Расплывшиеся в умилении призраки хихикнули.

- Марьюшка, он согласен, - расправив когда-то белый призрачный шарфик, Павел Петрович сделал на его конце крохотную колыбель.

- Ныряй сюда, приведеныш, - он бережно уложил горошинку в новую кроватку.

- Плюти-плюти-плюти-плють…

Анна улыбнулась. За те несколько дней, что она носила этого малыша, она успела искренне к нему привязаться.

“Может, это и к лучшему, что Нина не будет его растить. А любовь везде одинакова, даже у призраков…”

Императорская семья скрылась в форточке. Анна взглянула на женщину, неуверенно вставшую с дивана.

- Что же челюсть так болит? - Нина Аркадьевна, держась за подбородок, уже хотела пройти в спальню к трюмо.

Анна загородила дорогу.

- Госпожа Нежинская, это мой дом. Прошу его покинуть.

- Ах ты дрянь… - зашипела Нежинская, пытаясь оттеснить хозяйку.

- Штольман - мой! А почему ты так выгля…

Узрев свое отражение в стекле серванта, Нина остановилась как вкопанная.

- Это что еще такое!

Вошедший в гостиную Штольман встал между женщинами и гневно спросил:

- Нина Аркадьевна, вы наконец-то вернулись? С какой стати вы вообще решили поменяться с Анной телами? Чтобы избежать ответственности за убийство мужа?

Нежинская взвизгнула.

- Какое еще убийство?

…

Внезапно свечи, горевшие в гостиной, потухли и загорелись вновь ярче прежнего. Визг Нины перешел в полузадушенный хрип. Анна громко охнула. Штольман отступил к стене, обняв жену за талию.

Высокая тень в плаще встала посреди гостиной, головой упираясь в люстру.

- Порядок нарушаем, господа? Кто тут телами меняется без высочайшего соизволения?

Дрожащая рука Нежинской поднялась и указала на Анну.

- Вот эта? - тень подошла к Штольманам.

Будто уменьшившись в росте, тень наклонила голову и пробормотала: - Госпожа Штольман, не так ли? Наслышан, наслышан…

Тень превратилась в Ивана Шумского. Глаз его было не разобрать, несмотря на то, что он смотрел прямо на Анну.

- Давайте-ка, любезная Анна Викторовна, обратно по-хорошему. У меня, знаете ли, контракт…

- Убирайтесь, любезный, - Штольман взял Анну за руку.

Шумский моргнул, и Яков закашлялся. Анна сильнее вцепилась в ладонь мужа.

- Подойдите к окну, - еле слышный шепот офицера, казалось, мог заморозить ад.

- Восстановим статус-кво, а затем я уберусь восвояси. Но не раньше…

Против собственной воли ноги Анны задвигались, ступая одна за другой, будто их дергал за веревки невидимый кукловод.

У окна тень в облике Шумского подняла голову и устремила на Анну странный пронизывающий взгляд, который испугал ее до глубины души. Но отнюдь не от страха вскрикнула Анна. Черный как ночь, взор посланника тьмы коснулся ее живота и прошел выше, словно скальпель хирурга.

Яков бросился к ней через всю комнату.

- Что, милая?

Что-то рвалось из груди Анны наружу, затмевая сознание. Боль окутала ее целиком, у Анны подкосились ноги, но подбежавший Яков почти положил жену на себя, и стало чуть легче. Ощущая за спиной поддержку мужа, Анна обхватила себя руками. Яков укрыл её собой, нащупал холодные пальцы, согрел широкими ладонями.

Она сжала зубы.

- Помоги, - пробормотала она, кладя его руки себе на солнечное сплетение.

Яков обнял ее так крепко, как только смог. Боль из живота Анны ушла и теперь стучалась в ребра. Перед глазами побежали мушки.

- Ну-ка пошел вон, помощник, - тень сплюнула, и Якова вмяло в стену на другой стороне комнаты безо всякого удара или прикосновения.

Теперь уже Штольман застонал от боли. Казалось, будто его уронили на спину с высоты нескольких этажей, а где-то на лопатках лопнула кожа. Затылок загудел, словно чугунный колокол. Яков помотал головой.

“Ерунда, не привыкать. Но что за создание, что швырнуло меня мановением пальца? Боже, если ты есть, дай Анечке сил противостоять этому существу…”

На ту секунду, что тень отвлеклась на Якова, Анна смогла взять себя в руки.

- Вы не сможете выгнать меня из тела, - она сосредоточилась на своем естестве.

Теперь, после путешествия в тело Нины и обратно, Анна немного поняла механизм этого перемещения.

“Я здесь хозяйка. Я не позволю какому-то потустороннему злу выбить из меня дух”.

- Ты тоже хочешь быть с этим? - офицер презрительно взглянул на Штольмана и на мгновение задумался.

- И что вы все на него кидаетесь? Может, по вашим меркам он и привлекателен, но отнюдь не стоит такой преданности.

Шумский исчез. Высокая красивая девушка, в которой Штольман узнал свою знакомую десятилетней давности, обошла его по кругу, ласково погладила по волосам. Остановившись напротив Анны, она томно вздохнула.

- Вы ведь знаете, что иногда Яша предпочитает разнообразие? И мне он не был верен, и вам…

То ли девушка, то ли тень хохотнула.

- Взгляните-ка.

Настоящая Нина вновь взвизгнула. Посреди комнаты возникла широкая деревянная кровать, на которой возлежали Яков и Нежинская, на несколько лет моложе себя сегодняшних. Яков склонился над Ниной.

- А если вот так? - он двинул бедрами и удовлетворенно улыбнулся.

Нежинская под ним застонала, отвернув голову в сторону.

Яков сощурил глаза. Так он не стригся уже давно. Когда-то лет пять назад он приходил к Нежинской в гостиничный номер Затонска и остался на ночь. Судя по стрижке, это была именно та ночь.

Узнав обои в гостиничном номере, которые врезались ей в память еще с исчезновения Штольмана той проклятой зимой, Анна замерла. Она никогда не спрашивала Якова, почему он объявил тот глупый нейтралитет.

“Вот почему”.

Она посмотрела на мужа и уловила момент, когда его взгляд внезапно стал колючим.

“Но тогда ты еще ничего мне не обещал…”

Она вздохнула. Такой взгляд у ее гордого Штольмана появлялся, когда он не собирался оправдываться. Такой взгляд был у него, когда он признался в убийстве извращенца, лишь по чистой случайности не успевшего изнасиловать Анну.

- Я вижу, вы поняли. Тогда вот еще… - высокая девушка щелкнула пальцами.

Другая кровать. Яков полулежал, вытянув длинные босые ноги, на его бедрах сидела женщина. На плече Штольмана была свежая повязка. Нина, одетая лишь в кружевную рубашку, участливо подвернула белые хвостики бинта и поцеловала плечо поверх. Затем она привстала на коленях. Ладони Штольмана огладили ее спину.

Анна вспомнила ту повязку и ту ночь год назад, когда Яков, возбужденно улыбаясь, вернулся с операции и попросил его перевязать. После этого он ушел из дома. “Хочу прогуляться, напряжение сбросить”, - сказал он тогда.

“Мерзость какая…” - гнев стал подниматься изнутри Анны, угрожая потерей самоконтроля.

Анна закрыла глаза, а когда открыла их, перед лицом ее стояла высокая девушка, внимательно изучая реакцию.

Ощущение, будто меж ребер впился горячий нож, едва не заставило Анну сдаться. Приложив ладонь к животу, Анна глубоко подышала.