— Где они?

— Вон…

Мужчины одновременно вскинули ружья и мушкеты, когда между камней что-то шевельнулось.

Откуда появился первый мутант, никто так и не заметил. Но вот никого и ничего нет — и вдруг он стоит среди камней, покачиваясь, словно не зная, в какую сторону упасть.

Кто-то из новичков тихо вскрикнул, и Верна поспешила зажать себе рот рукой, чтобы не выдать своих чувств. Существо, хоть и стояло вертикально, на двух конечностях… ой, нет, на трех. И на ноги эти подпорки походили менее всего. Расширяющиеся книзу тумбы, заканчивающиеся чем-то наподобие копыт. Из того места, где они соединялись, вырастало длинное худое туловище, которое плавно раскачивалось, словно внутри не имелось костей. Грудная клетка слегка расширялась — с нею слилась голова, так что могло бы показаться, что глаза и рот находятся чуть ниже ключиц. По бокам свешивалось то, что прежде было руками, а сейчас напоминало крючья на цепях. Мутант какое-то время вращал туловищем, пока оно не заняло подобающее положение, после чего ходко заковылял к опрокинутым бочонкам.

Пока оцепеневшие от ужаса новички взирали на это чудовище, появилось еще два. Эти были похожи, как братья-близнецы. Оба толстые, шестиногие, передвигавшиеся на всех конечностях, как огромные жуки — разве что головы, на удивление сохранившие прежний человеческий облик, торчали на удлинившихся шеях.

— Я не могу на это смотреть, — прошептала рядом с Верной какая-то женщина. — Это… господи, а что, если мой Джордж…

Она тихо всхлипнула и начала оседать на пол, сползая по стене.

— Держите ее. Если грохнется в обморок, вышвырнем дикарям. — прошипел рядом какой-то стрелок.

Женщину подхватили, но она и сама ухитрилась как-то прийти в себя и без сил прислонилась к стене, отвернувшись, чтобы не видеть того, что творилось возле бочонков с мясом.

— Дикарям? — переспросил Джеймс Фицрой. — Это еще кто такие?

— Те же мутанты. Но им повезло, — со странной интонацией ответил староста. — Хотя, смотря что под этим понимать…Эти еще безобидные.

Молодой человек не успел спросить, что тот имеет в виду.

Откуда-то совсем близко, чуть ли не из-за угла соседнего полуразвалившегося дома, послышались топот и пронзительные хриплые крики, которые могли издавать обезьяны…если бы они тут водились. Мутанты — к первым трем присоединилось еще двое, передвигавшиеся на руках, поскольку вместо ног у них были какие-то червеобразные отростки — торопливо запихивали в пасти куски мяса и кожи с костями и не успели вовремя среагировать, когда на них напали…

Люди?

Ахнув, Верна невольно подалась вперед. Эти существа ни ростом, ни сложением не отличались от людей. Правда, вопили дикими голосами, прыгали и размахивали руками, как животные. Но они ухитрились сохранить вполне привычные пропорции тел и даже кое-какую одежду.

— Отходим, — скомандовал староста. — Новички и женщины первыми. И молитесь, чтобы нас не заметили.

Верна уже хотела спросить, в чем причина, но тут дикари ринулись на мутантов. Нет, они не бросились отнимать мясо — они накинулись на тех, кто его поедает, с явным намерением разорвать на клочки.

— Господи, — вырвалось у нее. — Да что же это?

— Не ори, сука. — староста сдавил ей руку. — А то живо полетишь к ним.

Он оттолкнул ее так, что женщина пробежала по инерции несколько шагов и налетела на стену.

Тем временем, на поляне события разворачивались стремительно. Мутанты оторвались от еды и приняли бой. Трехногий по очереди лягался, колотя дикарей конечностями и ухитряясь держать их на расстоянии. Шестилапые просто свернулись клубками, спрятав головы и животы и превратившись в шары, которые дикари только яростно пинали и колотили дубинами. «Ползунам» пришлось хуже всего. Сперва они, опираясь на руки, пытались отбиваться, хлеща тем, во что превратились их ноги, как кнутами, но дикари быстро обезоружили их, схватив за эти «хлысты», опрокинули наземь и…

Что было дальше, никто из людей уже не видел, торопливо отступая вниз по тропе. Но пронзительные вопли заживо поедаемых мутантов еще долго звучали у них в ушах.

Верна сама не помнила, как добрались до поселка. Ее била дрожь. Перед глазами стояла картина кровавого пиршества, воображение дорисовывало остальное. Неужели ее Виктора тоже могут сожрать эти твари? Кто такие эти дикари? Откуда взялись?

— Кто это? — только и смогла она выдавить.

— Это? — староста покосился на женщину. — Те, кто заболел. Заразился от своих больных родственников, но почему-то не стал таким же чудовищем, как эти… Молитесь, миссис, чтобы не попасть к ним. Мутанты вас просто сожрут, а эти дикари… вам придется с ними жить. Какое-то время.

— Господи. — воскликнула та самая новенькая женщина, которая чуть было не упала в обморок. — И зачем я только сюда приехала?

— Раньше надо было думать, — оскалился староста.

Верна промолчала.

Остаток дня прошел спокойно.

Спокойно началась и ночь, но едва миссис Чес задремала в своей келье, как снаружи послышался заполошный звон колокола, который тут же перекрыл шум, рев, грохот, крики и выстрелы. Женщина подхватилась с постели, метнулась к двери, выглядывая наружу.

По коридору пронеслась сестра Элис.

— Запритесь. Все запритесь, сестры. — кричала она на бегу. — Дикари пришли. Запирайте двери, скорее.

Нырнула в свою каморку и было слышно, как торопливо заскрежетали засовы соседей. Верна тоже задвинула засов, но не отошла от двери, а прижалась к ней, напряженно вслушиваясь в звуки ночи.

Там снаружи гремела схватка. Слышались крики людей, грохот выстрелов, рев, визг и гортанные вопли дикарей. Что-то ломалось и трещало. На миг женщине показалось, что она чует запах дыма и слышит треск огня. Ее охватил страх. А что, если деревянный дом загорится? Что, если кто-то бросил факел на крышу? Что им делать? Оставаться на месте и сгореть заживо или выбежать наружу, в лапы к дикарям?

Окошко в ее каморке было, но его забили досками так, что остались лишь крохотные щелки, практически не пропускавшие света. Зачем это было сделано — то ли для того, чтобы помешать дикарям проникнуть внутрь, то ли для того, чтобы никто не мог выбраться через окно наружу? Что сейчас гадать? Верна с такой отчаянной силой вцепилась в доски, что они затрещали. Одна из них треснула, разламываясь, и женщина, обдирая пальцы в кровь, сумела кое-как отломать часть доски, впустив внутрь немного скудного света — вернее, отсвета зажженных факелов.

Сквозь крохотную щель видно было плохо. Только темная стена и какие-то тени, мечущиеся тут и там. Сверкали вспышки выстрелов, кто-то из мужчин носился с факелами. Вот пробежал человек, держа по факелу в каждой руке. Размахивая ими, он устремился к стене, и Верна увидела, как во все стороны хлынули существа, напоминавшие тех самых чудовищ. Эти твари боялись огня.

Еще несколько раз грянули выстрелы, и дикари отступили. Невозможно было сказать, сколько среди них было раненых и убитых. Наверняка, точно это не знали даже сами защитники поселения. Но, как бы то ни было, победа осталась за людьми.

Снова зазвучал колокол, теперь не так отчаянно и нервно.

— Спите спокойно. — закричал звонарь. — Дикари ушли. Спите спокойно.

Верна забралась в постель, закуталась в тонкое, пахнущее полынью, пылью и мышами одеяло. Она пыталась согреться, но ее всю трясло и колотило от пережитого волнения. Шум ночной схватки еще звучал в ее ушах. Лишь под утро ее сморил сон.

На сей раз ее разбудил стук в дверь. Женщина так и подпрыгнула. Ей показалось, что дикари снова прорвались в поселок.

— Сестра? — снаружи послышался голос монахини. — Пора просыпаться. Все давно уже встали. С вами все в порядке?

— Да, — Верна кое-как выпуталась из одеяла, обнаружив, что спала одетой, вскочила и подбежала к двери. — Они ушли?

— Кто? — сестра Элис стояла в коридоре.

— Дикари.

— Конечно, ушли. С божьей помощью нам опять удалось одержать победу. В честь этого перед завтраком состоится благодарственное богослужение.