– Определенно.

– Как все прошло? – последовал вопрос. – Хотя, подожди, можешь не отвечать, все согласно твоим ожиданиям, не так ли? Уверен сделка у вас в кармане, или зачем ты вообще поехал в эту глушь.

– Мы можем поговорить не о работе? – попросил его. – Хотя бы не сегодня.

– На самом деле, давно уж стало так, что кроме работы нам не о чем разговаривать, – он усмехнулся. – Не хочешь о твоей, давай о моей. Я планирую расширять Джокер. Знаешь ли, клиентура растет, популярность зашкаливает, и народу требуются новшества, так что я давно подумываю об открытии комплекса. «Джек-пот»? «Флэш Рояль»? «Фул-хаус»?

– Не самое лучшее время для расширения, – покачал головой. – Бизнес, в том числе и клубный, нестабилен из-за дифференциации монополии на два течения. Мори и наш союз с Шервудами буквально рубит Нью-Йорк пополам.

– Меня это не касается, – он отставил стакан в сторону и смерил меня равнодушным взглядом.

– Это касается всех, Киллиан. Хочешь ты того или нет, но Дэмиан является нашим врагом даже несмотря на то, что любой из нас готов отдать за него жизнь. Ты можешь считать себя кем угодно, но, если семье захотят навредить, будут бить по самому больному.

– Мы не мафия, Рейман, как бы отцу не хотелось в нее поиграть, – он усмехнулся, но за этим скрывалось что-то большее. – Мне плевать на дела семьи, пока они не касаются ни меня, ни моего бизнеса. Однако, если кто-то, как ты говоришь, захочет ударить по больному, это точно буду не я.

Резко поднявшись, Киллиан ушел прочь, оставляя меня одного. Телевизор продолжал шептать звуки боя, но меня не интересовало ничего, что демонстрировали на экране. Моя семья разваливалась. Она трещала по швам и норовилась разлететься в клочья, и я уж точно не был намерен этого допустить.

Эмили

Ночь выдалась беспокойной, но несмотря на это, на утро я чувствовала себя лучше. Я никогда раньше не спала за пределами своей комнаты, отчего в сердце закралось невероятно двойственное чувство. Хоть восхитительное ощущение свободы и переполняло меня, его то и дело перебивал страх быть пойманной. Где-то в глубине души я знала, что права на свободу у меня попросту нет. Оно было отнято фамилией моей семьи.

Поежившись от нахлынувших образов, я потянулась к тумбочке за телефоном, в надежде хоть что-то услышать от братьев, но они все так же были вне зоны доступа. Из груди вырвался разочарованный вздох. Какая ирония! Сидя взаперти особняка я только и могла мечтать о свободе, а теперь, столкнувшись лицом к лицу с реальным миром я отчетливо осознавала, что не имею понятия, как жить. Я не знала, что такое обычная среднестатистическая человеческая жизнь, отчего в животе неумолимо сворачивался панический ком. Я должна что-то делать. По крайней мере, я просто не имела права не воспользоваться таким шансом.

Неохотно выползя из кровати, я приняла ванну и умылась. Так как у меня не было с собой ничего, кроме того, в чем я сбежала, пришлось снова натягивать на себя уже поношенные свитер с бежевыми брюками. Очевидно, придется потратиться еще и на одежду.

Стараясь не думать о том, когда же братья выйдут на связь, схватила с тумбочки телефон с ключами, и положив их в карман пуховика, стремительно покинула номер.

В животе неприятно заурчало. Отель не предоставлял завтрак, включенный в стоимость номера, и я ощутила глупый восторг от того, что теперь у меня был хоть какой-то, но план действий.

Оказавшись на улице, я непроизвольно сощурилась от яркого солнечного утра. Хоть и передо мной предстала не самая оживленная Нью-йоркская улочка, но сейчас даже она кипела жизнью. Вдохнув полной грудью морозный воздух, мой нос словно собака-ищейка словил волшебные нотки свежей выпечки. Оглядевшись, в самом конце улицы заметила небольшую уютную пекарню. Раньше я не имела возможности прогуливаться по улицам города, отчего сейчас в моих жилах растекалось немое восхищение. Я не знала, в какую минуту меня снова лишат этой возможности, а абсолютно несвойственное мне решение брать от жизни все, что она предоставляет, сейчас все больше раззадоривало. Возможно, для кого-то спокойно позавтракать в кафе и прогуляться по магазинам было обычным утром субботы, но для меня этот день стал наравне с днем рождения, поэтому улыбнувшись, я вошла в ароматную кофейню. Звонок на двери издал приятный тонкий звук, и продавец обратил на меня внимание.

– Доброе утро! Пришли за чем-то конкретным? Или может я могу посоветовать Вам наши новые синнабоны с шоколадной глазурью? – молодая девушка тепло улыбнулась, раскладывая пирожные по полочкам, отчего я не смогла сдержать ответную улыбку.

– Здравствуйте! Я хотела бы зеленый чай и… – глаза забегали по разнообразию выпечки. – …и то, чей запах привел меня сюда.

– Думаю, вы говорите, как раз о них, – продавец засмеялась, указывая на самую верхнюю полочку. – Советую взять сразу несколько штук. Улетят и не заметите.

– Хорошо, давайте зеленый чай и два синнабона. – я расплатилась, и села у самой дальней стены, подальше от окон в пол, открывающих вид на улицу. Сейчас мне нельзя было терять бдительность.

Через пару минут на столе стоял чай с выпечкой, и я незамедлительно принялась наполнять пустой желудок. Дома на завтрак никогда не подавали ничего сладкого, отдавая предпочтение полезной нейтральной еде. За двадцать лет я успела пройти несколько стадий принятия такого рациона – от благой ненависти к постоянным кашам и омлетам, до простого смирения. В конце концов это просто пища, которая помогала поддерживать жизнь. Но когда шоколадная глазурь оказалась в пределах моего рта, подобное суждение в миг перестало существовать. Назвать простой пищей это творение искусства было бы кощунством.

Умяв две большие булочки в два счета, я закончила вытирать руки салфеткой, когда из моего кармана раздался звук. Сердце пропустило удар, и выудив телефон из пуховика, мои глаза нашли имя старшего кузена.

– Эмили? – взволнованный мужской голос прорезал тишину.

– Привет, – я неуверенно откашлялась, боясь услышать самое страшное. – Я звонила несколько раз. Что произошло?

– У меня только появилась возможность выйти на связь. Ты сейчас где? – я слышала, как Логан едва сдерживал нервные порывы.

– Логан, – мой голос задрожал. – Ты знаешь, что никакая серая машина меня не ждала? Я…

– Знаю, – донеслось вслед. – Все пошло не так, как мы изначально планировали, но раз ты смогла ответить на вызов, значит ты все-таки добралась до Нью-Йорка?

– Я сейчас в городе, не волнуйся. Мне посчастливилось найти маленький неприметный отель. По крайней мере, денег пока хватает. Что… что там дедушка, отец?

Больше всего я боялась узнать о том, что случилось после моего бегства, но эта часть была неизбежна. Любые действия несут за собой последствия.

– Все очень сложно. Хоть это и было очевидно, твой побег создал невероятную пропасть между каждым членом семьи. Еще пару дней никто из нас не сможет покинуть стены особняка. Эдвард как обычно принял, по его мнению, необходимые меры, а твой отец еще чуть-чуть, и точно слетит с катушек.

– Они знают, где я? Знают, кто мне помог?

– Нет, в ближайшее время и не должны узнать. О мелочах я позаботился, в полицию никто не пойдет. Ты же знаешь нашу семью, слишком много нежелательной шумихи, плюс ко всему, никто тебя не знает в лицо, и не должен. Эдвард пустил своих шавок, но насколько я знаю, первым делом они обыщут окрестности, и только потом сунутся в Нью-Йорк.

– Логан…

– Послушай, у меня осталась буквально минута. Я не знаю, когда выйду на связь в следующий раз, как и братья. Мы сейчас все под наблюдением. Ближайшие дни у тебя есть только ты, Эмили. Говоря о ближайших днях, я не могу сказать точный промежуток времени. Будь осторожна и помни, о чем мы тебе говорили.

– Хорошо, я поняла, – в горле застрял комок, грозящийся перейти в слезы, но я лишь глубоко вздохнула, беря себя в руки. – Мальчики, спасибо большое. Я не знаю, что бы делала без вас. Я постараюсь быть осторожной.