Или все же с Гугаланом?

Загорелись наши вечные спутники — голубые шары. В неверном, дрожащем свете выступили очертания странной машины, смахивающей на изобретения дантиста, который в прошлом работал в тату-салоне, а еще раньше — пытал людей. Здесь и кресло, и зажимы для рук, и провода, и даже стеклянный шар на подставке.

— Это изобретение несравненного Дедара, одного из величайших эйталитов! — гордо провозгласил Гугалан. — Дедар не первый, кто хотел использовать магию в качестве энергии, но он был первым, у кого это получилось. Это гениальное открытие перевернуло весь мир эйталитов!

— А не проще ли использовать электричество? — я попытался спустить его с небес на землю. — Или вы, судя по всему, так и не знаете, что это такое?

Гугалан покачал тяжелой головой и посмотрел на меня чуть ли не с жалостью.

— Несчастный! Если ты пытаешься сравнить магию и электричество, то ты ничего не знаешь о мире! Но мы здесь не для того, чтобы говорить о твоем невежестве. Мы узнаем, что на самом деле за сила спрятана внутри тебя.

После последнего случая с Кайлом и того, что сегодня случилось за завтраком, мне уже как-то не очень хотелось знакомиться со своей побочной силой поближе. Кто знает, кого она еще может ранить.

— Это совершенно безболезненно, — заверил меня Гугалан, подходя к агрегату поближе. — Я даже продемонстрирую.

Он уселся в кресло, положил могучие руки на подлокотники и кивнул Авроре, впрочем, внимательно наблюдая за каждым ее движением. Эйталита подлетела к нему, слегка дотронулась до наручников, закрепленных на подлокотниках кресла, как они тут же крепко захлопнулись, надежно схватив Гугалана в тиски. Несмотря на то, что зажали лишь его руки, мне показалось, что теперь он оказался полностью беспомощен.

Аврора еще не закончила. Приблизившись к панели управления изобретения, она со всей силы навалилась на торчащие рычаги допотопного образца. Наверное, она планировала продолжить заковывать Гугалана. Мне даже захотелось помочь ей в этом благом деле. Механизм заскрипел, по проводам, тянущимся от кресла, забегали разряды. Глаза Гугалана засветились белым светом.

И вдруг в стеклянном шаре вспыхнул свет. Он был странный — круглая, летающая сфера, похожая на голубые шары светильников-эйтов, но из ее центра лучился чисто белый свет, а по краям он был окрашен в черный, точно дым. Сияющий шар занимал собой почти все пространство под стеклянным колпаком, и я начал опасаться, что эта хрупкая защита вот-вот разлетится вдребезги. Но она и не собиралась, надежно удерживая шар внутри себя.

Гугалан выглядел совершенно спокойным, даже расслабленным. Я наблюдал за ним — он не показал ни тени того, что ему неприятно или больно. Кажется, он вообще не чувствовал никаких неудобств, сидя здесь, в тисках, и переправляя свою магию в стеклянный шар. Может я ошибаюсь, если думаю, что это по ощущениям должно равняться тому, что из тебя литрами выкачивают кровь?

— Видишь? Все очень просто, — снова обратился он ко мне, когда Аврора повернула рычаги обратно и открыла наручники. — Только с помощью этого механизма мы сможем увидеть, чего ты стоишь на самом деле. Насколько ты один из нас.

Меньше, чем ты думаешь, урод.

Он поднялся, освобождая для меня место, и я, немного поколебавшись, все же прошел туда и опустился в кресло. Было немного неуютно и все-таки страшновато. Само сиденье оказалось жестким, высоким и холодным. Я едва успел расположить руки на подлокотниках, как Гугалан тут же зажал мне запястья. Металл обжег кожу льдом, а сам размер наручников подогнался под обхват моих рук, надежно стиснув их. Не теряя времени, Гугалан уже подошел к панели управления и занес над ней свои ручищи. Я напрягся, с опаской следя за ним. Аврора успела ободряюще мне улыбнуться.

Это всего лишь проверка. Как проверяют сердце или смотрят в уши…

Меня подбросило от боли. Что-то опалило внутренние органы, и огонь начал разгораться, сминая, сдавливая, сжигая изнутри заживо. Меня откинуло на спинку сиденья, но руки оказались крепко зажаты наручниками, которые уже раскалились. В ловушке!

Я попытался выдернуть руки из тисков, но тело слабело с каждым мигом. От боли я ничего не соображал. Сердце заходилось. Рот наполнился кровью, а из глаз текли слезы.

Я не мог кричать. Боль ломала кости.

Я умирал.

Мое тело начало подскакивать на кресле, как от удара током. Я бился затылком о подлокотник.

Я не мог дышать.

Перед глазами сверкали белые вспышки. В какой-то момент у меня открылся рот, и я заорал.

Вот только ни звука не услышал.

Неожиданно все закончилось. Наручники отпустили мои руки, и я упал вперед. Тело продолжала бить крупная дрожь, но его словно парализовало — я не чувствовал его, не мог шевельнуться. Изо рта и носа хлестала кровь. Я не слышал ничего, кроме гула в ушах, но он вскоре начал стихать. Холод и жесткое кресло пропали.

Потом пропало все остальное.

========== Хэл ==========

— Я умер, да? – прошептал я, стоя с закрытыми глазами и ощущая, как вода ласково лижет мои ноги.

Я снова полон сил, спокоен и чувствовал себя в безопасности. Где сейчас находилось мое бедное, изломанное тело, и что с ним делали, мне и думать не хотелось, а предположение, что в этот раз я останусь здесь навсегда, не могло не радовать. Кюрук там с Кайлом и Джем, сами выберутся к себе домой. И плевать на всех эйталитов вместе взятых — я больше не хотел связываться с ними, не мог доверять им ни на миг. Они убили меня.

Я открыл глаза и развернулся. Позади стояла моя прекрасная спутница, приняв возраст женщины лет сорока, но оставаясь такой же красивой, как и в возрасте девушки. Я неторопливо подошел к ней, загребая ногами рассыпчатый песок, и без колебаний обнял ее, крепко прижав к себе. По росту она была немного ниже меня, с мягкими руками и длинными черными волосами до пояса. Из одежды на ней простое белое платье с открытыми плечами, почти в пол. Она всегда в нем появлялась, какой бы возраст не приняла.

— Я надеюсь, что в этот раз я не вернусь, — с жаром добавил я, но женщина мягко отстранила меня от себя и взяла за плечи. Ее зеленые глаза были точно кроны деревьев или еще что-то такое, красивое. Она покачала головой, смотря на меня, а я упрямо кивнул.

— Я не хочу возвращаться. Знаешь, что они со мной сделали? Привязали к стулу, включили ток и чуть не убили меня! А может уже убили. Я поперек горла стою совету, вот они и решили избавиться от меня — быстро и со вкусом. А моим друзьям скажут что-то вроде того, что я не выдержал их проверки. Они могут.

Женщина опять покачала головой, а затем взяла мои руки вместе и поцеловала их. Она такая милая! Никого не встречал подобного в своем мире.

— Я бы навсегда хотел остаться здесь, вместе с тобой, — горячо зашептал я. — К кюрукам реальный мир. Здесь, с тобой, намного лучше.

Внезапно я ощутил сильный приступ тошноты и тупую боль в животе, как будто меня пнули. О нет! Я согнулся пополам, затем упал на песок. К телу возвращались слабость и боль, а мир вокруг постепенно темнел.

Я рычал и жмурился от злости и боли, а женщина сидела рядом со мной, держа за плечи и прижавшись лбом к моей щеке. Я пытался взяться за нее, но в темноте ничего не видел и загребал пальцами песок. Холодный. Острый песок.

Я захлебнулся и начал откашливаться, дрожа от слабости и боли. Меня снова схватили за плечи руки, но не имеющие с руками немой девушки ничего общего.

— О, Т23! Ты очнулся! Слава Кату! Слава Кату, ты жив!

Я никак не мог отдышаться и даже подняться не мог — так и лежал на каменном полу, в луже собственной крови. Аврора склонилась надо мной, и ее крылья стрекотали над самым ухом. Эйталита дышала часто, взволнованно и все пыталась помочь мне привстать, но ее сил не хватало. Она вообще очень хрупкая.

Наконец, с горем пополам, мне удалось присесть и опереться о каменную стену. Лоб болел и кровил — вероятно, я ударился им, когда упал. Почти все лицо в крови, и толстовка колледжа тоже. Наверное, я выглядел как настоящий маньяк или живой труп.