Что-то подобное сказал бы Мираред, если бы у него сегодня не было хорошее настроение — выходной всё же!

— Прошу меня простить, однако в данный момент я занят важным совещание со своим соратником, нам нужно обсудить военные дела. Извольте. — Мираред проскользнул в дверь в огромных синих вратах, вельможа не успел что-либо сказать.

«Всё могло быть хуже». Подумал посол, перед которым уже пронеслась вся его карьера. Вельможа недоуменно пожал плечами.

Мираред вошёл в круглый зал с широким куполом, посреди которого раскинулся огромный бассейн, скорее похожий на водохранилище, вода в нем ещё пенилась, будто тот, кто в ней был, недавно ушёл, но чувства Мирареда подсказывали ему иное. Впереди бассейна виднелся вход в зал с углублением, внутри которого были настелены мягкие ткани, ещё там был гигантский зуб, состоящий, будто изо льда.

Мираред подошёл к искусственному озеру и посмотрел вглубь прозрачной воды. Из озера выпрыгнул огромнейший дракон, ревя оглушающим гласом, и разбрызгивая целые волны воды. Его крик был полон несдерживаемого смеха.

— Ага, старый, древний Мираред! Я напугал тебя? — дракон весело опёрся двумя широкими лапами на край своей ванны и осмотрел крошечного по сравнению с ним Архонта.

— Чёрт ты даже не дёрнулся. — Разочарованно шепнул синий ящер.

— Привет Хидринар! Ты всё так же сидишь в своём болоте? — Мираред наступил на лапу дракона с издёвкой. Хидринар вышел из огромной ванны и затрясся всем телом суша его и разбрызгивая влагу по всему залу, когда капли касались Мирареда, они мгновенно испарялись, одежда оставалась даже не тронутой.

Хидринар был огромным ящером, больше Мирареда даже в истинной форме в два раза. С широкими костями и четырьмя мощными короткими лапами, громадные мускулы блестели от воды, сливаясь с его синей чешуей покрывавшей всё его тело. На голове, хребту, и суставах росла металлическая чешуя блестящего серого цвета. Из головы росло что-то походившее на волосы, но это были синие водоросли. Широкие и длинные прямые рога, немного закручивавшиеся вниз, могли сделать в любом войске борозду, разбег Хидринара ничто не смогло бы сдержать. Крылья же он был вынужден держать запахнутыми, даже столь огромный зал не смог вы вместить в себя эти чудовищно большие, способные поднять вес Бессмертного Дракона конечности.

— Это не болото, во-первых, а ванна, вредный, издевающийся Мираред, а во вторых ты сам прекрасно знаешь, как я люблю искупаться. — Синий Архонт странно разговаривал, причина этому пряталась в прошлом, причину этого знали только Архонты.

— Ты купаешься как дракончик, а ты самый большой дракон в Имире, не стыдно тебе?

— Ты сегодня чересчур много издеваешься, настроение хорошее. — Хидринар лапой почесал свой стальной подбородок, его осенило.

— У тебя выходной что ли? Работящий, трудолюбивый Мираред решил потянуть ноги и отдохнуть впервые за два года или даже больше?

— Не я решил, а мир во всём Имире, люблю это редкое время, хоть оно меня и тревожит, перед бурей всегда затишье. Сегодня я встал пораньше, вкусно позавтракал, чувствую себя на триста или даже четыреста лет моложе!

— Что же ты собираешься делать весь выходной, всем рассказывать что у тебя выходной?

Хидринар ушёл в зал, где у него была спальня, улёгся в мягкое углубление, он положил свою массивную голову на передние лапы. Мираред прошел за ним.

— У меня новый претендент на вступление в Гвардию, но у меня ещё больше трёх часов до его испытания, я собираюсь навестить наших, не знаешь, где я могу их найти?

— Федликс как всегда работает, даже больше тебя, вот только у него нет твоей выносливости. Жаль мне его, поговори с ним, он тебя одного слушается, упрямее даже молодого, юного тебя.

— Золотой как всегда тонет в бумагах, ясно. Что там с Акремаксом?

— Сидит в своём зале в полной темноте, мало с кем говорит, плюет гадости, и ехидничает, если бы ты пришёл к нему думаю, он бы опять взбесился бы.

— Чёрный как всегда погряз в злости, думаю задам ему взбучку. Как осваивается Хиоша?

— Лучше всех, молодая, юная девчонка отдыхает на своей башне, катаясь на ветрах, воздухе.

— Серый гладиатор со своей подругой могут чувствовать себя хорошо в любых условиях.

Мираред изменил свой человеческий язык ведь он бы не смог говорить на том говоре, который он хочет использовать.

— а что ОН? — Мираред заговорил на древнем диалекте драконьего языка, понятному лишь паре существ во всём Имире, но всё ещё шёпотом, оглядываясь по сторонам, опасаясь, говоря размыто и непонятно.

— ОН всё там — внизу. — Хидринар ответил на всё том же диалекте, звучащем как шелест листвы, как скрип ржавого железа.

Мираред быстро сменил тему, обратив внимание на ледяной зуб. Мираред заговорил на Общем языке, будто позабыв о звуках пронизывавших зал секунду назад.

— Всё также твой лучший трофей?

Мираред потёр рукой ужасно большой клык больше похожий на ледяную глыбу больше десяти метров, и сразу отдёрнул руку, настолько холоден даже сейчас, что рука слегка посинела.

— Конечно, клык ледяного, морозного червя! Этим нужно гордиться, рассказывать внукам за кружкой варенья! Как мы тогда дрались против них, а?! Это была одна из самых лучших наших битв!

— Да, было захватывающе, ты тогда все лапы, крылья, и большую часть тела потерял? — Заметил Мираред приподняв бровь.

— До свадьбы как видишь, зажило, это было просто нечто, мы редко когда все вместе собираемся, тем более в бою!

— Хиоша тогда своим ядом серьёзно нам помогла.

Мираред осмотрел спальню Хидринара, больше похожую на сокровищницу: Череп Гирголга лежал на полу, на нем легко мог бы сидеть великан меньших размеров, клыкастый, и рогатый, одного из самых больших великанов которого знал свет, одно из щупалец одного из бесчисленных морских чудовищ с непроизносимым именем, кусок шкуры Клефорского Камнеспина у которых она соревнуется по прочности даже с хитином ледяных червей, копья убийственных Восемнадцати Копейщиков — наёмных охотников на чудовищ, и множество других артефактов. Вся эта огромная коллекция выдавала в Хидринаре великого война, и может совсем немного помешанного на трофеях, далеко не все осмелятся хранить Расплавленную броню демона у себя в спальне. Мираред присел на череп великана.

— Хиоша была молодец, ты вместе с гвардейцами убил одного червя, Акремакс с Черным Легионом высадился червю прямо на спину и убил его наездников и заставив его уползать обратно в Пустоши.

— А ты был лучше всех, убил троих червей, и одного самого большого! Чей зуб, кстати, тут и находится. Однако ту битву назвать победой нельзя, много наших полегло…

— Да, бойня была ужасная, эти твари своими лучами косили людей сотнями. Чёрт, демон бы побрал этого Туллама Нэена! Выполз из своей пустоши, пустыни, и теперь думает, мыслит, что может бросать вызов Империи, да ещё и на тебя напал. Увижу, лично растопчу, размажу! — Хидринар, вспомнив о павших товарищах, помрачнел, но вернул настрой клятвой мести.

— После войны с Северным Союзом прошло пару недель, раны нанесённые Атинийскими Ледяными Червями, ещё нескоро залечатся, мир продлится пару месяцев, если Клефор опять не разинет клюв.

— Сделаю рагу себе из этих пернатых, клювастых птиц мутантов! Ты кстати как думаешь, откуда этот ледяной человечек получил контроль над червями?

— Плевал я на него, сожру его сердце. Редко меня кто-то столь сильно выводил из себя, он, скорее всего, заключил сделку с какой-то иномирной мразью, продал душу, сердце, почки или что там обычно продают за магическую силу.

Хидринар слегка задремал, но сразу раскрыл глаза, как только его сон заметил старший Архонт.

— Чем же заняться? Не хочу уходить от тебя после пары минут разговора. — Мираред потер одно из трофейных копий, и оно с грохотом упало, захватив с собой собратьев по виду. Мираред неловко пожал плечами. Хидринар раздраженно поджал губы.

— Как насчёт небольшого, дружеского спора? — Хидринар выпрямился и потянулся, растягивая каждую мышцу.