“Нет. Ты не заставишь меня”.

Она распрямилась и увидела, как у забившейся в угол Нежинской приоткрылся рот от удивления.

“Оттого, что это было? Или оттого, что кто-то это видел?”

- Аня, - Яков сказал это очень тихо.

Она обернулась.

“Этого не было”, - взгляд его стал мягче.

Год назад. Она тогда носила Верочку, и Штольман иногда дышать боялся, чтобы не спугнуть ее хорошее настроение. Анна кивнула.

“Я знаю, Ясь”.

- Любезный, вы просто мошенник. Вы показываете какие-то фантазии.

Пожав плечами, тень разочарованно вздохнула.

- Фантазии так фантазии.

…

- Все, дорогуша, вы мне надоели, - произнесла тень в облике полковника Варфоломеева, уже пару лет как удалившегося со службы.

- Госпожа Штольман, вы хотите хоть чего-нибудь? Палат каменных? Каменьев яхонтовых? Э… Алмаз “Кохинур”?

Анна покачала головой.

- Красавцев помоложе вашего потрепанного жизнью сыщика? Вот Дель Монте хорош, тоже с кудряшками…

Ошеломительно красивый черноволосый итальянец в небрежно расстегнутой блузе встал перед Анной на колени.

- Бросаю все к вашим ногам, несравненная! Будьте моей!

Если бы такой франт подкатил к Анне в реальной жизни, она бы вежливо и непреклонно увела его подальше от Штольмана. Здесь же она нахмурилась.

- Перестаньте… любезный. Это уже не смешно. Чего вы добиваетесь?

- А разве я не сказал? Зер гут, миль пардон, исправлюсь…

Самодержец Николай Второй, озарив комнату блеском императорской короны, надменно сдвинул брови.

- Повелеваю!

Он бросил взгляд на дернувшуюся от неожиданности Нежинскую.

- Какие же вы все-таки легковерные, смертные… Повелеваю, чтобы ты, Анна Штольман, попросила у меня чего угодно и пообещала отдать за это душу.

- Очень хорошенькая душонка, - отчетливо буркнул монарх в сторону.

- Хозяин за такую с легкостью меня простит. А то - контракт не выполнен, новой души не получено. Меня накажут, и кстати, это очень больно.

Кто может являться хозяином у бессмертного, Анна даже обдумывать не стала.

- Уходите. Моя душа не продается.

Штольман, несмотря на внушающего суеверный ужас гостя, улыбнулся. Его Анна не желала ничего сверх того, что имела.

- Да? А если забрать у вас что-то подороже… - Николай Второй критически осмотрел Штольмана и почесал бороду.

Яков рухнул на пол. Анна бросилась к нему и попыталась поднять на ноги, но тяжелое тело бессильно повисло у нее на руках.

- Что вы с ним сделали? Что? - кричала она, хлопая мужа по щекам.

Тень пожала плечами.

- Ничего особенного, всего лишь предложил сделку. Вы мне - душу. Я вам - мужа. Все честно.

Всхлипывая, Анна позволила телу Якова безвольно упасть на пол, а затем положила ледяные от страха пальцы на его шею. Пульс был ровным и сильным.

- Да жив ваш благоверный. Я лишь выбил из него дух, - хохотнула тень, - раз уж из вас не получается. Посидит за семью замками в аду, никуда не денется, грешки позволяют. А вы подумайте. Если что - зовите…

Свечи в гостиной погасли. Тень исчезла. Выглянувшая из облаков луна подсветила бледное лицо Анны и ее губы, шепчущие:

- Ясь. Ясь мой сокол, прости. Я соглашусь…

========== Глава 17. Она сможет ==========

Ангел-хранитель Анны Викторовны Ах сидел на облаке, застывшим над домом Штольманов, и перебирал разрешенные высшим законом причины для вмешательства.

«Соблазняет дарами мирскими? Искус, подсказывать нельзя. Обманывает? Нельзя. Шантажирует? Сама должна выбрать…»

Заслышав готовность Анны пожертвовать собственной душой, Ах провалился сквозь воздух, едва не потеряв крылья.

«Стой, подопечная! Ты что!!!»

В тот же миг на незанавешенном окне гостиной появилась яркая, будто неоновая надпись: «ЗОВИ ЕГО».

…

Прочитав сияющий призыв, Анна вздрогнула и смежила веки, а когда открыла, надписи уже не было. Вдруг ей показалось, что широкая ладонь в ее руке чуть сжалась. Анна склонилась над мужем.

- Яков! Яков, очнись! Пожалуйста!

«Боже, помоги мне… Яков… Дух Якова, вернись! Вернись ко мне, прошу!»

Нежинская выбралась из угла гостиной и дрожащим голосом спросила: - Анна Викторовна, Яков же не умер?

Не отвечая, Анна смотрела куда-то вглубь себя. Ладонь мужа была неподвижна, а дух Штольмана не отзывался, как бы отчаянно Анна его не звала.

- Может, доктора позвать? – подойдя к распростертому на полу телу, Нина опустилась на колени и протянула руку.

«Я не желала тебе зла, Якоб. Я просто хотела быть с тобой. Разве это плохо?»

- Уйдите! - взгляд Анны хлестнул Нежинскую, будто плетью.

Убедившись, что Штольман жив, Нина распрямилась с независимым видом.

«Нам ведь совсем чуть-чуть осталось подождать, и ты снова пришел бы ко мне… И как только она смогла вернуться?»

- Разумеется, я не могу здесь более оставаться. Когда Яков очнется, передайте, что я желаю ему крепкого здоровья.

«Убийство мужа? Это что, Смоляков преставился? Радость-то какая… А почему Якоб обвинил меня, неужто…» - теперь все мысли Нины, оправившейся от визита Тени, были заняты собственной безопасностью.

Павел Первый, оставив супругу на чердаке квохтать над крохотным приведенышем, вернулся в гостиную и очень удивился произошедшим там переменам.

- Темно… Один спит, другая в слезах… Только на минуту отлучился…

- Подданная, ты что?

Анна ничего не ответила, и император хмыкнул.

- Ну как знаешь. Не рыдай долго, а то муженек рассердится.

Заинтересовавшись странным поведением хрупкой женщины, которая, не замечая призрака, быстро шла к выходу, Павел Петрович поплыл чуть сзади.

- О! Это же дамочка, уморившая ребенка! Дорогуша, может, чаю со мной выпьешь?

Самодержец позвенел расставленными на столе чашками.

- Эй, горе-мамаша! Куда намылилась?

Нежинская вышла в холл и повертелась перед едва различимым отражением в зеркале.

«Наверняка толстая стала… Ладно, потом разберусь, сейчас бежать надо. Деньги нужны. Заехать в особняк на Садовой? И почему вы, госпожа Штольман, за меня в тюрьму не отправились, не понимаю…»

- Тюк-тюк! Кто в домике живет? – император подобрался ближе и уронил большой фарфоровый молочник.

Фарфор разлетелся на мелкие куски. Нина упала на пол, громко стукнувшись головой о паркет.

- Во! – самодержец подплыл ближе и удовлетворенно оглядел Нежинскую.

- Уснула, рыбка золотая, пузырь тебе в жабры. Вот и славненько. Куда бы тебя запихать…

…

Не успевший еще заснуть Дюк встрепенулся в своей кроватке.

- Павлик? Давай поиграем!

Павел Петрович кувырнулся, взвихрил мальчишечьи штаны и рубашонки и набросил на голову Дюка самые темные.