— Голубя! — Игиг передернул плечами, едва не свалив меня. — Голубя! — его голос звучал в высшей степени возмущенно. — К твоему сведению, члены моего царства называются гадабы.

Ну и название! Больше подходит для змей или иной пресмыкающейся гадости.

— Так это надо было еще при первой встречи говорить, а не сейчас, обижаясь на то, что я этого не знала, — заметила я.

Тело подо мной задвигалось, пошло вперед, и я крепче ухватилась за него, полностью распластавшись по спине. Как же мы полетим вместе? Я же просто с него упаду!

И тут Игиг неожиданно подлетел вверх.

Я прикусила язык от ужаса, но оказалось, что он просто вскочил на балюстраду. Глянув вниз, я увидела густую тьму, окутавшую землю. Ничего нельзя разобрать — ни высоты, ни того, что находилось внизу. Казалось, эта тьма поднимается, как туман из самых недр земли.

— Готова?

Игиг расправил крылья в стороны, и я только сейчас поняла, какие они длинные и, должно быть, сильные. Но довериться им? Снова взглянув вниз, я почувствовала, как в желудок впиваются сотни тонких, острых, холодных иголочек, вызывая дурноту.

Хорошо, что я не успела ничего выпить или съесть на празднике.

— Я… я…

Без дальнейших вопросов и предупреждений, Игиг резко наклонился вперед, отвел крылья назад и отпустил балюстраду.

Я задыхалась от крика, прижимаясь лицом к спине эйта и зажмурив глаза. Желудок сминался как под прессом, сердце болталось в груди точно отвалившийся механизм. Я чувствовала, как мы падаем вниз, как земля притягивает нас к себе точно гигантский магнит — две мелкие гайки. Ледяной воздух норовил сбросить меня со спины птицы, и я до онемения стискивала руки вокруг груди Игига. У меня не хватало даже сил крикнуть ему, чтобы он взлетел.

Каждый следующий миг должен был стать последним. И когда меня резко подбросило вверх, выровняв положение до горизонтального, я решила, что это время наконец-то наступило. Но тут я поняла, что Игиг, и я вместе с ним, взлетает вверх. Его крылья как будто взбивали густую тьму и отталкивались от нее. Он поднимал нас все выше, оставляя землю внизу. Рискнув немного оторваться от спины птицы, я быстро оглянулась назад и увидела резиденцию совета. Окна на самом верхнем этаже сияли золотым светом, точно это был маяк. Где-то там внутри остались Хэл и Кайл наедине с самыми сильными эйтами сего мира. Но я совсем не почувствовала вины перед друзьями.

Впереди расстилался все тот же мрак, сквозь который не пробивался даже свет от звезд и месяцев. Гадаб развил приличную скорость, и меня почти оглушал свист ветра в ушах. Пышная юбка платья трепетала за моей спиной как плащ у героя из комиксов. Желудок проваливался в пятки каждый раз, как Игиг начинал снижаться. Щекотно-волнительное ощущение внутри почти не покидало меня, и я молилась, чтобы этот полет закончился как можно быстрее. Но уже через пару минут я смогла немного расслабиться и принять другие свои чувства.

Тело Игига теперь ощущалось почти как часть меня самой, и я даже могла разобрать его сердцебиение, дыхание; чувствовала, как двигаются его мышцы при взмахах крыльев. Я немного ослабила хватку, чтобы не стискивать его так сильно, и краем глаза глянула вниз. Мы летели во тьме, и, кажется, в мире больше не осталось ничего кроме нее.

— Куда мы?.. — начала я, но горло тут же обожгло холодным ветром, и я закашлялась.

— Увидишь, — коротко бросил Игиг в ответ, и я снова на пару секунд ощутила вибрацию его голоса у себя под грудью.

Он летел вперед, с силой взмахивая крыльями, чтобы удержаться на одной высоте. Я боялась пошевелиться лишний раз и потерять равновесие. Резиденция осталась далеко позади.

За исключением того случая, когда меня держали за рюкзак, и я болталась над пятиэтажными домами, я никогда еще не была на такой высоте. Я была так уязвима сейчас, так ничтожно слаба, что все, что я могла делать, это лежать и не двигаться. Никогда еще моя жизнь полностью не принадлежала кому-то другому, и никогда еще я не чувствовала смерть так близко.

Но меня это не пугало. Я знала, что меня ей не отдадут.

Игиг взмахивал крыльями все чаще и сильнее, и его полет становился все более неустойчивым, если можно так сказать. Он то начинал опускаться, то резко взмывал вверх, и я слышала, как часто и хрипло он дышит. Мне очень хотелось спросить, что случилось, но я молчала, понимая, что он сам мне скажет, если сочтет нужным. И этого не пришлось долго ждать.

— Мы сейчас… спустимся, — коротко предупредил он, дыша рывками и едва успевая вставлять слова между выдохами.

Я ничего не ответила, но слегка похлопала рукой по его плечу. Меня накрыло порывами ветра, когда Игиг начал снижаться, и внутри все снова стянулось в одну кучку. Эйт больше не взмахивал крыльями, а расправил их в стороны и лишь слегка шевелил маховыми перьями. Я вглядывалась вперед, пытаясь разобраться, что там, внизу. Порывы ветра так и норовили сдернуть с меня платье, и я уже в который раз пожалела, что не оказалась одета во что-то более удобное и приспособленное для полетов.

Не могу сказать точно через сколько времени мы достигли земли. Чтобы приземлиться, Игиг несколько раз взмахнул крыльями, выравнивая положение тела, и я едва кубарем не слетела с него. Только когда он твердо встал на землю, я смогла отпустить его, с трудом двигая замерзшими и затекшими руками и ногами. Отойдя от эйта, я тут же ощутила холод, который теперь беспрепятственно окутал меня со всех сторон.

Игиг потянулся, размял шею и потер плечи. Его грудная клетка часто поднималась и опадала, крылья бессильно повисли вдоль тела. Дыхание было шумным и немного хриплым. Чтобы не смотреть на него, я отвернулась и наконец-то смогла понять, куда нас занесло.

По-видимому, это была окраина города. Вдалеке высилась свалка, о существовании которой можно было догадаться очень легко, даже не видя ее — по вони. За нашими спинами нависало полуразрушенное и некогда недостроенное сооружение. И все это было обнесено высоким забором.

В отличие от мира людей, где подростки и молодежь почти охотятся за чистыми и, желательно, никому не нужными заборами и зданиями, на которых они могли бы попрактиковаться в умении пользоваться баллончиками с краской, здесь рука вандалов стены не тронула. В голубом свете звезд и луны они сверкали строгой чистотой. Те, которые были мне видны.

— Пошли.

Игиг говорил сипло, но в мертвой тишине его было хорошо слышно. Я подошла к нему поближе, морщась от прикосновения к холодной земле. Еще здесь было много мелких камушков, веток и прочего мусора. Я старалась наступать на самые носочки, вытянувшись вверх как балерина.

Следуя за Игигом, я прошла мимо забора, обходя здание. Запрокинув голову, я постаралась угадать, каким оно планировалось быть в будущем, но сейчас, в такой темноте, ничего нельзя было утверждать наверняка. Сквозь голые балки выглядывал острый месяц, как будто подглядывал за мной в щелочку.

Что-то острое резануло меня по ступне, и я едва не потеряла равновесие. Глотнув ртом воздух, я схватилась за забор и замерла на пару секунд. Нога в одном месте часто запульсировала от боли, и между пальцев потекла теплая кровь. Я подняла ногу повыше и осторожно провела рукой, ощупывая порез. Наверное, по дороге попался кусок стекла или железа — рана длинная, и кожа неровно торчала по краям.

— Ты где? — Игиг вернулся обратно ко мне, потирая шею. — Что случилось? Нам нужно торопиться.

Я осторожно встала на раненную ногу, а затем опять перенесла вес на носок, оторвав пятку. Боль усиливалась, ступня стала совсем липкой. Я отступила от стены, на которую опиралась, и повернулась к эйту.

— Все в порядке, — спокойно ответила я. — Пошли, не будем терять времени.

Темнота скрыла мою хромоту, и Игиг ничего не заметил, вырвавшись вперед. Иногда я проклинаю свою гордость и силу. Быть слабой дурочкой куда проще и жизнь у них полегче. Я крепче сжимала зубы от боли и старалась не отставать от эйта.