У парасапа КДЧ может быть положительным, а у работника отрицательным. Например, у Пушкина описаны два парасапа – реформатор Онегин и консерватор сосед. Онегин: «Ярем … барщины старинной / Оброком легким заменил; / И раб судьбу благословил». А его расчетливый сосед: «Надулся, / Увидя в этом страшный вред».

Человек может быть парасапом против своего желания по не зависящим от него обстоятельствам. Поэтому нельзя его осуждать. Можно было бы вообще не считать парасапом человека, получающего сверхдоходы и не потребляющего сверх необходимого. Но беда в том, что отнятое парасапом у работников будет потрачено его окружением (женой, любовницей, детьми, челядью, адвокатами и пр.) не на добрые дела, а на роскошь, разврат и прочие «плотские утехи».

Аналогично КДЧ можно ввести критерий деятельности народа (КДН). При отрицательном значении КДН государство гибнет, на народ сваливаются потоп, ужасы Содома, Гоморры и другие беды. Так погибли великие империи, в которых взяла верх анти – элита во главе с ХР: римская, монгольская, британская, советская, на очереди американская.

И днём и ночью лес гремел миллионами голосов, из которых одни представляли агонизирующий вопль, другие – победный клик.

(М. Е. Салтыков – Щедрин)

Изучение характера взаимоотношений паразитов в животном мире помогает понять поведение человека. Паразиты представляют собой очень большое количество видов – от невидимых невооружённым глазом до государств.

Паразиты обладают удивительной способностью приспосабливаться. Примером может служить лёгочная нематода, которая, упав на землю с навозом, ждёт света. Корова избегает навоза, чтобы держаться подальше от нематоды. Нематода на свету вылезает на поверхность навоза и начинает искать определенный вид грибов, которые, реагируя на свет, выпускают маленькие подпружиненные коробочки со спорами. Нащупав такую коробочку, нематода цепляется за неё и вползает на самый верх. Грибы выстреливают вверх свои споры, которые улетают прочь от навоза. Нематода взлетает со спорами и оказывается там, где у неё будет больше шансов быть съеденной коровой.

Паразиты развиваются в непрерывных попытках выжить. Крайевельд (обо всех упоминаемых в тексте лицах можно найти подробную информацию в сети Интернет) заметил, что плодовые мушки достигали 60 %‑ной устойчивости к паразиту. Потом доля устойчивых к паразитам мушек не увеличивалась. Борьба с паразитами заканчивается на оптимальном уровне, когда затраты на борьбу равны потерям от их влияния.

Исходя из принципа: «Всё, что делается или не делается, к лучшему», следует признать, что с паразитами плохо, а без них было бы ещё хуже, т. к. без борьбы с ними нет иммунитета, нет развития, а без развития – смерть.

Считают ли зайцы волка санитаром леса?

Хищники являются межвидовыми паразитами, т. к. паразитируют в основном на представителях другого вида. Яркие представители хищников – волки. Их можно считать безжалостными хищниками, но только по отношению к другим животным. В среде же самих волков всё иначе: они поддерживают детёнышей, больных и старых. В период рождения волчат молоко начинает выделяться у всех волчиц, а не только у матерей, чтобы в случае гибели матери волчата не погибли. Волки, защищая слабых, не задумываются о собственной безопасности. Сравнение поведения волков и людей часто оказывается не в пользу последних, которые, живя в тепле и не погибая от голода, убивают себе подобных ради денег, власти или просто из злобы и зависти.

Внутривидовые паразиты паразитируют в основном на представителях своего вида. Внутривидовой паразитизм связан с «разделением труда». Такой пример описал Л. А. Фирсов. На первом этапе его эксперимента молодые шимпанзе получали приманку из открывающегося ящика только с участием партнера. Когда они усвоили этот навык, отношения между ними начали изменяться. Они быстро переходили в фазу «эксплуатации», когда большую часть заработанного получали не «работники», а «наблюдатели».

Порядок подчинения животных в группе особенно ярко может быть показан на примере свиней. Есть мнение, что свинья находится ближе к человеку не только в биологическом, но и в социокультурном аспекте. И даже есть теория, что человек произошёл от свиньи, а не от обезьяны. Недаром для трансплантации человеку используют органы свиньи: печень, почку, селезенку и даже сердце. Свинья является одной из лучших моделей в медико – биологических исследованиях. На свиньях изучается воздействие радиации и алкоголя, наркотиков и лекарственных препаратов. Свиньи имеют те же проблемы, что и люди: лень, обжорство, лишний вес, неопрятность, гиподинамию, чрезмерное стремление к комфорту.

В первые дни после размещения поросят на площадке слышны постоянный визг и драки, подобно классу учеников современной школы, – это устанавливается четкая иерархия. Самого сильного поросёнка легко определить – только он позволяет себе залезать в кормушку с ногами. Вожак загона всегда ест первым и может закончить приём пищи опрокидыванием корыта, за ним едят остальные в соответствии с иерархией. Самый слабый ест последним. Борьба за положение в иерархии происходит только один раз. После этого порядок доминирования не меняется. Иерархия ведёт к уменьшению энергетических и психических затрат, возникающих при постоянном выяснении отношений. «Новые» свинки занимают всегда подчиненное положение. Животные, находящиеся на нижних ступенях иерархии, подвергаются агрессии со стороны других членов группы, чувствуют себя угнетёнными, что вызывает физиологические изменения в их организме.

Некоторые социологи считают бедность диагнозом, потому что дети бедняков, не получая в нужном количестве витаминов и даже просто еды, страдают от насмешек богатых сверстников, становятся обидчивыми, мстительными и агрессивными либо забитыми и пассивными. И получается замкнутый круг – у бедных родителей дети остаются бедными, их продвижение по социальной лестнице затруднено.

Я всегда думал, что демократия – это власть народа, но товарищ Рузвельт мне доходчиво разъяснил, что демократия – это власть АМЕРИКАНСКОГО народа.

(Иосиф Сталин)

В древности страны паразитировали за счёт военного превосходства. При этом побеждённые народы рассматривались как чужие, что освобождало победителя от любых моральных запретов. Такое же отношение было и на Руси к соседним княжествам в период междоусобиц. Карамзин пишет: «Мстислав Андреевич в области Новогородской жёг села, убивал земледельцев, брал жён и детей в рабство, на трёхстах верстах оставив за собою один пепел и трупы» («История государства Российского», том 3, глава 1).

В школьных учебниках по истории писали, как зверски вели себя татары при завоевании Руси. Однако и русские не отставали: «Россияне, овладев половиною города Казани, прельстились его сокровищами; оставляя сечу, начали разбивать домы, лавки. Чиновники, коим приказал Государь никого не допускать до грабежа, кинулись на корысть. Город был взят и пылал в разных местах; сеча престала, но кровь лилася; раздражённые воины резали всех, кого находили в мечетях, в домах, в ямах; брали в плен жён и детей» («История государства Российского», том 8, глава 4).

Зверства по отношению к побеждённому народу считались нормальными и даже поощрялись, например геноцид евреев по отношению к арабам: «Сигон, царь Есевонский, не согласился позволить пройти нам через свою землю, потому что Господь, Бог твой, ожесточил дух его, и сердце его сделал упорным, чтобы предать его в руку твою. И Сигон со всем народом своим выступил против нас … и мы поразили его … и весь народ его, и взяли в то время все города его, и предали заклятию… мужчин и женщин и детей, не оставили никого в живых» (Второзак., 2:30–34).