- Как? – всполошился Петр. – Где?

Он достал из кармана зеркало и тщательно ощупал пышные усы, которые нацепил еще дома, углядев в чудесном наборе сыщика наряду с красками и кистями.

Штольман поднял бровь, и Миронов наконец понял.

- Пугаете меня, Яков Платонович. А господин Лазюкин-то наш, Антон Палыч… Нет его. Исчез.

- Точно?

Петр поводил зеркальцем, будто рассматривая себя с разных сторон, а затем кивнул.

Сжав губы, Штольман нырнул вбок от дорожки. Петр Иванович с удивлением посмотрел ему вслед, но остановился, поджидая собеседника.

- Антон Павлович! – прошипел Яков, настигая жену в кустах и ухватив ее за фалды сюртука.

- Я просил вас идти сзади. Вернитесь туда, где бы я мог вас видеть. Немедленно!

Анна приложила палец к его губам, мягко сняла руки с талии и шепнула: – Их уже много, Яков Платонович, и братья Прокоповы там. Судя по их реакции, они вас слышат и внимательно слушают. Продолжайте.

Затем Анна скользнула в сторону.

Штольман дернул подбородком, но бегать по кладбищу за излишне самостоятельным юным господином означало послать к чертям всю конспирацию. Выйдя на свет к Петру Ивановичу, Яков внутренне поежился. Никого, кроме Миронова, он на дорожке не видел, но почти физически ощущал, как любопытные призраки облепили их и напряженно ждут продолжения. И Штольман заговорил об Игнате – пареньке, который утонул при купании в Охте.

…

Склеп, о котором рассказали ведунья и малышка Рита, был еле виден за пышными зелеными кустами. Анна осторожно выглянула из-за клена. Братьев Прокоповых, охранников Мити, уже выманил к себе Яков, но наверняка Савелий не оставил юного призрака без присмотра.

Так и оказалось – чуть переместившись, Анна увидела у входа в склеп мрачную фигуру самого предводителя. Анне очень хотелось позвать Митю, но она опасалась, что Савелий увидит это и сотворит с малышом увиденное ею во сне.

Старик в черном вдруг гаркнул: – Это кто там?

С колотящимся сердцем Анна развернулась спиной к склепу. Ей казалось, что глава кладбищенских призраков нависает уже над плечом, и она лихорадочно думала, что же предпринять. Бежать не было смысла. Если, как ни в чем ни бывало, шагнуть вперед, то Савелий может разглядеть ее маскарад. Уткнувшись полями шляпы в куст и обмирая от страха, Анна стала дергать застежку брюк.

Ворчание опального батюшки раздалось в паре саженей от Анны. Пробормотав что-то про неотесанную деревенщину, Савелий убрался обратно на свой пост. Анна осторожно повернула голову. Путь был свободен.

…

Собеседники, будто интересуясь живописными развалинами, подошли ближе к склепу. Яков заметил удивленную мордашку Мити, высовывающуюся из дыры темного входа, отвел глаза и шепнул на ухо спутнику:

- Петр Иванович, потеряйте шляпу.

Миронов не подвел. Он почесал лоб, забрался пальцами в волосы и так естественно уронил свой котелок, так быстро кинулся за ним по траве, нечаянно подопнув дальше, что внимание всех призраков наверняка было отвлечено. Жестами Яков приказал Мите молчать и убраться глубже.

Когда запыхавшийся Петр Иванович вернулся, Яков уже стоял далеко от склепа.

- Все-таки я думаю, что мальчика Игната кто-то убил. По словам матери он слишком хорошо плавал, чтобы утонуть в тихой заводи в разгар лета, – сказал Штольман.

- Знаете, теперь мне тоже так кажется, – поддакнул Миронов.

- А кому было выгодно это убийство? Может быть, кому-то понадобилась… эээ… душа этого юноши?

Яков покачал головой. Намек Петра Ивановича был слишком явным, но что сказано, то сказано. Реакции духов Штольман видеть не мог и лишь надеялся, что они разволнуются.

Духи разволновались. Большинство из них побоялось спросить самого Савелия о причинах столь странных смертей его семейства, и лишь Лаврентий, взбешенный недавней фразой о том, что Игнат ему не родной, не стал больше прятать свой гнев.

- Отец! – спросил он, обращаясь к главе клана.

- Ты знаешь, как погиб мой сын и твой внук Игнат?

- Он утонул, – пожал плечами старец.

- А не ты ли его утопил? И подставил Давида? И меня заманил в подвал, заперев там на ночь со змеями? Ты ведь знал, что я их до смерти боюсь!

Двадцатилетние Игнат и Давид, приятели еще с семинарии, переглянулись. В разговорах между собой юноши подозревали, что их гибель не была случайной, ведь Давид тоже ушел из мира живых при странных обстоятельствах. Но все-таки молодые духи склонялись к версии несчастного случая. Двух случаев. А теперь оказывается, что их было гораздо, гораздо больше.

Савелий, сидевший у входа в склеп, выпрямился.

- Лавр, ты хочешь исчезнуть? – раскатился по поляне грозный глас.

- Дети мои, вернитесь к порученному вам делу! Игнат! Василий!

Василий поплелся на пост. Игнат сделал пару шагов и остановился, глядя на отца.

Лаврентий не унимался.

- Отец, ведь и братьев сжил со свету именно ты! И если и Васька, и я, сперва не поняли этого, то Алексей прямо обвинял тебя в своей смерти! Поэтому и ушел от нас навсегда. И, кажется, он был прав…

Он окликнул брата: – Василь! Ты все еще думаешь, что сам свернулся с того обрыва?

- Да вроде… – младший брат ни в чем не был уверен.

…

Не имея понятия о разворачивающейся драме, Штольман придерживался первоначальной задумки.

- Кстати, Петр Иванович, возможно, я догадался, кому это выгодно.

Миронов изобразил внимание. Духи столпились вокруг мужчин, чуть не наступая им на пятки.

- Думаю, это все устроила жена среднего из братьев, Алексея. После смерти старика она заправляла семьей и наверняка ей показалось, что у Савелия слишком много наследников.

Для непредвзятого ума эта причина выглядела странно, но гордыня давно владела Савелием. Он зарычал:

- Кто? Эта безмозглая курица? Да она даже парня не смогла родить! Я сам это все приду…

Духи отшатнулись.

…

Задняя стена склепа была уже совсем рядом. Анна подкралась ближе, присела за соседней грудой камней, взглянула на щель между валунами и увидела, как оттуда осторожно выбирается её смелый малыш.

Опасаясь спугнуть стража с противоположной стороны, Анна даже не прошептала, а еле слышно выдохнула:

- Митя…

Юный призрак пискнул от радости и бросился к матери.

Глаза её защипало, дыхание пресеклось, а сердце затопила волна нежности. Это оказалось невыразимо чудесно – быть рядом с сыном, слышать его тонкий голосок, прижимать к себе неощутимое, но такое горячее мальчишеское тело. Внутри Анны будто что-то перевернулось. Она присела, взглянула в голубые глаза и тихо произнесла:

- Митенька... Я так тебя люблю.

Анна почувствовала, как тепло, идущее от ее сердца, сотворило с ней и с мальчиком что-то очень важное. Связь между ними стала неразрывной.

На секунду Митрофан широко открыл рот. Никто никогда прежде не говорил ему, что любит, и даже бабушка Геля, относившаяся к нему с любовью, словами такими не баловала. От смущения мальчишка поморгал, а затем выскользнул из объятий и заинтересованно уставился на усики Анны.

– Мам, у тебя губы грязные! А почему ты так странно одета?

- Это чтобы тебя забрать, Митя.

Вытерев глаза, Анна встала.

- Как ты смог выбраться?

- А там один дядя Вася слабенький, я сразу это понял! Все остальные про меня забыли, потому что там папа что-то страшное говорит! Вот они и перепугались! Пойдем смотреть!

И мальчишка ринулся на поляну так быстро, что Анна и глазом не успела моргнуть.

Она всплеснула руками. Увидев, как подозрительно смотрит на нее взрослый дух, похожий на отца Савелия, Анна перестала притворяться и быстро пошла за сыном.

...

Штольман и Миронов о чем-то переговаривались, стоя под раскидистым кленом. Толпа духов уже рассеялась. Бывший их предводитель стоял посреди поляны, и лицо его было ужасным.

- Ты! – Савелий наставил скрюченный палец на мальчишку.

- Это ты привел этих лгунов ко мне! Я обещал тебя развеять через три дня, но ты меня обманул! Я покажу тебе, что значит ослушание…