Помимо Среднего Поднепровья, куда они пришли к «белогрудовцам», «фракийцы» перемещаются также на север от Карпат в ареал лужицкой культуры и на Средний Днестр. Их памятники появляются в причерноморской степи вплоть до Северного Кавказа, но в то же время исчезают на собственной территории в лесостепной Молдове и Прутско – Сиретском междуречье. Здесь культура фракийского гальштата сменяется новой культурой басарабь, распространившейся тоже в середине VIII в. до н. э. на бόльшей части Румынии, в Северной Болгарии, Северной Сербии и Восточной Венгрии. Синхронность возникновения культуры басарабь и миграции фракийцев приводит к мысли о том, что миграция эта была вызвана вторжением басарабьских племён на фракийскую территорию. Вытесненные из Восточных Карпат на Средний Днестр «фракийцы», как показала Березанская, перешли потом отсюда через Побужье на Днепр к «белогрудовцам», где и сформировали совместно с ними чернолесскую культуру. А те изменения, которые произошли в ней позднее, мы связываем с притоком в конце VI–V вв. до н. э. на её территорию так называемых «среднеазиатских скифов» – саков37. Саки, как и «чернолессцы», были потомками андроновских племён, следовательно, в культурном отношении они имели между собой много сходства. Это и обеспечило отмеченную Тереножкиным плавность перехода чернолесской культуры в собственно скифскую.
Смена археологической обстановки на правобережье Днепра в середине VIII в. до н. э. полностью подтверждает сообщение «Книги Велеса» о миграции скифов в Поднепровье38, и хотя её утверждение о том, что скифы были вытеснены из Карпат готами, как будто противоречит выводам археологов, относящих культуру басарабь к гетам, указанное противоречие не является принципиальным, поскольку Иордан, рассказывая о происхождении гетов, называет их готами. Правда, за такое свободное обращение с этими этнонимами современные историки единодушно заклеймили Иордана фальсификатором, стремящимся удревнить историю готов за счёт гетов, но «Книга Велеса» реабилитирует его, как и Нестора. Совместно с археологическими данными она показывает, что славяне тоже называли гетов готами.
Нужно сказать, что, кроме готов, будущие скифы вытеснили и прикарпатских русов, о чём свидетельствует перемещение в конце XI в. до н. э. на Средний Днепр племён комаровской археологической культуры, территория которой почти целиком вошла в ареал культуры фракийского гальштата. Но русы не ограничились Средним Днепром, а ушли ещё дальше и поселились в Юго – Восточной Прибалтике, получив там имя вендов. Это утверждение, основанное на сообщении «Книги Велеса» о вендах39, подтверждают результаты лингвистических исследований, а также материалы археологических раскопок в Прибалтике, показывающие, что в конце XI в. до н. э. на побережье Рижского и Финского заливов пришло новое, отличное от балтов, население, которое по антропологическому типу и языку было родственным населению степного и лесостепного Поднепровья [70]. Погребальный обряд нового населения [35] сходен с комаровским, а одновременное появление «комаровцев» на Среднем Днепре и в Прибалтике позволяет рассматривать оба эти расселения в единой взаимосвязи, обусловленной распадом комаровской общности в Прикарпатье.
К середине X в. до н. э. венды занимали уже не только юго – восточное, но и всё южное побережье Балтийского моря вплоть до Польского Поморья (ареал культуры западнобалтских курганов), а отсюда пошли ещё дальше на запад, о чём свидетельствуют неединичные топонимы с корнем vend, сосредоточенные в Дании, Швеции, Северной Франции и Южной Англии. В середине VI в. до н. э. венды двинулись из Поморья на территорию лужицкой культуры и, постепенно смешавшись с родственным им лужицким населением, достигли к концу V в. до н. э. Карпатских гор, Среднего Одера и Припятского Полесья. Новое культурное образование, названное археологами культурой подклёшевых погребений, просуществовало в неизменном виде до конца III в. до н. э., когда на юго – западную окраину его ареала вторглись кельты. В захваченных кельтами районах возникла новая, пшеворская, культура, распространившаяся затем по всей территории культуры подклёшевых погребений. Несмотря на сильную кельтизацию последней культуры, смены населения в ней, по наблюдениям польских археологов, не произошло, следовательно, не должна была произойти и смена его имени. Поскольку в создании культуры подклёшевых погребений участвовало смешанное население, состоявшее из лужицких и поморских племён, а господствовавшие поморские племена, согласно «Книге Велеса», назывались вендами, мы вправе ожидать, что имя вендов встретится нам и у населения пшеворской культуры. Действительно, именно это население, обратившее на себя внимание античных авторов в первых веках нашей эры, Тацит и Птолемей называют вендами (венедами). Хотя Тацит тяготеет к тому, чтобы венды были отнесены к германским племенам, сами германцы всегда называли вендами (wenden, winden) только славян [92], и объективных причин для выражения недоверия германцам мы не видим40.
Лингвисты отмечают удивительную близость современных славянских языков, прежде всего русского, с языком, на котором разговаривали арии в Индии, – санскритом41. В свете того, что мы знаем теперь благодаря «Книге Велеса» о славянах, эта близость воспринимается нами как само собой разумеющееся явление, ведь пришедшие в Индию арии были славянами, и, следовательно, санскрит есть отпечаток древнейшего славянского языка. Но если славянский язык имеет, по выражению О. Н. Трубачёва, собственные непрерывные индоевропейские истоки [133], то остальные так называемые «индоевропейские» языки имеют к языку ариев лишь косвенное отношение, потому что в действительности они не являются, как это принято считать, продуктом его распада на диалекты, а были самостоятельными языками, позаимствовавшими только из языка ариев те или иные формы. Легко показать, что вся индоевропейская семья состоит исключительно из потомков андроновских племён и тех народов, в чьих местах обитания эти племена поселились в поисках новой родины. Длительным соседством с «андроновцами», а не пресловутым отпочкованием от общего народа – предка объясняется «несомненное» языковое родство всего индоевропейского населения, и то, что это родство является всего лишь отражением тесных языковых контактов, доказывают неповторимая индивидуальность индоевропейских языков и глубокие различия в антропологии индоевропейцев, их археологической культуре и топонимике.
С «андроновцами» нужно связывать и изобретение алфавитного письма.
Считается, что письмо это было создано финикийцами в начале X в. до н. э., однако обстоятельства, которые сопровождают его появление на свет, заставляют нас думать совсем иначе. Во – первых, потому, что процесс создания и становления письменности в те далёкие времена не мог быть мгновенным, у финикийцев же смена клинописи принципиально новым, буквенным, письмом происходит совершенно внезапно. Во – вторых, перед тем как заменить клинопись, финикийцы меняют также и свой погребальный обряд на захоронение в урнах, а в их искусстве, судя по найденному в городе Мегиддо гребню с изображением сцены охоты волка на козла [137], утверждается звериный стиль. Все эти элементы появляются в финикийской культуре почти одновременно, и их происхождение, если учитывать «врождённую склонность жителей Левантийского побережья копировать чужое искусство и культуру» [137], может быть удовлетворительно объяснено лишь с позиции прихода к финикийцам чужеземцев. Захоронение в урнах и звериный стиль в искусстве являются специфическими чертами культуры андроновских племён фёдоровского типа. Эти племена, как было показано, господствовали в XII–XI вв. до н. э. в странах Восточного Средиземноморья, куда они пришли из Индии, у них финикийцы и взяли алфавитное письмо.
Нам скажут, что наука не располагает данными о письменности «фёдоровцев», но «фёдоровцы», напомним, были ариями, а в санскрите имеется слово pis («пиш»), что означает «писать», поэтому письмо они знали и имели. Кроме того, финикийский алфавит представляет собой не что иное, как протокириллицу, а она, согласно последним представленным науке наработкам в эпиграфике [141], встречена гораздо раньше, чем у финикийцев, и в более развитом виде в ареале культуры полей погребальных урн, сформированной потомками «фёдоровцев». Наконец, даже древние авторы изобретателями письменности считали не финикийцев, а тирренов, которые, помимо неё, разработали также учение о богах и природе (Диодор Сицилийский. Историческая библиотека, V, 40). Но имя это получили опять же «фёдоровцы», поселившиеся в Италии и Греции в конце эпохи бронзы42, следовательно, изобретателями алфавитной письменности являются андроновские племена фёдоровского типа, а так как они были славянами, то и в основе всей общеевропейской культуры, тесно связанной с тирренами, лежит культура славян.
