Старк, который только что весь светился радостью и безудержной энергией, теперь посерьёзнел и явно немного нервничал. Стив же, напротив, был настроен весьма благодушно, поэтому, как только повисла неловкая пауза, начал нахваливать вечеринку и интересоваться здоровьем маленького Тони. Говард терпеливо ответил на все вопросы, затем, решившись, тряхнул головой и перешёл к делу:

— Стив… Да не волнуйся, в это крыло ни у кого доступа нет, — добавил мужчина, поймав предостерегающий взгляд Роджерса. — Я хотел тебе кое-что показать. Я надеялся отдать это двадцать с лишним лет назад, но лучше поздно, чем никогда, правда?

Говард, смущенно улыбаясь, протянул ему круглый кожаный чехол примерно полуметрового диаметра. Стив, похолодев, неуверенно взял его в руки и открыл. Предчувствие его не подвело: внутри находился щит Капитана Америка. Не тот, что был у него, но чем-то похожий экземпляр. Роджерс уже забыл, каково это — держать этот щит в руках. Запутавшись в собственных эмоциях, он поднял растерянные глаза на Старка.

— Я готовил его для тебя ещё во время войны, — пояснил тот. — Ты тогда забрал прототип, если помнишь. Потом из чистого упрямства я всё-таки довел проект до конца. Возьми себе, Стив.

— Я больше не Капитан Америка, Говард, — потрясенно проговорил Роджерс. — Я не могу его взять. Я уже забыл, как им пользоваться.

— Ой, да не мог ты забыть, — отмахнулся Старк. — Ну возьми хоть на память. Для тебя же делал.

Эти слова отозвались в душе Стива эхом прошлой жизни и заставили сердце сжаться.

— Я не могу его взять, — горько повторил Стив.

“Я его не достоин” — пронеслось у него в голове. Он совсем отвык от боевой жизни, да и к тому же, банально постарел. Даже его организм подтачивали пройденные годы. А владеть оружием, которое не готов применить, он считал неприемлемым. Решившись, он убрал щит в чехол и уверенно отдал обратно Старку.

— Оставь у себя, Говард. Ты делал его не для меня, а для парня, который прямо сейчас лежит где-то далеко во льдах. Я — не он.

Говард выглядел раздосадованным, но всё же не стал больше спорить.

— Очень жаль, — пробормотал он.

— Я, наверное, пойду? — смущённо ответил Стив.

— Нет, подожди, — отрывисто бросил Говард, но потом, собравшись, заговорил спокойнее. — Я ещё кое-что обсудить хотел. Ты отошёл от дел по Тессеракту, официальная программа исследований Щ.И.Т.а закрыта, а я… Продолжаю, в общем. И я близок к очень серьёзному открытию, которое может всё очень сильно поменять. Но я хотел обсудить это с тобой, потому что вдруг я всё же влез куда не следует.

Роджерс насторожился.

— Ты работал с оболочкой Тессеракта, — продолжал изобретатель, — но как ты получил этот материал? Как он используется в будущем?

— Говард, — осторожно начал Стив, — я знаю очень мало, а то, что знаю, не могу говорить. Ты же понимаешь. Но материал создал не я, и он довольно редкий.

— Но ведь его можно синтезировать, верно? — в голосе Старка звучало воодушевление.

— Я не могу этого объяснить, даже если бы знал наверняка!

Говард немного поник и заговорил спокойнее:

— Мне кажется, я близок к важнейшему открытию в своей жизни. Я, в общем-то, без тебя начал это исследование и без тебя могу закончить, но меня не покидает ощущение, что твоё вмешательство как-то повлияло. Раз ты не хочешь отвечать на вопросы, просто выслушай меня, пожалуйста. Этого будет достаточно.

Стива очень напрягла такая постановка вопроса, но деваться было некуда. Он, тяжело вздохнув, взял первый попавшийся под руку стул, оседлал его и поднял на Старка взгляд, полный готовности услышать и принять всё, что угодно. Сам Говард, напротив, забегал по комнате, стараясь не встречаться взглядом с гостем, и начал говорить:

— Материал, из которого создана оболочка Тессеракта, крайне необычен. В него входит элемент, неизвестный нынешней науке. Ты ведь это знаешь?

— Ну, — неопределённо буркнул Стив.

— Но он там был и до твоего появления, я это точно знаю, — продолжал рассуждать изобретатель. — То есть его не ты создал, он был там уже много лет, если вообще не с самого начала. Тем не менее, ты с ним работал. А ты не мог бы этого сделать, если бы материал оставался неизвестным науке. Значит, через пятьдесят лет про этот материал будут знать и как-то его использовать. Так?

— В некотором роде… Там всё довольно сложно, — скривился Роджерс, не в силах уйти от прямого вопроса.

— Но ты можешь мне объяснить, как именно он используется?

— Нет, — отрезал Стив. Ответ был вполне честным, так как он мог объяснить очень мало, и гораздо меньше хотел объяснять.

— Стив, пойми, я ведь никак не смогу отступить, — Старк потихоньку начинал терять над собой контроль. — Я наконец-то сложил кусочки пазла воедино, и передо мной открылись перспективы просто колоссального роста для всей земной технологии! Я годами работал в этом направлении, и вот наконец готов сделать качественный шаг вперёд, но идиотская мысль, что тут замешан ты и путешествия во времени, не даёт мне покоя.

Стив, в общем-то, сочувствовал Говарду, но знал: никакой важной информации изобретатель от него не получил. И его терзания гораздо больше связаны с просыпающимся чувством ответственности за свои действия в настоящем, а не будущем. Но как именно себя вести в данной ситуации, Роджерс не очень понимал, поэтому продолжал отмалчиваться.

— Вот смотри, что получается, — отчаявшись получить какой-то комментарий, вновь заговорил Говард. — Ты знаешь, я работаю над дуговыми реакторами. Это новая технология, которая сама по себе может открыть новую эру в энергетике, сделав гонку вооружений и ядерных потенциалов сущей ерундой. Но её можно вывести на совершенно новый уровень, если удастся произвести апгрейд базовых разработок, лежащих в её основе. И такой базовой разработкой может стать вещество из оболочки Тессеракта. Новый химический элемент, если верить расчётам, способен повысить энергоэффективность реакторов на несколько порядков! И, главное, их можно будет уменьшить. Мои нынешние модели, конечно, достаточно компактны, но до настоящей портативности им далеко. Представь, если в объекте размером с яблоко будет заключена сила тысяч атомных бомб!

Стиву пришлось приложить некоторое усилие, чтобы не разулыбаться, вспоминая реакторы Тони. Причём, вроде как, он смог сделать их “размером с яблоко” ещё до открытия нового элемента.

— Но это ещё не все, — продолжал Старк. Он вновь был в своей стихии, и его глаза довольно сияли. — Ты исследовал Тессеракт. Ты знаешь, на что он способен, если подать на него большую энергию. А ты представляешь, что будет, если энергия будет действительно большой, а её поток стабильным на протяжении долгого времени? Ооо, Стив, этот Тессеракт — определённо продукт не нашей цивилизации, потому что на данный момент у нас просто нет таких источников энергии, чтобы раскрыть его потенциал в полной мере. Но с новыми дуговыми реакторами это станет возможным. Эта штука способна создавать искривления пространственно-временного континуума! Ты понимаешь, что это значит?

Стив промямлил что-то невнятное. Разговор заходил в какую-то такую область, к которой он не был в полной мере готов. Он слышал про реакторы, но искривления пространства-времени? Такого, кажется, ещё не было. Хотя, там же внутри камень Пространства… Но причём здесь Старк? Этот камень, вроде как, вообще никто из землян не использовал.

— Мост Эйнштейна-Розена, Стив! — торжественно воскликнул изобретатель. — Кротовая нора, соединяющая удаленные друг от друга точки пространства, позволяющая преодолеть огромные расстояния за доли секунды, гораздо быстрее скорости света! Это открывает возможности для космонавтики, сверхсветовых перемещений, и даже просто порталов в иные миры. Можешь себе представить: приезжаешь ты в специальный терминал, делаешь шаг — и переносишься через пол галактики на далёкую планету! Даже вот, — мужчина ткнул пальцем в сторону макета строящейся выставки “Старк-Экспо”, — представляешь, если в сердце моей выставки будет такой портал? Это же просто потрясающе! А древние, между прочим, об этом явно что-то знали. Ты читал про Радужный мост викингов?