— Уж очень постарайся больше никого не убить, — едко попросила она меня, как будто я в самом деле зашиб Близнеца насмерть. — Хотя бы до завтрака.

Легко хлопнув Кайла по руке, она, не оглядываясь, пошла прочь и через секунду уже исчезла. В воздухе остался висеть только легкий и почти невесомый аромат тех цветов, что растут у озера Грез.

Кайл наклонился ко мне и прошептал:

— Она злится, что это все случилось в ее День Нахождения.

Я икнул от ужаса. Кажется, в ближайшем будущем меня ждет кое-что пострашнее приговора эйтов.

До меня не сразу дошло, как действовали браслеты-барьеры. Да, они блокировали мою побочную силу — возможно, не всю ее, но большую часть точно. А за эту «услугу» мне пришлось расплачиваться своей энергией.

Я совершенно не выспался, опоздал на завтрак, а потом и на лекции. Мое ловкое, сильное тело стало неуклюжим и медлительным. Мне постоянно хотелось прилечь отдохнуть или хотя бы закрыть глаза — просто закрыть глаза, всего на одну минуту. От шума вокруг болела голова, а во рту стоял один и тот же привкус — старого, засохшего печенья со дна банки. Если так будет продолжаться дальше, то я сдохну до того, как Директор получит ответов эйтов!

На обеде в столовой я взял чашку кофе и больше ничего. Есть не хотелось, хотя в последний раз я нормально питался только утром вчерашнего дня. Даже Кайл и Джем с удивлением уставились на мои почти пустые руки, когда я подошел к нашему столику.

— Я не голоден, — пробормотал я в ответ на их молчание и прихлебнул кофе.

Обжигающий, горький, вонючий кофе. Жаль, что в колледже не найти энергетиков.

— Этот день войдет в историю, — прокомментировала Джем с присущим ей сарказмом и желчью.

Кайл бросил на подругу укоризненный взгляд, да только какой от этого толк? Ее уже ничто не перевоспитает. Я снова вспомнил, что не поздравил ее вчера, но мои мысли тут же перебил Кайл:

— Может стоит попросить у госпожи Докторши какие-нибудь таблетки? — предложил он. — Это же стресс для твоего организма, нужно его поддержать.

Я помотал головой, не смотря на него. Снова встречаться с Докторшей мне не хотелось и уж тем более клянчить у нее таблетки. Всё как-нибудь образуется само собой.

На некоторое время за столиком натянулась неприятная тишина, прерываемая лишь звяканьем приборов. Я то и дело ловил на себе взгляды остальных студентов, в шушуканье и разговорах вокруг то и дело слышался мой номер или кличка. Колледж был счастлив. Давно уже не происходило ничего масштабного, и сейчас можно было вволю насобирать и наслушаться слухов. Я снова стал местной звездой, но почему-то сейчас меня это не очень радовало.

И тут Джем решила перейти с одной болезненной темы на еще более неприятную:

— Пойдешь смотреть на игру? Тебя заменят тем парнем с рогами, забыла его прозвище. Говорят, он отлично ведет мяч.

Я не мигая уставился на нее в ответ, желая только одного — чтобы она заткнулась. Но Джем закончила предложение и невинно хлопнула ресничками, ожидая моей реплики. Чувства людей ей вообще неведомы.

— Спасибо, как-нибудь проживу без этого зрелища, — вежливо ответил я, когда наша игра в гляделки затянулась.

— Как знаешь, — пожала плечами подруга. — Я схожу.

Вот предательница!

Кайл ерзал на одном месте, не зная, что сказать, чтобы разрядить обстановку. Свой салат из моллюсков и вареную картошку с рыбой он уже давно проглотил. Джем медленно ковырялась палочками в миске, где были покрошены сырые брокколи и морковь, политые лимонным соком. Может это из-за ее странной диеты у нее притупились все эмоции и чувства?

— Долго вчера лежал в отключке? — неожиданно спросил Кайл. — Как оно?

Я сделал еще один глоток кофе, только бы не отвечать ему сразу. Мои отключения после проявления побочной силы — одна из немногих, если вовсе не единственная тема, которую я стараюсь не обсуждать с друзьями. Верно, здоровяку совсем в голову ничего не шло, раз он спросил об этом.

— Не очень. Часа два. Отлично себя чувствовал, если бы не «барьеры».

Кайл опустил взгляд, догадавшись, что я не хочу говорить об этом. А Джем вдруг потянулась ко мне и ущипнула за руку палочками для еды. Я дернулся и едва не пролил на себя остатки кофе. Вот постоянно она так! Неудивительно, что ее кличка — Укол.

— Колись, — строго приказала она. — Колись, что случилось.

Я бы все равно им ничего не рассказал, а последующие события сыграли отличный предлог, чтобы забыть об этой теме еще на некоторое время.

Я просто не понимаю, как объяснить ребятам свое нежелание делиться с ними тем, что происходит, когда я теряю сознание. Они знают обо мне все — даже мое настоящее имя. И да, они хотят знать о моих проблемах только за тем, что могут реально помочь. Я доверил бы им свою жизнь, не моргнув и глазом.

Но мои отключения — это только мои отключения. Маленький, тихий уголок жизни, где есть я и еще один человек.

Отключения всегда идут под руку с моей побочной силой. Еще младенцем, как любят рассказывать родители, я вырубался на несколько часов, стоило побочной силе вылезти наружу. В начальной школе они почти прекратились, потому что была куча всего вокруг, на что отвлекался мой организм. Мне было просто не до магии: я переключал внимание с неудач на новые открытия, с ошибок на победы ежеминутно, и выпадать из этого графика даже на час я себе позволить не мог.

(Хотя мой первый серьезный провал оставил в памяти яркие впечатления. Если вкратце, то я взорвал баскетбольный мяч и поджег форму тренера.)

А вот переходный возраст отыгрался на мне по-полной. Мало того, что тебя вдруг начинает ненавидеть собственное тело и в голове появляются странные и пугающие мысли, побочная сила в это время начинает разрушать все вокруг без разбора. Я подпалил усы учителя по химии, взорвал как минимум десять шкафчиков одним взглядом, поднял в воздух одноклассника, который просто задел меня плечом и даже чуть не спалил библиотеку. И, разумеется, отключения случались часто, неожиданно и порой надолго. Тогда-то я и смог как следует рассмотреть место, в которое переносился во время этого.

Я предполагаю, что это не разновидность сна, а все же вполне себе реальное измерение, которое при желании можно найти. Когда я попадаю туда, то осознаю, что нахожусь в отключке и что через некоторое время приду в себя. Я не могу пожелать фантастических вещей или полетов или сделать еще что-то странное, но мне это и не нужно. Здесь я могу отдохнуть и побыть один… или почти один.

Это место всегда выглядит одинаково — берег моря и пригорок над ним, где растет одно дерево. Вместо травы там голубые одуванчики, а над морем сияет две луны — одна полная и тонкий месяц. По этим признакам нетрудно догадаться, что это место находится точно не в мире людей. Обычно я бродил по мелководью, сидел на земле или забирался на дерево. Я не никогда не пытался уйти отсюда и попробовать найти другое место. Мне было хорошо и здесь.

Вскоре меня стала навещать девушка. Вернее, иногда она была девушкой, иногда женщиной, маленькой девочкой или даже старушкой. Она меняла возраст, могла немного изменить облик, но ее отношение ко мне всегда оставалось одинаковым.

Она заботится обо мне и, возможно, даже как-то помогает быстрее восстановиться после проявления побочной силы. Я не знаю ее имени, не знаю, кто она и откуда. Я даже не могу точно сказать, существует ли она на самом деле, в одном из тысячи миров. Но для меня она более чем реальна.

Чаще всего она просто появляется из ниоткуда и садится рядом со мной. Она может не прикасаться ко мне и даже не смотреть в мою сторону, но мне достаточно просто ее присутствия. Это успокаивает так, как меня не может утихомирить ничто и никто в реальном мире. Я часто рассказываю ей, что же я натворил такого, из-за чего в очередной раз отключился, и что вообще происходит в моем мире. Иногда молчу.

Она мне не отвечает. Она вообще никогда не разговаривает.