- Извини, – повинился он, потирая щеку.

- Это очень… неожиданно.

Он откинулся на подушки, привлек Анну к себе.

- Что ж, придется над этим подумать.

- Ты не расстроен?

- Нет, милая. Еще задолго до венчания я знал, что жизнь моя с тобой никогда не будет пр… – сокрушенная речь Штольмана была прервана ладонью Анны у его губ.

- Приятной? – возмущенно воскликнула она.

Он засмеялся. – Прежней. Интересно, где сейчас наш нахаленок, что-то давно его не видно.

…

- Тысяча тупых акул! Какой недоумок поднял у нас флаг «Корабль неуправляем, помогите кто может»? – заорал боцман трехмачтового фрегата, на гроте следовавшего в Кронштадт.

К бортам фрегата уже спешили несколько суденышек, и боцман предвидел беду.

- Юнга! Прощелыга подкильная, таракан палубный, оторви свою задницу от сухарей и марш наверх! Убрать эту дрянь тотчас же!

- Берег! Берег!!! – надрывался в рупор капитан грузовой шхуны. – Мы уже сутки ждем разрешения, почему нас не пускают на разгрузку?

Помощник капитана робко тронул того за рукав, опасаясь попасть под горячую руку.

- Что?

Молодой человек показал на вывешенный по правому борту желтый флаг, означавший наличие на борту заразных больных.

- Чтоб я сдох, – удивился капитан.

- Кто у нас болеет? Ты, что ли? Иди сюда, червяк гальюнный, я тебя мигом вылечу.

Отступив на пару шагов, помощник помотал головой.

- Никто? Тогда какого бом-брамселя ты здесь стоишь? Немедленно снять!

В столичном Гутуевском порту этим утром царила абсолютная неразбериха. Почти на всех судах были вывешены разнообразные сигнальные флаги, говорившие то о человеке за бортом, то о требовании буксира, а то и об опасности близлежащих вод. Два портовых врача разрывались от необходимости бежать в разные стороны, а старший диспетчер понял, что лучше ему, не дожидаясь конца смены и расстрела от директора, утопиться прямо сейчас.

Когда на рейде возник гордый профиль паровой шхуны, диспетчер вгляделся в подзорную трубу и побледнел. На мачтах корабля развевались: флаг Российской империи, желто-синий флаг «Держитесь от меня подальше» и сигнал «Срочно требуется помощь».

- Императорская «Полярная звезда», – пробормотал служащий. – Меня не просто уволят. Меня сошлют на Аляску…

Пробегавший мимо моряк вдруг встал, как вкопанный, а затем сказал голосом, больше похожим на скрип уключин:

- Не сошлют, ваше благородие.

- Почему?

Моряк медленно указал рукой. На разворачивающейся к берегу бригантине реял гюйс военно-морских сил Северо-Американских Соединенных Штатов. Такой флаг в порту иностранного государства означал объявление войны.

…

На улочках Гутуевского острова тоже было весело. Тут и там вставали на дыбы лошади, ругались извозчики. То и дело спотыкаясь и роняя в грязь тюки, матерились грузчики, портился товар, терпели убытки поставщики Императорского двора.

А над островом раздавалось залихватское:

- Шел я улицей Двинской,

Меня екнули доской. Ах, ты мать твою ети, Как по городу пройти?

…

- Госпожу Нежинскую просили более не пускать, – бесстрастно произнес швейцар представительства Сименса, преграждая даме путь в вестибюль.

Нина Аркадьевна закусила губу. Сделала вид, что отошла в сторонку, немного подождала. Нежинская знала, в какое время на службу является глава представительства.

- Господин Сименс! Карл Генрихович, меня не пускают, это какое-то недоразумение! – громко сказала Нина, завидев вошедшего в дверь изобретателя.

- Господин Штольман восстановил справедливость в вашем деле. Мы можем поговорить?

Карл был воспитанным человеком. Он молча поприветствовал даму коротким кивком и проследовал мимо.

Сделав шаг вперед, швейцар указал Нежинской на дверь.

...

За завтраком Анна вздрогнула и пролила чай, когда рядом возник прозрачный силуэт старушки, а над столом прошелестело:

- Аннушка, тебя с мужем просят явиться в часовню пресвятой Ксении.

- Кто? Что случилось, бабушка Ангелина? Ты выглядишь испуганной.

- Немедленно, девочка моя. Не стоит его сердить, – не упомянув, кого именно, дух исчез.

- Что, Аннет, плохие новости из горнего мира? – поинтересовался Петр Иванович при виде побледневшей племянницы, взгляд которой был устремлен в пространство.

Штольман молча смотрел на Анну, ожидая ответа. Тут в столовую вбежала горничная, за которой торопливо шагал унтер-офицер Захаров.

- Доброе утро, прошу прощения, у меня срочная новость для господина Штольмана, – пробормотал молодой полицейский, а затем склонился над начальником и что-то сказал ему на ухо.

Петру Ивановичу показалось, что унтер произнес одно короткое и страшное слово.

Яков тяжело вздохнул.

- Хорошо, Алексей, сейчас буду, – сказав это, он вновь повернулся к жене.

- Яша… – растерянно сказала она.

- Нас с тобой вызывают, – она показала глазами куда-то вверх, – причем срочно.

Промокнув губы салфеткой, Штольман встал из-за стола.

- Идем.

- Да что случилось-то? – вскричал Миронов.

- Аннет? Вы еще вернетесь? Какая война?

…

- Яков, я боюсь. Какие…

Пролетка подпрыгнула на булыжной мостовой, и Анна охнула.

- Какие новости принес Захаров?

- Что с полицейского участка Васильевского острова поступили странные сообщения, а в порту беспорядки.

Штольман усадил Анну понадежнее, прижал к себе.

- Анечка, у меня есть одно предчувствие, но я хотел бы подождать информации от твоих… – он повторил движение глазами Анны вверх, – неземных покровителей.

- Какое предчувствие?

Ухмыльнувшись, Яков ответил:

- Ты же училась в гимназии. Твоих родителей никогда к директору не вызывали?

…

Часовня святой Ксении Петербужской была пуста. Встав напротив киота, Анна сжала руку мужа. Яков держался чуть позади. Он пытался понять, что не так с образом Божией Матери.

- Смертные! – грохотнуло в часовне.

- Вам нужно это бесово отродье?

Анна вздрогнула – перед супругами появился высокий мужчина в алом плаще и доспехах. Рука его держала парящего в воздухе Митрофана. Личико мальчишки сияло обычной ухмылкой, и Анна немного расслабилась, но тут же заметила, что уши юного призрака будто стали больше и приобрели неестественный цвет.

- Вы сделали ему больно! – возмутилась она.

Архангел хмыкнул и встряхнул мальчишку. – Этому?

- Мамочка, у меня все в порядке. Дядя Миша хороший, – пропищал Митя.

Удовлетворенно двинув бровями, Михаил опустил призрака и обратился ко Штольману:

- Воин, повторяю вопрос. Этой ночью замироточили иконы многих европейских столиц, и мои стражники отловили стервеца, совершившего надругательство. Священнослужители и верующие в панике, кто-то ожидает второго пришествия Христа, кто-то – вселенского мора. Тебе нужен такой сын?

- Конечно. Какой есть, – Яков смиренно кивнул.

Митя взвизгнул. Появившаяся по левую руку архангела святая Ксения улыбнулась. Михаил передал ей мальчишку и сделал пасс пальцами, отчего Митрофан потерял дар речи.

- Ты не понимаешь, воин. Этой зимой у тебя родится ребенок, и вместо наследника ты получишь это отродье.

Анна шагнула вперед. – Не называйте так моего сына!

Штольман удержал ее за ладонь и вернул на место.

- Мы это знаем. Мы готовы.

- Знаете? – Михаил склонил голову к плечу. – Ах, да, Анна и ее дар.

Крылья за спиной небожителя дернулись.

- Готов оказать милость. Я не люблю менять порядок вещей, но ради собственного спокойствия могу на это пойти. Вы получите своего Митрофана, но способностей у него не будет. Согласны?

Штольман задумался. Уловив на подвижном лице мужа сомнения, Анна повернулась к нему и горячо зашептала: – Яша, не надо. Я лишилась дара, когда тебя не было рядом, и мне было очень плохо. Митя будет тосковать. Даже потом, родившись, в глубине души он будет знать, что мог многое, но…

Она кинула взгляд на мальчишку, на лице которого надежда боролась с напускным безразличием.