Через минуту в холле появился хорошо одетый господин - в сюртуке, шляпе и узких брюках - лосинах. Правда, вместо туфель из-под лосин выглядывали босые ноги императора.
- Я похож на твоего муженька, подданная?
Затащив одежду в какую-то нишу, Анна переждала, пока девушка в фартуке прислуги скроется на кухне, и прошептала:
- Он не мой, Ваше Величество. Вон, взгляните, на лестнице портрет висит. Макс - толстенький.
- Ватин ему в гузно, - выругался император, расправляясь.
Через холл пролетела тросточка. Шляпа сдвинулась набекрень. Босоногий Макс вырос на полметра.
- Во! - пробормотал Павел Петрович и залюбовался собой перед зеркалом.
- Хоть сейчас в Сенат штаны протирать, дырку им на попку.
- Жди здесь, подданная, пока я рукой не махну.
Последние интонации бывшего агента Романова были так похожи на инструкции Якова, что Анна вздохнула.
“Сокол мой ясный, куда меня занесло… Где искать, а главное - как вернуть тело, что ты любишь…”
…
Крепкий темноволосый мужчина в кепке, до этого неустанно обходивший особняк кругами, присел под кустом, вынул из кармана бутерброд. Сглотнув слюнки, раскрыл было рот. И вздрогнул.
Неподалеку от куста спиной к нему стоял хозяин и нетерпеливо постукивал о землю тросточкой.
- Господин Смоляков! - подскочил охранник.
- Я на посту, как велено. Происшествий не отмечено! Ваша супруга не выходила!
“Макс” тросточкой поманил его за собой.
- Там ничего подозрительного нет, я проверял! - мужчина завернул за угол.
- А что это вы босиком, Максимилиан Аристархович?
- Любопытный какой, прищепку тебе в нос…
За углом особняка что-то шмякнуло, вскрикнуло и шлепнулось в песок. Тросточка отлепилась от затылка охранника. Валявшийся в пыли картуз заменила модная шляпа.
- Не ешь землю, опарыш, рано привыкать-то…
…
Добравшись на попутной телеге до вокзала, Анна узнала расписание и присела на дальней скамье дожидаться призрака. Поезд на Москву и Петербург отходил вот-вот, и Анна немного расслабилась.
“Скоро уже буду дома, мои хорошие. Вы же все равно узнаете меня?” - она помнила, что ни малыши, ни Яков не усомнились в ней, когда полгода назад она превратилась в старуху.
- Держи денюжки, подданная, - Павел, появившись из ниоткуда, кинул ей перетянутый резинкой сверточек.
- Кэп и спрашивать ничего не стал, говорит, раз для мадам Анны, значит - надо. Возвращать не требуется.
Бочком-бочком вдоль кустов к Анне подкралась призрачная женщина с необъятным бюстом. Она поправила голову и вдруг гаркнула по-французски на весь вокзал:
- Полли, кнехт тебе в загривок! Что тебе кок дал?
- Ой, Марьюшка, забыл… - охнул призрак, смутной белой тенью метнувшись за пути.
Анна улыбнулась.
- Здравствуйте, госпожа Габсбург-Лотарингская. Как вам семейная жизнь с агентом Романовым? Кораблики больше не взрываются?
- Ой, не говори, русская - медаль мне за мужество. Рассеянный вот еще стал, ну это немудрено, в полтораста-то годков…
Пожаловавшись на память возлюбленного, Марья Антоновна меланхолично добавила:
- Шарль теперь записки пишет, так Полли забывает, где эти записки. Но что надо, помнит… Тортила мой сейшельский…
- Во, подданная, держи пирог от Жерара, - всполошенный своей забывчивостью, Павел плюхнул промасленный сверток на лавку рядом с Анной.
- Я ему шепнул, что мадам Анна худенькая, так он у Люка отобрал.
- Юнге полезно, а то вымахал выше грота - ванты рвутся, - хмыкнула королева.
Проголодавшаяся Анна с удовольствием впилась в рыбный пирог.
Призраки участливо смотрели на нее, будто мать на блудного отрока.
- Что-то ты подурнела, русская… Может, с твоим что не так? - королева Франции вновь вздохнула, припомнив ладного Штольмана в тоге из простыни.
- Очень вкусно! - Анна прожевала кусок и встала со скамейки.
- Ничего, Марья Антоновна, справлюсь, не впервой. Передавайте благодарность морякам. А вам, супруги Романовы - искреннее спасибо за помощь.
- О-ла-ла, - Мария-Антуанетта покачала головой, едва не уронив ее на заплеванную семечками землю.
- Жерар там что, вместо барабульки рыбу фугу запек, фугас ему в плиту?
- Муравьев им в панталоны, - согласился император.
Анна непонимающе повертела головой в картузе.
- Гаврошик, куда ты без нас? - ухмыльнулась королева Франции.
- Императорам тоже нужен отпуск…
- … ветер нам в гланды! - хором закончили призрачные правители.
…
- ЯкПлатонович, там вас Петр Иванович спрашивает, - подбежал к столу Штольмана Коробейников, - говорит, срочно.
- Миронов? А что не заходит?
- Не желает отвлекать тут всех…
Удивившись редкой для Миронова стеснительности, Яков вышел из Сыскного отделения, прошел в холл, где сидел дежурный.
- Петр Иванович, приветствую. Что с Верочкой? - коротко пожав руку родственнику, Яков склонился над дочкой.
На руках у Шуры Капитоновой, захлебываясь, рыдала Вера. Побагровевшее личико ее сморщилось, по щекам текли крупные слезы.
- Па-па! Па-па! - звенело в холле управления.
Яков подхватил изворачивающуюся малышку, и та сразу притихла.
- Что такое, ягодка моя? - Штольман утер дочурке слезы.
- А без вас не унималась, Яков Платонович, - пробормотала Шурочка, веки которой были набухшими и красными, будто недавно она тоже плакала.
- Чего я только не делала - и кормила, и играла, даже купать пробовала. А она плачет все пуще и пуще. Ой, это же не главное…
Яков похолодел. Не главным рыдания дочки могли быть только в одном случае.
Непривычно серьезный Петр Иванович склонился к уху Штольмана.
- ЯкПлатоныч, Дюк исчез.
========== Глава 5. Спасать маму ==========
- Вы у дома искали? – Штольман прижал к груди Верочку так крепко, что она пискнула.
- Конечно, ЯкПлатоныч. И дом весь обыскали, и вокруг. Шура по деревне бегала с вопросами, не видел ли кто, я по лесу ходил-кричал, Зайцев ваш – на побережье, - волосы Миронова слиплись под шляпой, да и сам Петр Иванович выглядел взъерошенным.
- Я хотел Дюку подарок заранее приготовить, чтобы он не видел, прошел в детскую проверить. И вот…
Яков лихорадочно перебирал причины, по которым сын мог исчезнуть из дому.
«Похищение? Шантаж?»
- Шура, записок в доме не находили? Под дверью, в створках окон, где угодно?
Покачав головой, расстроенная Капитонова ответила: - Нет, Яков Платонович, вы же нас инструктировали. Когда Петр Иванович появился, я Верочку успокаивала, а Зайцев ходил отнести обед вашей… ну…
