Но, несмотря на это я имею некоторое представление о красивых историях. Сказках. Легендах. Учительница литературы под номером десять в средней школе часто включала через проектор разные экранизации. Многим учителям стоило бы взять с нее пример — через экран истории усваиваются куда проще, и мозги напрягать не надо. А уж яркие картинки колоритных героев я вовсе никогда бы не смог воссоздать в своем воображении, читая мелкие, черные буковки на желтоватых страницах.

К чему все это? Уже после того, как Аврора выдала нам с Кайлом по костюму и даже помогла справиться с некоторыми, особо сложными деталями, вроде бабочки и мелких пуговиц на манжетах, мюкли провели нас в главный зал на третьем этаже. И вот тогда я вспомнил все эти фильмы про королей, балы, Золушек и мушкетеров. Потому что это было похоже на фильм.

Золотой свет от сотни свечей, развешанных, расставленных, разложенных повсюду, но при этом никому не мешающих. Совершенно гладкие, натертые до блеска пол, стены и потолок — из одного и того же, белоснежного материала, похожего на жемчуг. Серебряный и синий рельеф на стенах, создающий причудливые картины, сюжеты, переходящие один в другой, словно фантазии из зимнего сна.

Это были лишь скромной рамой. Сама картина представляла собой букет насыщенного фиолетового и нежного желтого цветов. Пышные платья, длинные подолы пиджаков, шляпки и трости. Как будто живые цветы, гости медленно и степенно прохаживались по залу, разговаривали друг с другом, смеялись, поднимали бокалы. Никто из них не выглядел сейчас нелепо или странно, ни про кого язык не повернулся бы сказать «монстр». Это был высший свет эйталитов.

У меня голова шла кругом, я никогда еще не видел ничего более роскошного, чем это. Вечеринки и выпускные в колледже показались детским утренником по сравнению с этим царским балом.

— Ого, тут клево! — прочавкал Кайл рядом со мной.

Он уже набил полную пасть маленькими бутербродиками с неизвестной начинкой и заинтересованно смотрел по сторонам. В темно-фиолетовом костюме он смотрелся довольно комично, но лучше уж так, чем в стандартной форме колледжа, в которой он бы точно выглядел здесь лишним.

— А где Дж… К44? — тихо спросил он у меня, закончив осматривать зал.

Спасибо, что додумался не произносить ее имя вслух (хотя мы все прекрасно помнили, что Игиг и Калану его знали). А вот нашей подруги и в самом деле нигде не было. Хотя лично я в бальном платье ее далеко не сразу узнаю.

Всего пару раз заставал Джем на торжественных мероприятиях в колледже. Каждый раз на ней было то же самое — короткое черное платье с открытыми плечами и серебряным значком УКОГа. Джем казалась в нем особенно низкой и старше, чем на самом деле. Но обеспечивать всех детей колледжа гардеробом из ста платьев было бы слишком, даже для такого престижного колледжа, как наш.

— Номера Т23 и Л5! — к нам подходил Калану с бокалом чего-то белого в крыле. — Как вам вечер?

На нем тоже был надет фиолетовый костюм: гетры, узкие бриджи, рубашка с коротким рукавом, жилет, бабочка-галстук. С его лысиной, подслеповатым глазом и растрепанными перьями на крыльях, это смотрелось даже чуть устрашающе. Но, тем не менее, меня немного порадовала мысль, что даже такому задире, как Калану, пришлось облачиться в костюм.

— Скучно, — ответил я, прежде чем Кайл проглотил то, что держал во рту, — поэтому странно увидеть тебя здесь.

Если парень-птица и надеялся, что я начну перед ним ахать от восторга, то вида не подал. Прихлебнул свое молоко и просто ответил:

— А я всегда посещаю местные вечеринки. Если тебя зовет кто-то из совета, то ты не имеешь права отказаться. А у меня в совете заседает брат, если вы помните, который считает, что я сдохну без этих карнавалов.

Он произнес это не очень громко, смотря то на меня, то на Кайла, и его взгляд был злым и твердым. Я бы на месте Игига никогда не позвал его на праздники, особенно зная о том, как он их не любит. На кой кюрук, а?

— Это вроде семейной услуги? — вмешался Кайл. — Он заботится о твоем досуге? Мой отец такой же, постоянно таскал меня на всякие вечера и мероприятия пока я не сбежал от него в колледж.

Он улыбнулся, но тут же вновь стянул губы вместе. Калану лишь мельком глянул на него, показывая, что ему его ремарки нисколько не интересны, и заговорил снова:

— Он не только обо мне печется. Здесь еще наша кузина. Вы с ней не виделись? Отлично, сейчас я вас познакомлю. Вы сами убедитесь, что такой тип, как я, это еще милый одуванчик в этом прогнившем букетике.

Следом за ним мы отправились на поиски странной кузины, лавируя между гостями, слугами с подносами и напольных ваз с цветами. Под потолком висело несколько чаш с пряными благовониями, и вскоре у меня начала кружиться голова от ароматов. Блеск вокруг, негромкие голоса и причудливые представители царств эйталитов словно перенесли меня в сон, всего лишь сон, слишком красивый и необычный для реальной жизни. Даже если я дотяну до сотни лет, то запомню все детали этого вечера.

Я не забывал поглядывать по сторонам, начиная почти волноваться за Джем. А вдруг эйты с ней что-нибудь сделали, разъединив со мной и Кайлом? Они могли даже взять ее в заложники или выпытать что-нибудь про меня. Нужно узнать, где она. Желательно у кого-нибудь из совета, но чтобы это был не Гугалан, Телем или Арей.

Ближе к центру зала было как будто теплее и душнее, золотой свет слепил, отражаясь от серебряных подносов, очков и украшений. Он просачивался сквозь вуали и тонкие слои юбок, сквозь стекло бокалов и перья. Я до сих пор не мог поверить, что это я, что именно я нахожусь здесь, иду сейчас мимо всех этих эйталитов, киваю, улыбаюсь им, словно старый друг. Мне не было скучно или неприятно, что я здесь. Наоборот, я, как кусочек мозаики, встал на правильное место.

— Фурия! — позвал Калану.

К нам степенно развернулся эйт в желтом платье, и мне захотелось закатить глаза. Опять человек-птица! Сколько еще мне предстоит их вынести? В смысле, я не говорю, что все племя этих эйтов уроды — вон Игиг нам даже помог разок, — но они меня уже порядком начали бесить.

Хотя если про Игига и Калану еще можно было добавить часть «люди», то про это существо я мог сказать это с натяжкой. Она выглядела почти как настоящая птица, под полтора метра ростом, сплошь покрытая красно-рыжими, длинными перьями, и только ее лицо еще сохраняло черты женского лика. Как я уже заметил, на ней было желтое платье почти в пол, с короткими, полупрозрачными рукавами и туго затянутым корсетом. Широкие крылья с жесткими перьями удерживали бокал с «молоком» и раскрытую книгу. Лицо было также покрыто перьями, но короткими, маленькими, как иголочки, обрамляющие крупные глаза золотого цвета и острый, прямой клюв. Выше лба они переходили в длинные, торчащие вверх красные перья.

Она немного напомнила мне девушку из колледжа, уж не помню ее номер и кличку. Ее побочной внешностью были перья — он росли у нее вместо волос. То есть, представляете, на голове вместо шевелюры — жалкие, короткие, голубиные перья. Вместо волосинок на руках и ногах пробивается цыплячий пух. Девушка была уродиной, грубо говоря, но она была такой классной, что возле нее вечно вились парни. Мне самому было интересно познакомиться с ней поближе, но шанса все не выпадало.

Кузина Калану напомнила мне ее своим отталкивающим видом, но горящими глазами, расправленными плечами и гордо поднятой головой. Она смотрела на нас снизу вверх, но создавалось впечатление, что стоит наравне.

— Эй, как тебе вечер? — ухмыльнулся Калану. — Не вижу, что ты в большом восторге.

Девушка-птица закатила глаза и одним глотком осушила свой бокал. После этого икнула и наконец ответила:

— Игиг все еще думает, что нам тут весело?

У нее был низкий, хриплый голос с резковатыми нотками. Она больше не смотрела на своего кузена, в открытую рассматривая нас с Кайлом. Книгу она захлопнула.

— Наши важные гости, — с пафосом представил нас Калану. — Номера Т23 и Л5. Я уверен, ты о них уже слышала.