Сделав два шага от шконки, Нина стукнулась в темноте в каменную стену, и искры брызнули у нее из глаз.

«О! Совсем забыла, сделка же еще не выполнена! Ну-ка, ну-ка…»

- Дьявол! Бес! Как тебя там… Все еще хочешь мою душу? – все громче взывала она, пока в дверь не стукнуло что-то тяжелое.

- Заткните фонтан ваших бредней, дамочка, у нас экспертиза на невменяемость хорошая, - охранник сунул железную чашку с водой в лючок двери.

- Ложитесь спать. А то к Черной Верке пересажу, она любит худеньких.

Стукнув зубами о край чашки, Нина глотнула воды и всхлипнула.

«Гадость какая. Верка Черная, казематы… Почему этот мутный не приходит?»

- Тот, кому нужна моя душа, - прошептала Нежинская трагическим шепотом, - пожалуйста, помоги мне!

Она вздрогнула. Хотя в камере не было света, Нина отчетливо узрела возлежавшего на шконке красивого молодого человека. Юноша помахал в воздухе ногой в белоснежном штиблете и отчаянно зевнул.

- Чего изволите, сударыня?

- Эээ…

- Этого нет, - штиблеты сменились на сафьяновые башмаки с загнутыми носами

- Простите… Не знаю, как к вам обращаться… Вы в тот раз предлагали… Можно еще попробовать?

Али-баба в белом бурнусе уселся по-турецки.

- Сменить тело? Признаю, о сердцевина сладчайшего персика, промашка с вашей Штольман вышла. Но вы сами виноваты - не предупредили, а мы тут, знаете ли, не всевидящие.

- У меня крайний случай! – Нина даже взвизгнула.

Губы ее дрожали, сердце колотилось где-то под горлом.

“Ну пожалуйста! Ты мне должен, тварь адская! Давай!”

- Да? – Али-баба хмыкнул. – Разве что в виде исключения… Кого осчастливить на этот раз?

От воцарившегося в камере холода мысли у Нины текли медленно. Она перебрала в уме высокопоставленных знакомых.

«Кто из них благополучен? Кого я знаю так, чтобы не попасть впросак с привычками и родственниками? Великая княжна Мария Александровна? Вышла замуж за принца Альфреда, сына королевы Виктории, богата, как Крез, папаша отстегнул невиданное наследство… Но ей уже сорок два года. Нет, не пойдет».

Вспомнив о возрасте, Нежинская переключилась на царственных дочек.

«Принцесса Аликс? Нет, цесаревич Николай мне вовсе не нравится, да и ответственности сколько. Её сестра Элис, княгиня Елизавета Федоровна? Уже десять лет замужем. Вот! Принцесса Мария, двадцать лет, красавица, как раз недавно вышла замуж за наследного принца Румынии. А у того, по слухам, есть любовница – значит, и я смогу развлечься. Но Румыния? Черт с ней, не Бразилия, может, и Якоба когда-то увижу. Перед двадцатилетней принцессой он не устоит!»

- Любезный, я выбираю принцессу Марию Эдинбургскую, - решилась она, пряча замерзшие ладони подмышками.

Юноша задумчиво осмотрел Нежинскую.

- Прошу простить, о богиня тундры. Мне надо в библиотеку.

Не уходя никуда, молодой человек вытащил из воздуха старинную черную книгу, надвинул на нос очки, полистал страницы. Из-за обложки фолианта до Нины донеслось разочарованное бурчание.

- Принцесса Мария. Муж – будущий король Румынии. Сын – будущий король Румынии. Станет королевой Румынии в одна тысяча… Какая скука, - юноша захлопнул фолиант и вытащил дешевенький гроссбух.

В воздухе ощутимо запахло лекарствами.

- О, тут интереснее…

- Уважаемый, мне подходит, - внезапно Нине понравилась перспектива стать королевой в свободной нравами балканской стране.

«Румынский учить, боже… Но не на каторге же гнить».

- Проверьте там у себя, чтобы она не умела… э… перемещаться самостоятельно.

Представитель зла заржал.

- Хотите в колясочке, о аромат карминовых чернил? Или на ручках?

- Нет, нет, я не то имела в виду! – вздрогнув, Нина вспомнила о необходимости точных формулировок.

– Чтобы она не смогла вернуться в свое тело, как Анна Штольман. И чтобы у меня там… в ней… не было больше неприятностей. Войн, обвинений, дворцовых переворотов. Я хочу покоя. И еще знать румынский…

Али-баба повелительно воздел ладонь к потолку.

- Достаточно! Но с этой минуты - никаких более просьб о помощи! Это понятно, орхидея моя благовонная?

- Да-да, понятно! Только пожалуйста, еще…

- Что еще? – из кружки с водой внезапно вынырнул огромный джин и навис над Нежинской, испугав ее до смерти.

Она присела на дрожащих ногах, но любопытство было сильнее страха.

- Вы не могли бы сказать, кто убил моего мужа, Смолякова? Я этого точно не делала…

Джин свернулся в кружку и гулко захохотал там, расплескивая воду.

- О моих очей тупи… пардон, царица! Конечно, это вы сделали. Глядите, слепоокая.

В середине камеры вдруг возник прилавок, за которым склонился доброжелательного вида аптекарь с пейсами на благообразном лице.

К прилавку подошла сама Нина и попросила: - Любезный, мне бы кокаину, муж зубами мается.

Подняв голову, аптекарь почесал затылок под кипой.

- Уважаемая, к сожалению, сейчас нет. Приходите вечером, но деньги вперед. Мне еще закупиться нужно.

Нежинская пожала плечами – вечером так вечером, зубы то не ее, оставила рубль и вышла из помещения. Стоявший за ней низкорослый мужчина невнятной наружности отвернулся к стене, а затем вышел следом, так ничего и не купив.

Через пару минут в аптеку влетел мальчишка с запиской, к которой было приложено десять рублей.

- Господин, это от той дамы, что хотела кокаин! Она передумала! Вот, от нее…

Аптекарь прочитал записку и пробормотал: - Желание покупателя – закон.

Дернувшись, Нина потянулась к живой картине: - Я не писала никаких записок… Это не я!

Вновь она подошла к прилавку и постучала по дереву пальцем. Седой аптекарь, узнав давешнюю покупательницу, осторожно, через тряпочку, подхватил в ящике непрозрачного стекла пузырек с притертой пробкой и выставил его на прилавок. Нина взяла двумя пальцами баночку и опустила в ридикюль.

- И что? - возмутилась Нежинская.

- Я разве била его бутылкой? Да это наверняка Анна Штольман! Это все она!

Максимилиан Смоляков достал из секретера темный флакончик, насыпал порошок на зуб. Запил водой. Сглотнул. А затем, широко разевая рот, задергался на кресле, захрипел и в судорогах упал на пол.

Свет в камере померк, а холод проник до костей. Нина догадалась.

“Тот старик, дальний родственник императорской семьи, назвавшийся Михаилом. Тот, которому я передавала информацию о железной дороге Макса. Старик говорил, что его человек встретится со мной, вот он и встретился, и заменил кокаин на отраву”.

- Он за мной следил! Но он же обещал, что я не пострадаю! Что они убьют Макса без меня!

Джин окрутил ее мутным хвостом, словно удав, и уставился ей в глаза с улыбкой, от которой у Нины душа ушла в пятки.

- Обманули, да? Какая неприятность. Бывает. Кстати, этот Михаил скоро задешево купит дорогу Смолякова - ваш шпионаж помог ему почти разорить железнодорожное общество. Вы ему не нужны. Как и Румы…