Тим сглотнул. Сердце забилось быстрее.

Неужели.

К моменту, когда Константин договорил, Тим был готов ехать к Коннеру. Немедленно! Прямо сейчас! Не задерживаясь ни на минуту!

Константин окинул его взглядом, выдавил кривую ухмылку, которая казалась и уместной, и странной одновременно на его помятом временем лице. Он подошёл к рабочему столу Тима и нацарапал ручкой адрес на визитке Аниты. Улыбнулся и протянул белый прямоугольник картона Тиму.

— Знаешь, ты правда не такой мудак, каким хочешь казаться, — заметил Константин. — Вернее, у тебя есть все шансы им не стать. — Он пошёл к двери, закинув плащ на плечо, заразительно и громко зевая. — Послушай человека, который тоже стоял перед таким выбором и сделал его неправильно: бросай это дело. Нашёл себе идеального мужика? Вот и позволь себе быть счастливым. — Он нажал на кнопку лифта, пока Тим трясущимися руками пытался совладать с ключами и закрыть квартиру. — И не переставай писать. Получается у тебя хорошо, особенно для нашего времени. А может быть и намного лучше. — Он снова зевнул. Лифт щёлкнул, Тим повернул ключ в замке и побежал за профессором. Он впервые в жизни так сильно спешил.

— Я. — Он замялся, когда лифт закрылся. — Я хотел бы… хотел бы вас поблагодарить, — выдохнул Тим.

— Смотри-ка. И даже рожа от напряжения не треснула. Повторяй этот трюк почаще, и тебе станет легче жить. Уверен, это не помешает.

— Теперь всё будет немного легче, — хмыкнул в ответ Тим. — Чем я могу вам отплатить?

— Не думаю, что тебе есть чем. За отдельную шикарную плату я посчитаю тот факт, что вы оба не умерли. Спасибо вам на этом. Не так и часто подобное случается в нашем деле. — Константин разве что поклон ему не отвесил.

Уже выходя из здания, он снова схватил Тима за локоть и кивнул в сторону жёлтого такси. О капот опиралась синеволосая девушка с тонкой сигаретой в зубах. Завидев их, она помахала и даже улыбнулась.

— Ну что, как сегодня успехи, Джон? — прокричала она. Тим заметил, что Константин дёрнулся на это обращение, но почему-то ничего не сказал.

Когда они поравнялись с такси, Константин заглянул внутрь через закрытое окно и сказал что-то своему другу, сидящему за рулём. Потом выпрямился и улыбнулся:

— Чез отвезёт тебя в этот самый… Смоллвилль. Чтобы ты точно не потерялся.

— А… А вы со мной не поедете? — Тим открыл дверь, но внутрь не влез, неуверенно глядя на Константина. Тот покачал головой, потёр в затылке и вдруг приобнял за плечи синеволосую девушку.

— Мне, знаешь ли, есть чем заняться. Твоя задача разобраться со своей личной жизнью, а моя — с моей. — Он подмигнул Тиму и с улыбкой отсалютовал.

Тим неуверенно поёжился. Впервые он почувствовал, что в кофте и чешках может быть по-настоящему прохладно.

Он неловко помахал Константину и, похоже, его новой девушке, и влез в машину. Протянул водителю визитку с адресом, и когда такси тронулось с места, откинулся назад, постаравшись расслабиться. Смоллвилль находился в соседнем штате. Путь предстоял неблизкий.

Но сейчас беспокойство не мучило его так, как ещё час назад.

Сейчас он мог ждать спокойно. Он знал, что Коннер жив.

И знал, что должен быть рядом, когда он очнётся.

***

Вот как всё было.

Когда Коннер поднялся и привык к щекочущему веки ветру, он почувствовал резкий запах сигарет. Крепче, чем биди Тима, хотя писатель, в сущности, курил цельные листья табака.

Он не пошёл за Коннером, как Коннер боялся — к нему на крышу поднялся профессор Джон Константин.

Коннер поёжился, потёр устало лицо и открыл глаза. Повернул немного голову и увидел стоящего к нему боком профессора. Огонёк сигареты тлел на фоне тёмно-сине-серого неба, и каждый раз, когда Константин стряхивал пепел, искры срывались с кончика сигареты будто стайка крохотных огненных фей.

— Прежде чем ты начнёшь предаваться ностальгическим воспоминаниям, полюбишь и рассмотришь как следует окружающий мир и морально смиришься с близящейся гибелью, я должен сказать тебе кое-что.

— Надеюсь, это не слезливое прощание и не предложение расплакаться и всё-таки дать Тиму умереть? — Коннер ухмыльнулся. — А то я, ну. Побаиваюсь чего-то такого. — Он кивнул Константину на второй стул. Профессор кивнул и сел на место и какое-то время просто кусал фильтр на сигарете.

— Я нашёл способ изгнать демона. Но для этого Дрейку придётся печатать. — Константин старательно не смотрел на Коннера, переводя взгляд то на сигарету, то куда-то вдаль, над крышами Готэма, но мимо рассыпанных на небе звёзд. — Знаешь, что это значит?

Коннер даже задумываться не стал. Всё было очевидно. Тим начнёт писать, и сюжет потащит его в небо и к солнцу. А потом, когда Константин изгонит демона, все признаки того, что он вообще был, сотрутся. Может, Коннер и будет помнить всю историю про голос, про Тима и про способности, но летать больше не сможет.

И где бы он не был в этот момент, насколько высоко бы не летел…

Он упадёт.

— Какая разница, сгорю я или разобьюсь? В моём случае это всё равно будет смерть.

Константин загасил окурок о ножку стула и бросил его на крышу. Раздавил подошвой ботинка, откинулся на стуле так, что тот даже покачнулся.

— Ты знаешь историю Джулианны Капкё? — Он снова закурил. Коннер в очередной раз подивился, как лёгкие и Константина, и Тима Дрейка выдерживают такое количество никотина.

— Нет. Кто это?

— Джули Капкё летела из города Кальяо в город Икитос на самолёте, который разбился двадцать четвёртого декабря тысяча девятьсот семьдесят первого года. В крыло самолёта угодила молния. Начался пожар, самолёт потерял управление. — Константин затянулся. Огонёк сигареты стал ярче. Дым, наоборот, показался Коннеру совсем незаметным. — Но Джули Капкё выжила. А ведь она была хрупкой семнадцатилетней девушкой.

Коннер немного подался вперёд и тут же отпрянул. Помахал перед носом рукой, отгоняя сигаретный дым, и замер, выжидая.

— Большая часть людей, которые переживают падение с высоты… они выживают благодаря тому, что что-то смягчает им посадку. Самолёт Джули упал в джунгли, разваливаясь на куски. Она изрезалась, у неё была сломана ключица и порваны связки на ноге. — Константин отвёл руку и сам посмотрел на тлеющий кончик сигареты. — Но она выжила. И жива до сих пор, — он затянулся ещё раз и выдохнул дым, запрокинув голову. — Она не единственный пример, как ты догадываешься. Кто-то падал в деревья, кто-то в воду. Была даже байка, ну, знаешь, про русских солдат, которые прыгали в снег без парашюта? — Профессор тихо фыркнул. — Понимаешь, к чему я клоню?

— Не уверен. И не уверен, что хочу. — Коннеру впервые за ночь стало страшно. Когда у тебя появляется хоть какой-то шанс на выживание, смириться с необходимостью погибнуть становится крайне сложно.

— А стоит захотеть, — как-то жёстко шикнул на него Константин. — Твоя жизнь такая же важная, как любая другая. И суицидальные настроения давай оставим где-нибудь в стороне. — Он закинул ногу на ногу и отвернулся. Коннер впервые подумал, что он гораздо больше похож на ворчливого ветерана, потерявшего всех сослуживцев, чем на профессора такой размытой вещи, как фольклористика.

Правда, Коннер не мог теперь называть её неощутимой или метафизической.

Он сам столкнулся с демонами. Знакомство было не из приятных.

— И что вы предлагаете? Надеяться, что я успею до моря долететь, так, что ли? А если я голову разобью об воду, или что там ещё бывает в таких случаях? Потеряю сознание и всё равно утону?

— Мне не понравился вариант с водой, — как-то удивительно спокойно отозвался Константин. — Поэтому Пиффи построила тебе маршрут, по которому ты должен оказаться над Канзасом к тому моменту, как мы закончим изгнание. — Он едва слышно цокнул языком и, как показалось Коннеру, подмигнул в бледном свете тлеющего огонька. — Постарайся упасть в стог сена. Может, конечно, ты переломаешь себе кости, но уж лучше полечиться, оставаясь живым, чем быть здоровым, но мёртвым, да? — Он поднялся, стиснул фильтр сигареты в зубах и протянул Коннеру руку.