даже не пришлось продавать себя. И в учебе, и в работе, и в общении я принимала исключительно разумные и устраивающие меня предложения. И никому ничего не была должна, сэкономив со стипендии и вернув даже те деньги, что за меня заплатили за обучение в первые два года.

На последнем курсе выбрала дополнительную специальность техника. Хотелось не просто управлять звездолетами, но как можно точнее понимать, как происходит сам процесс. И даже то, что обязательной частью специализации была двухлетняя стажировка на самых норовых махинах под руководством какого-нибудь бугая-механика, ненавидящего только что вышедших из Академии кадетов, во всяком случае, мне такое «удовольствие» доставалось трижды, меня не остановило.

Я обожала все, что связано с кораблями.

В отличие от того, что связано с людьми…

За эти годы я толком так и не подружилась с кем-либо, если не считать Главу Академии, но с тем удавалось встретиться и поговорить крайне редко. У меня были приятели-коллеги, с которыми я не поддерживала отношений, когда уходила с корабля. Было и несколько любовников, с которыми я также не сохраняла впоследствии связи… И меня все это вполне устраивало. Я всю жизнь жила одна, и в общем-то мне это нравилось. Даже не в плане выживания, скорее, в плане простоты.

К тому же быть одной и быть одинокой — это разные вещи.

У меня есть мой космос. Танец. И память…

Теоретически, когда-нибудь я должна захотеть завести семью… Это же принято? Но профессия космического техника и пилота не сильно располагала к долгим отношениям. Неважно, работал ли ты на звездолете частной компании, у какого-нибудь богатея или заключал контракт с корпорацией, ты долгие годы мог видеть только огни звезд и космопортов. И редко кто-то, остающийся на планетах, готов был дожидаться. Или терпеть постоянное отсутствие…

Нет, были среди пилотов и прочих сотрудников и счастливые семьи, были и семейные пары, работающие на одном корабле, но чаще мы оставались одиночками… периодически вступающими в сексуальный контакт с коллегами, не более чем для взаимного удовольствия.

Меня же обнимали не руки, а космическая чернота. Я любила не мужчину, а звездную пыль. Стремилась не к теплу дома, а к остроте риска. И была более чем счастлива.

В конце концов, при сроке жизни почти в триста космических лет, я успею все, что захочется.

Центральный офис главного отделения КККС представлял собой огромное подземное здание до минус сто первого этажа. На планете Расси-17 было слишком много пористых горных областей и слишком сильные ветра, чтобы отстраиваться ввысь, как это происходило в большинстве развитых систем, так что подобный подход казался вполне логичным.