Император вздохнул.

- Расти, чародей, еще поиграем…

========== Глава 20. Мокрые цветы ==========

Штольман очнулся на полу в гостиной. В мыслях царил хаос, в чувствах – сумятица, спина и затылок ныли так, будто по ним били лопатой. Яков недоуменно приподнялся и протер лицо.

«Дрался я, что ли? Здесь, дома? С кем? Аня!» - увидев лежавшую на диване жену, он вспомнил визит меняющего личины существа и его угрозы.

«Надеюсь, это чудовище исчезло навсегда. Ох, дьявол, и Нежинская вместе с ним. Хотя туда ей и дорога».

Он подошел к Анне и понял, что она крепко спит. Дыхание её было ровным и спокойным, и Яков, стараясь не потревожить сладкий сон, осторожно перенес жену в спальню. Глядя на её нежное, мягкое лицо, он обратил внимание на едва заметную горькую складку у губ, которой раньше не было.

«Отдыхай, счастье мое, столько тревог выпало на твою долю…» - бережно поцеловав Анну в висок, Штольман вышел из спальни и прошелся по пустому дому.

На двери детской висели записки от Зайцева:

«Дмитрий попросил отвезти его в отель к Мироновым».

«Сдал с рук на руки, вернулся, утром все расскажу».

Яков вздохнул. Его неугомонный сын и часа не смог провести без того, чтобы не придумать что-то новое.

«Ладно, утром всех соберу, пусть уж там досыпает».

Через холл раскатал свою дорожку лунный свет. Штольман остановился у окна, взглянул на последние осенние цветы, за которыми так тщательно ухаживала Шурочка, и улыбнулся пришедшей в голову мысли.

«Посторонних нет. Родственников нет. Дети – и те с бабушкой…»

Он шагнул за порог дома, поеживаясь от ночной прохлады.

…

Умывшись и приготовив все, что задумал, Штольман вышел из ванной комнаты, которую он давно уже собирался перенести ближе к спальне, и вернулся к жене. За время его отсутствия Анна успела разметаться на постели, и сейчас ей снилось что-то тревожное – веки ее подрагивали, губы шевелились. Яков присел рядом и погладил жену по плечу.

- Ясь, пожалуйста… Скажи это… Скажи! - требовала она сквозь сон, и кулачки ее сжимались.

Вдруг Анна резко повернулась на постели, спихнула одеяло, рванула на груди пеньюар.

- Грязно! - почти выкрикнув это, Анна открыла глаза и села.

- Милая, все в порядке, - потянулся он обнять жену за плечи.

Тяжело дыша, Анна недоверчиво уставилась на мужа. Последний кошмар все не отпускал её, цепляясь острыми коготками за кожу, и Анна сморгнула.

- Яков… Ты вернулся…

- Конечно, Анечка, - Штольман не понял фразы, но видел, что Анна еще переживает свой сон.

- Не о чем беспокоиться, счастье мое, мы дома.

Анна огляделась по сторонам - это был их дом. Их спальня. Она лежала в собственной постели. Кошмары с багровым туманом стали отступать.

«Значит, у меня получилось! Ничего не помню, сплошная муть в голове, но Яков жив и здоров. А это главное…»

Но что-то было не так. Анна протянула руку, чтобы дотронуться до мужа, и кружевной воротник любимого пеньюара коснулся её щеки. Вдохнув еле слышный, удушающе-сладкий запах, Анна вспомнила - давным-давно тетя Липа подарила ей “ужасно дорогие”, как она выразилась, духи, к аромату которых Анна сразу же прониклась ненавистью. Не желая откровенно обижать родственницу, Анна оставила флакон на полочке в ванной и забыла про него.

«Нежинская! Разумеется, они ей понравились!» - вцепившись в ворот, Анна дернула ткань.

Пуговки посыпались на пол.

- Что случилось?

Анна соскочила с постели, содрала с себя пеньюар, бросила на пол. Оставшись в одной сорочке, она оглядела себя и едва не расплакалась.

- Она все испачкала! Я грязная!

Штольман обнял ее и успокаивающе пробормотал: - Анечка, ну какая ты грязная? Нина наверняка замордовала тут всех своими водными процедурами… - он едва не хлопнул себя по губам, видя, как сжалась Анна при упоминании этого имени.

- Пусти, - засердилась Анна, отталкивая его руки.

- Я не могу так. Мне надо сначала… смыть ее с себя. Пусти, Яков!

Он вздохнул.

- Хорошо. Только не беги сейчас, подожди здесь. Я приготовлю тебе ванну.

Ощущая босыми ногами прохладу навощенного пола, Анна отвернулась к кровати и стукнула кулаком в подушку.

…

Через несколько минут Штольман вернулся. Вся постель была распотрошена, наволочки и простыни сняты. Сама Анна стояла у раскрытой дверцы шкафа, придирчиво принюхиваясь к каждому предмету одежды, а на полу росла кучка забракованного ею белья.

- Все выкину! Все! - с отвращением бормотала она, отбрасывая белую блузку.

- Мебель сменить? - улыбнулся Штольман, заметив залитую свечным воском тумбочку.

С сердитым фырканьем Анна захлопнула дверцу и босиком выбежала из спальни. Добежав до ванной комнаты, она замерла на пороге. Сделала шаг назад, уперлась спиной в шедшего следом мужа.

- Яков… Что это?

Он пощекотал ее затылок губами.

- Ванная.

Штольман отнюдь не был декоратором, поэтому свечи были расставлены не красиво, а безопасно. Пушистые полотенца были брошены прямо на пол, образуя мягкую дорожку. От глубокой фарфоровой ванны подымался пар, а воды даже не было видно – головки астр, георгинов и каких-то красных ромашек, название которых Анна забыла, создали на поверхности переливающийся всеми красками осени восхитительный узор.

Она тронула махровый ковер, качнувшийся под ее ладонью.

- Когда ты успел?

Анна взглянула на мужа. Нежная улыбка на его лице растопила навеянный сном страх и раздражение от бесцеремонности Нежинской.

- Ясь… Так красиво…

- Это ты красивая. Извини, милая, я немного разорил наши клумбы, - он протянул руку к ее волосам и вставил мелкий цветочек в прядь.

Анна вздохнула. В затуманенном паром зеркале ничего не было видно.

«И хорошо, а то мне кажется, что там Нежинская…»

Она чуть отодвинулась. Приподняла подол длинной ночной рубашки. Спустила панталоны, отбросив шелк босой ногой. Скрестила руки, ухватила ткань пальцами, потянула через голову.

Яков вдохнул и забыл выдохнуть. Он так давно не видел Анну обнаженной, что сейчас замер, жадно глядя на открывающийся вид.

Белое кружево упало на полотенца.

Заголившись, Анна пробормотала: - Пожалуйста, не трогай меня пока. Я хочу к тебе чистой…

Непонятный звук за спиной удивил Анну, и она обернулась.

Штольман стоял у двери, потирая рукой затылок - чтобы не схватить жену в объятия, он сделал неловкий шаг назад и ударился о закрытую дверь. Глаза его сверкали, грудь неровно вздымалась.

- Я быстро, - Анна поставила одно колено на бортик ванны, изогнулась, чтобы опереться о стенку.

Что-то прохрипев, Яков откашлялся.

- Не надо быстро, милая.

Взгляд его будто приклеился к роскошным бедрам жены.

- Ты очень красивая. Пожалуйста, постой так еще немного.